Подобные озарения соответствуют тем описаниям и изложениям этих двух космических движений, которые даются в различных духовных и философских системах. К примеру, Плотин, основоположник неоплатонизма, говорил о них как об истечении (efflux) и о течении вспять (reflux) (Plotinus, 1991). На Востоке сходные представления находят своё наиболее ясное выражение в сочинениях индийского мистика и философа Шри Ауробиндо под именами инволюции и эволюции сознания (Aurobindo, 1965). Современное изложение движения нисходящего и восходящего в космическом действии можно найти в работах Кена Уилбера (Wilber, 1980, 1995).
В соответствии с озарениями в холотропных состояниях вселенское действие предоставляет не только бессчётное число возможностей для становления отдельного индивида, но равным образом также и ряд богатейших и изумительнейших возможностей для размывания границ и слияния, которое способствует возвращению в переживании к истоку. Воссоединяющие переживания дают возможность индивидуальным монадам сознания преодолеть их отчуждение и освободиться от наваждения своей отделённости. Подобное превосхождение того, что раньше казалось безусловными границами, и вытекающее из него поступательное соединение создаёт всё большие и большие единицы переживания. В своих самых крайних пределах это движение растворяет все границы и становится причиной воссоединения с Безусловным Сознанием. Череда слияний, происходящих в различных видах и на многих уровнях, выполняет общий кругообразный рисунок космического танца.
Самыми частыми причинами, вызывающими непроизвольные воссоединяющие переживания, являются раскрытие себя чудесам природы, таким, как Большой Каньон, тропические острова или закаты на Тихом океане. Изысканные художественные творения необычайной красоты могут оказать такое же воздействие, будь это музыкальные шедевры, великие произведения живописи и скульптуры или монументальная архитектура. Часто дополнительными источниками воссоединяющих переживаний являются атлетическая деятельность, сексуальное соитие, а у женщин роды и кормление грудью. Их частотность может быть увеличена посредством большого разнообразия древних, туземных и современных «технологий священного», о которых мы рассказывали во вводной главе этой книги.
Хотя воссоединяющие переживания вероятнее всего случаются в положениях благоприятных эмоционально, они также могут происходить и в обстоятельствах, которые в высшей степени неблагоприятны, угрожающи и опасны для индивида. В этом случае сознание Я скорее разбивается и подавляется, нежели растворяется и превосходится. Это происходит во время жёсткого острого или хронического стресса, во время сильного эмоционального или физического страдания или в моменты, когда целостность или жизнь тела находятся под серьёзной угрозой. Многие люди открывают мистические царства в моменты околосмертных переживаний во время аварий, ранений, опасных заболеваний или хирургических операций.
Традиционные психиатры, не отличающие мистицизм от психоза, рассматривают воссоединяющие переживания как проявления душевной болезни. Заслуга в доказательстве того, что это серьёзное заблуждение, принадлежит Абрахаму Маслоу, основателю гуманистической и трансперсональной психологии. При изучении многих сотен индивидов он выяснил, что эти вершинные переживания являются скорее сверхнормальными, нежели ненормальными феноменами. При благоприятствующих обстоятельствах они могут приводить к более высокому уровню эмоционального и физического здоровья и вести к тому, что Маслоу называл «самоосущетвлением» или «самоисполненностью» (Maslow, 1964).
Табу на знание того, кто ты
Если на самом деле правда то, что наше глубиннейшее естество божественно и что мы то же самое, что и творящее начало вселенной, то каким образом объяснить прочность нашей уверенности в том, что мы просто существующие в материальном мире физические тела? Какова же тогда природа этого основополагающего неведения относительно нашей подлинной самобытности, той таинственной пелены забвения, которую Аллан Уоттс называл «табу на знание того, кто ты»? Как могло случиться, что бесконечная и вечная духовная сущность сотворила из себя и в себе самой некую виртуальную репродукцию — осязаемую действительность, населённую чувствующими существами, которые переживают себя как отдельных и от своего истока, и друг от друга? Как могло статься, что все действующие в мировых событиях окутаны наваждением веры в объективное существование их собственной призрачной действительности?
Самое подходящее объяснение, которое мне довелось услышать от людей, с которыми я работал, говорило, что космическое творящее начало пленяется своим собственным совершенством. Замысел творения, стоящий за божественной игрой, заключается в том, чтобы создать такие действительности переживания, которые предоставили бы в сознании наилучшие возможности для необычных предприятий, включая сюда, разумеется, и призрачность материального мира. Чтобы отвечать этим требованиям, эти действительности должны быть убедительными и правдоподобными во всех своих мельчайших подробностях. В качестве примера мы можем вспомнить о таких видах художественного творчества, как театр или кино. Порой они так совершенны, что заставляют нас забыть о том, что события, очевидцами которых мы являемся, призрачны, и откликаться на них, как будто они действительны. И точно так же иногда какой-нибудь хороший актёр или актриса могут на время потерять свою настоящую самобытность и слиться с героями, которых они изображают.
Мир, в котором мы живём, обладает множеством характеристик, которые у высшего начала в его чистом виде отсутствуют, таких, как множественность, наличие противоположностей, плотность и вещественность, изменчивость и непостоянство. План создания репродукции материальной действительности, наделённой такими свойствами, выполняется с таким художественным и научным совершенством, что отщепившиеся единицы Мирового Ума считают его полностью убедительным и ошибочно принимают его за действительность. В крайнем выражении своей искусственности, представляемой в виде атеиста, теперь божественное преуспевает в том, чтобы вносить доводы не только против своей причастности творению, но и против самого своего существования.
Одной из самых важных уловок, помогающих создавать призрак обычной материальной действительности, выступает существование заурядного и безобразного. Если бы мы все были сияющими бесплотными существами, черпающими свою жизненную энергию прямо от солнца и живущими в мире, где все края выглядят как Гималаи, Большой Каньон или нетронутые острова Тихого океана, нам было бы очевидно, что мы являемся частью божественной действительности. Точно так же, если бы все строения нашего мира выглядели как Альгамбра, Тадж-Махал, райская долина Занаду или Шартрский собор и нас окружали скульптуры Микеланджело, если бы мы слушали музыку Бетховена или Баха, божественная природа нашего мира легко бы была различима.
То, что у нас есть физические тела, со всеми их выделениями, жидкостями, запахами, несовершенствами, патологиями, как и пищеварительный тракт со всем его отвратительными содержимым, конечно же, с успехом затемняет и усложняет само возникновение вопроса о нашей божественности. Различные физиологические функции, такие, как рвота, отрыжка, метеоризм, дефекация и мочеиспускание вместе с разложением человеческого тела после его смерти, ещё более усложняют картину. Точно так же существование непривлекательных, привычных нам свалок, загрязнённых промышленных территорий, дурно пахнущих туалетов с непристойными надписями, городских гетто и миллионов притонов очень затрудняет нам осознавание того, что наша жизнь — божественная игра. Существование зла и то обстоятельство, что само естество жизни — хищничество, делает подобную задачу для средней личности почти невозможной. А для образованных представителей Запада картина мира, созданная материалистической наукой, является дополнительным серьёзным препятствием.
