Описанное выше — это рассказ священника о глубоком эмпирическом сеансе, в котором он встретился с четвертой перинатальной матрицей. И хотя его образы и символы были явно христианскими, те же основные темы снова и снова возникают при переживании БПМ-IV людьми различной религиозной и этнической принадлежности. На первый план здесь выходят тема смерти и возрождения, а также встречи с гневными демонами и божественными существами, как отождествление со страданиями всего человечества и откровения в отношении природы самой Вселенной. Как и другие матрицы, БПМ-IV представляет собой сочетание воспоминаний самых основных биологических событий, связанных с рождением, и их духовных и мифологических параллелей.
Биологические реалии
Биологическую основу БПМ-IV составляют кульминация борьбы в родовом канале, сам момент рождения, а также ситуация сразу после рождения. Путешествие по родовому каналу приближается к концу, и появляются на свет голова, плечи, а затем и все тело. (Разумеется, при обратном положении плода первыми появляются ноги.) Все, что остается от первоначального союза с матерью — это связь через пуповину. В конце концов, пуповину перерезают, и биологическая связь — единство с материнским организмом — навсегда разрывается.
Когда мы делаем свой первый вдох, наши легкие и дыхательные пути открываются и расправляются; кровь, которую снабжало кислородом и питанием и очищало от токсичных продуктов материнское тело, теперь перенаправляется в наши собственные легкие, желудочно-кишечную систему и почки. С завершением этих основополагающих физических актов разделения мы начинаем свое существование в качестве анатомически отдельных индивидуумов.
Как только вновь устанавливается физиологическое равновесие, эта новая ситуация оказывается значительным улучшением по сравнению с двумя предыдущими стадиями — БПМ-II и БПМ-III. Однако, по сравнению с тем, как обстояли дела до начала процесса рождения (БПМ-I), некоторые условия здесь хуже. Биологические нужды, которые удовлетворялись автоматически, пока мы еще пребывали в полном единстве с телом матери, теперь требуют постоянной заботы. В течение дородового периода утроба матери постоянно обеспечивала безопасность; после того как мы родились, защищающая фигура матери присутствует не всегда. Мы больше не ограждены от перепадов температуры, беспокоящих шумов, изменения интенсивности света или неприятных тактильных ощущений. Теперь наше благополучие полностью зависит от качества материнской заботы, но даже самая лучшая мать не может воспроизвести условия хорошей матки.
Смерть, возрождение и эго
Как и в случае первых трех матриц, при повторном переживании этой, последней, люди часто соприкасаются с весьма точными подробностями опыта своего настоящего рождения. Не имея никаких предшествующих интеллектуальных знаний об обстоятельствах своего рождения, они могут обнаружить, что родились при помощи щипцов, или в обратном положении, или с пуповиной, обвитой вокруг шеи. Нередко, они способны распознать, какая анестезия использовалась при родах. И довольно часто они могут в подробностях воскрешать в памяти конкретные события, которые происходили сразу после их рождения. Во многих случаях, нам предоставлялась возможность проверить точность таких сообщений.
БПМ-IV также обладает характерным символическим и духовным измерением. Психологически, повторное переживание момента рождения принимает форму опыта смерти-возрождения. Страдания и агония, с которыми мы столкнулись в БПМ-II и БПМ-III, теперь достигают кульминации в «смерти эго» — переживании полного уничтожения на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном и духовном.
Согласно фрейдистской психологии, эго представляет собой ту часть нашей психики, которая позволяет нам правильно воспринимать внешнюю реальность и успешно действовать в повседневной жизни. Люди, имеющие такое представление об эго, часто считают его смерть пугающим и чрезвычайно отрицательным событием — утратой способности действовать в этом мире. Однако, в действительности, в этом процессе умирает только та часть нас, которая придерживается, по существу, параноидальной точки зрения на себя и окружающий мир. Алан Уотс называл этот аспект, связанный с чувством абсолютной отделенности от всего остального, «эго, заключенным в кожу». Он состоит из внутреннего восприятия нашей жизни, которое мы усвоили во время борьбы в родовом канале и в различных болезненных столкновениях после рождения.
В этих ранних ситуациях нам кажется, что вокруг нас смыкается враждебный мир, изгоняя нас из единственной жизни, которую мы пока что знаем, и причиняя нам душевную и физическую боль. Эти переживания выковали в нас «ложное эго», которое продолжает считать мир опасным и переносит это отношение на последующие ситуации, даже хотя обстоятельства в них совершенно иные. Эго, умирающее в четвертой матрице, отождествляется с принуждением быть всегда сильным, сохранять контроль и быть постоянно готовым к возможным опасностям, даже к тем, которые мы никогда не смогли бы предвидеть, а также к чисто воображаемым. Оно заставляет нас чувствовать, что обстоятельства никогда не бывают благоприятными, что все время чего-то недостает, и что нам приходится предпринимать разнообразные грандиозные проекты, чтобы доказать что-либо самим себе и другим. Таким образом, уничтожение ложного эго помогает нам вырабатывать более реалистичное видение мира и строить более подходящие и вознаграждающие стратегии подхода к нему.
Переживание смерти эго, отмечающее переход от БПМ-III к БПМ-IV, как правило, драматично и катастрофично. Нас могут одолевать образы из прошлого и настоящего, и, оценивая их, мы можем чувствовать, что никогда и ничего не делали правильно, и всегда были и остаемся абсолютными неудачниками. Мы убеждены в своем жалком положении и бессилии и в том, что никакие наши действия не смогут изменить ситуацию. Нам кажется, что весь наш мир рушится и мы теряем все значимые отправные точки в нашей жизни — личные достижения, любимых людей, поддерживающие системы, надежды и мечты — все обращается в ничто. Путь к свободе от отчаяния и беспомощности, которые мы ощущаем, лежит через смирение — через то самое, с чем борется наше эго. Опыт полного личного смирения — это необходимая предпосылка для установления связи с надличностным источником. Выздоравливающим алкоголикам и наркоманам это известно как момент, когда человек признает свое полное бессилие и открывает Высшую Силу.
После того, как мы достигли самого дна, нас внезапно поражают видения ослепительно белого или золотого света сверхъестественной яркости и красоты. Мы ощущаем, что пространство вокруг нас расширяется, и нас затопляют чувства освобождения, избавления, спасения и прощения. Мы чувствуем очищение, словно только что избавились от всех тягот своей жизни, — вина, агрессивность, тревога и другие виды беспокоящих эмоций как будто исчезают. Мы можем ощущать переполняющую нас любовь к нашим братьям-людям, глубокую благодарность за тепло человеческого общения, солидарность со всеми живыми существами и единство с природой и Вселенной. Высокомерие и настороженность постепенно исчезают, стоит лишь нам обнаружить силу смирения, возможно, побуждающую нас к служению другим людям. Высокие амбиции, равно как и стремление к материальному благополучию, положению и власти вдруг начинают казаться детской, абсурдной и бесполезной суетой.
