Этот тип надличностной связи, которую мы ощущаем с другим человеком, можно называть «двуединством». Подобные переживания могут иметь место во время практики духовных учений, в особенности, тантрической йоги, в периоды необычайной радости или сильных эмоциональных потрясений, как то, в связи с рождением ребенка или смертью любимого человека, а также после приема психоактивных веществ. Кроме того, они часто встречаются в отношениях между матерью и ребенком во время беременности и кормления грудью. В опыте двуединства мы чувствуем полное слияние и единение с другим человеком, однако сохраняется и ощущение нашей собственной личности.
В клинических ситуациях я буквально сотни раз наблюдал различные форм этого двуединства. Особенно интересным примером была моя пациентка Милада, которая ощущала слияние со своей матерью при повторном переживании внутриутробного и грудного периодов своей жизни.
Во время сеанса Милада приняла позу эмбрионал, характерную для человека в состоянии глубокой регрессии. Казалось, что все морщины с ее лица исчезли, и она приобрела вид крошечного младенца. Она вполголоса описывала, сколь близкой она сейчас чувствует себя со своей матерью. У нее было удивительное чувство, что она действительно становится частью матери, сливается с ней, вплоть до исчезновения всех различий между чувствами матери и ее собственными. Она ощущала, что может становиться то собой, то своей матерью. Иногда она была эмбрионом в материнском чреве, иногда младенцем, сосущим грудь. Затем она сменяла роль, делаясь своей беременной или кормящей матерью. В своих переживаниях она могла быть одновременно и своей матерью, и собой в младенчестве, как если бы эти две ипостаси были континуумом, единым организмом или единым сознанием.
В какой-то момент, переживая это двуединство и символически сливаясь со своей матерью Милада открыла глаза. Посмотрев на меня, она очень удивилась. Она объяснила, что, наверное, смогла бы прочитать мои мысли и узнать, что я чувствую, как будто все границы между нами исчезли. Когда она действительно описала мои мысли, оказалось, что она не ошиблась2.
Кстати, этот момент для Милады оказался прорывом. Пережив двуединство сначала со своей матерью, а затем со мной, она обрела новый взгляд на ранний период своей жизнь и позволила себе общаться со мной на более глубоком уровне и с большим доверием. Нередко, именно этот опыт двуединства может помочь нам достичь более глубокого доверия или понимания других во взаимоотношениях с семьей и близкими людьми. Столь же логично предполагать, что этот аспект человеческого сознания может составлять основу того, что мы называем эмпатией.
К опыту двуединства очень близко переживание полного отождествления с другим человеком. Это случается, когда мы настолько сильно отождествляемся с другим человеком, что теряем ощущение собственной личности и становимся им. Яркий пример такого переживания был у моей жены Кристины, когда мы жили и работали в Эсаленском институте в Биг-Суре.
Кристина в то время лежала в постели, поправляясь после вирусной инфекции. Одним из наших друзей, также живших в Эсалене, был ныне покойный антрополог и эрудит Грегори Бэйтсон. Во время пробной операции хирурги обнаружили в его легких злокачественную опухоль размером с грейпфрут. Врачи сказали Грегори, что опухоль неоперабельна, и что жить ему осталось четыре недели. Живя в Эсалене, он лечился многими альтернативными методами и, в действительности, прожил на два с половиной года больше, чем предсказали врачи. За эти годы мы с Кристиной провели с ним и его семьей много времени и стали близкими друзьями.
В то особое утро Кристина, лежа в постели, испытала ошеломляющее чувство, что она становится Грегори. У нее были его гигантское тело и его огромные руки, его мысли и его основательный английский юмор. Она чувствовала, что соединилась с болью его раковой опухоли, и каким-то образом каждой своей клеткой знала, что он умирает. Это ее удивило, поскольку сознательно она оценивала ситуацию иначе.
Позднее в тот же день Кристина увиделась с нашим другом д-ром Карлом Саймонтоном, который гостил в Эсалене. Карл провел все утро, работая с Грегори и используя метод визуализации, который он разработал как онколог и радиолог. Карл рассказал Кристине о том, что произошло на его утреннем сеансе с Грегори. В середине сеанса Грегори неожиданно заявил: «Я больше не хочу этого делать. Я хочу умереть». Они сразу же позвонили его жене Луизе и, вместо того чтобы говорить о борьбе с раком, начали говорить о смерти. По времени, этот эпизода в точности совпадал с переживанием Кристины, в котором она отождествилась с Грегори.
Это исчезновение индивидуальных границ может идти гораздо дальще и распространяться на целые группы людей, у которых есть что-то общее; они могут принадлежать к одной и той же расе, к одной и той же национальности или культуре, иметь ту или иную общую систему убеждений, профессиональную подготовку или находится в одинаковом положении. Краткие и поверхностные формы такого отождествления с сознанием группы могут случаться и без глубокого или длительного изменения в сознании. Например, при посещении Освенцима, где были замучены и уничтожены миллионы евреев, люди нередко испытывают непреодолимое чувство отождествления с ужасом, скорбью и жестокими лишениями, выпавшими на долю тех, кто умер в лагерных застенках. Сходным образом, люди, посещающие Мемориал, посвященный войне во Вьетнаме, который находится в в Вашингтоне, обнаруживают, что на какое-то краткое мгновение они переживают страдания всех молодых людей, погибших на этой войне.
В измененных состояниях сознания такие надличностные переживания могут быть очень глубокими, живыми и выразительными, и продолжаться от нескольких секунд до нескольких часов. Здесь можно, например, стать всеми матерями мира, потерявшими своих детей в войнах, всеми солдатами, погибшими на полях сражений, или всеми отверженными в человеческой истории. И хотя это, наверное, трудно себе представить тому, кто никогда не испытывал таких переживаний, при определенных обстоятельствах человек может совершенно убедительно чувствовать, что становится всеми этими людьми одновременно — единым сознанием, которое содержит в себе сознание сотен или даже миллионов людей.
Визионерские переживания такого рода были многократно описаны в Священных писаниях и в мистической литературе всех времен. Однако такие переживания не являются ни исключительной привилегией великих фигур религиозной истории, ни — как иногда утверждают скептики — затейливым вымыслом лукавого духовенства, изобретающего способы манипулирования доверчивой толпой. Одним из самых неожиданных откровений современных исследований сознания было открытие того факта, что при определенных обстоятельствах, например, в необычных состояниях сознания, такие визионерские переживания могут стать доступными буквально каждому из нас. Их предоставляет нам надличностный потенциал человеческого сознания.
Приведенное ниже повествование представляет собой современный пример визионерского переживания профессионального психиатра, посетившего древние руины майя в Паленке, в Мексике. Этот довольно длинный рассказ также включает в себя выход за пределы времени и встречу с архетипическими сущностями, которую мы пока еще не обсуждали. Однако я оставил рассказ в том виде, как он есть, поскольку в нем представлен особенно впечатляющий пример визионерских способностей, доступных нам через посредство надличностного сознания.
