Не так давно исследователи разных стран, включая Эрнеста Сенковского, Джорджа Мика, Марка Мейки, Скотта Рого, Рэймунда Бейлиса и других, предприняли совместные усилия, чтобы, используя современную технологию, установить сообщение между измерениями. Они заявляют, что получили множество паранормальных посланий и картин от самых разных умерших людей при помощи таких электронных средств, как магнитофоны, телефоны, факсы, компьютеры и телеэкраны. И среди духов, общавшихся с ними из потустороннего, были некоторые прежние исследователи в этой области, такие, как Ёргенсен и Раудив (Senkowski, 1994). А одно бестелесное существо, называвшее себя Техником, как утверждают, давало конкретные технические указания и советы о том, как создавать электронные устройства для наиболее благоприятного принятия сведений из потустороннего.
Насколько бы фантастическими и невероятными ни казались все эти сообщения о сношениях с миром духов, совершенно не похоже, чтобы многих сведущих и уважаемых исследователей, включая и тех, кто уже заслужил неоспоримые научные звания и награды, привлекло такое поле исследований, где бы не было никаких подлинных явлений, которые бы заслуживали наблюдения и изучения. Среди индивидов, серьёзно интересовавшихся и увлекавшихся спиритизмом, были и ученые — лауреаты Нобелевской премии. И несомненно, нет никакой иной области, где бы представления и мнения выдающихся учёных столь же легко отбрасывались и даже высмеивались.
Психоделическая терапия больных неизлечимыми заболеваниями
За последние три десятка лет мы стали свидетелями быстрого возрастания количества знаний, связанных со смертью и умиранием. Танатологи провели целенаправленные исследования околосмертных переживаний и сделали сведения о них доступными широкому кругу специалистов и светской аудитории. Исследователи сознания и терапевты переживания наглядно показали, что воспоминания угрожающих жизни переживаний, в особенности травмы рождения, в психогенезе эмоциональных и психосоматических нарушений играют решающую роль. Они также осознали, что связанное с терапией психологическое столкновение со смертью может стать глубоко исцеляющим и преображающим.
Многое также изменилось и в уходе за неизлечимыми больными. Своей новаторской работой Элизабет Кюблер-Росс обратила внимание медиков на эмоциональные потребности неизлечимых больных и на необходимость обеспечить им надлежащую помощь (Kubler-Ross, 1969). Растущая сеть домов упокоения — следствие попытки очеловечить уход за неизлечимыми больными, начало которой положила работа Сисли Сондерс в лондонском Сент-Кристофере (Saunders, 1967), в огромной степени улучшила положение многих тяжело больных пациентов. Это помогло создать более спокойную и непринуждённую атмосферу с особым вниманием на тёплых человеческих отношениях, сострадании и эмоциональной поддержке.
В конце шестидесятых и начале семидесятых годов мне выпала честь на протяжении нескольких лет участвовать в исследовательской программе по психоделической терапии для неизлечимых раковых больных, которая, без всякого сомнения, была самой решительной и интересной попыткой облегчить страдания больных неизлечимой болезнью и изменить их переживание умирания. Одним из самых волнующих переживаний моей жизни было видеть, как отношение к смерти и переживание умирания многих безнадёжных раковых больных в течение психоделических сеансов преображались глубокими мистическими переживаниями.
К несчастью, политические и административные трудности, проистекающие от безнадзорного употребления ЛСД, сделали невозможным применение этого необычайно действенного метода в широком масштабе по отношению к больным из больниц и приютов. Но обнадеживало то, что к определённому времени, когда тогдашняя истерия в отношении психоделических веществ немного улеглась и административные установки стали более просвещенными, неизлечимые больные со всего мира смогли получить определённую пользу от открытий, совершенных исследованиями в Мэриленде, и встретить свою смерть с меньшей болью и с большей невозмутимостью и достоинством.
Мысль о том, что психоделики могли бы быть полезны при лечении больных, умирающих от рака, появилась независимо в умах нескольких исследователей. Первое предположение о том, что эти вещества могут быть полезными в этом отношении, выдвинула русско-американский педиатр Валентина Павловна Вассон. После нескольких лет напряженных этномикологических исследований она вместе со своим мужем Гордоном Вассоном нашла в литературе сообщения об употреблении психоделических грибов в доколумбовых культурах Америки, и они предприняли несколько путешествий в Мексику, чтобы разрешить эту загадку.
После нескольких попыток им удалось найти масатекскую курандеру, Марию Сабину, которая знала тайну волшебных грибов. В июне 1955 года Вассоны стали первыми людьми Запада, кто был допущен на веладу, обряд священного гриба. В интервью, данном два года спустя, Валентина Павловна описывала своё мощное переживание и выдвинула предположение, что, как только это снадобье станет известно получше, его будут использовать для медицинских нужд при лечении душевных болезней, алкоголизма, наркомании и неизлечимых заболеваний, связанных с сильной болью (Wasson, 1957).
Вторым известным лицом, предполагавшим, что психоделики смогут стать полезными для умирающих индивидов, был не врач, а писатель и философ Олдос Хаксли. Он глубоко интересовался и вызываемыми психоделиками мистическими переживаниями, и вопросами, связанными со смертью и умиранием. В 1955 году, когда его первая жена Мария умирала от рака, он воспользовался гипнотической техникой, чтобы ввести её в соприкосновение с воспоминаниями о нескольких непроизвольных экстатических переживаниях, которые были у неё в жизни. Явной целью этого эксперимента было облегчить её переход, вызвав мистическое состояние сознания. Этот опыт вдохновил его на написание сходного эпизода в романе «Остров», где снадобье под названием мокша, лекарство, сделанное из психоделических грибов, употребляется, чтобы помочь Лакшми, одной из главных героинь, встретиться лицом к лицу со смертью (Huxley, 1963).
Олдос Хаксли писал в письме Хамфри Осмонду, психиатру и родоначальнику психоделических исследований, познакомившему его с ЛСД и мескалином: «Мой собственный опыт с Марией убедил меня, что живущий может сделать для умирающего невероятно много: вознести самое исключительно физиологическое дело человеческого существования на уровень сознания и, пожалуй, даже духовности». В другом письме Хамфри Осмонду, написанном в 1958 году, Хаксли выдвигал предположения о целом ряде предназначений, которые, как он предвидел, будет иметь ЛСД, среди которых есть «ещё и другой план — прописывание ЛСД неизлечимым раковым больным в надежде, что это сделало бы умирание более духовным, менее жестко физиологическим процессом».
В 1963 году, когда сам Олдос Хаксли умирал от рака, он показал серьёзность своих намерений. За несколько часов до своей смерти он попросил свою вторую жену Лауру дать ему сто микрограммов ЛСД, чтобы облегчить его умирание. Этот волнующий опыт был потом описан в книге Лауры Хаксли «Это мгновенье без времени» (Huxley, 1968). Предположения Олдоса Хаксли, хоть и столь сильно подкреплённые его личным примером, в течение нескольких лет не оказывали на исследователей-медиков никакого влияния. И следующий вклад в это дело пришел из совсем неожиданного источника и не был связан с мыслями и трудами Хаксли.
