Книга Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания, страница 50. Автор книги Станислав Гроф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания»

Cтраница 50

Душа, восходящая с нами, Звезда нашей жизни

Зашла в другом месте

И приходит издалека —

Не в полном забвении,

И не совершенно нагими,

Но стелющимися облаками славы приходим мы в этот мир:

Небеса лгут нам, младенцам, о нас самих!

Над нами начинает сгущаться сумрак темницы.

Уильям Вордсворт. «Знаки бессмертия»


Совершенная иллюзия

В холотропных состояниях мы способны выходить за пределы воплощенного эго, с которым обычно отождествляемся, и переживать себя другими людьми, животными, растениями и даже неорганическими частями природы или различными мифологическими существами. Мы обнаруживаем, что разделение и прерывистость, которые нам обычно видятся в творении, произвольны и иллюзорны. Когда все границы растворяются и мы оказываемся за их пределами, мы можем переживать отождествление с самим истоком творения, который проявляется либо в форме Абсолютного Сознания, либо как Космическая Пустота. Таким образом, мы обнаруживаем, что наша истинная личность — это не индивидуальное «я», но «Я» Вселенское.

Каким образом нам объяснить силу своей веры в то, что мы — существующие в мире физические тела, если наша глубочайшая природа действительно божественна и мы тождественны вселенскому творческому принципу? Какова природа этого фундаментального неведения касательно нашей истинной личности, этой таинственной пелены забвения, которую Алан Уоттс называл «запрет на знание того, кто ты есть» (Watts 1966)? Как возможно, что неисчерпаемая и вневременная духовная сущность фактически творит из себя и внутри себя виртуальное факсимиле материальной реальности, населенной живыми существами, переживающими себя отделенными как от своего истока, так и друг от друга? Почему актеры, играющие в мировой драме, заблуждаясь, верят в объективное существование своей иллюзорной реальности?

Самое лучшее из всех объяснений, какие мне доводилось слышать, — это то, что космический творческий принцип сам себя заманивает в ловушку собственного совершенства. Творческое намерение, стоящее за божественной игрой, заключается в том, чтобы вызвать к бытию такие эмпирические реальности, которые обеспечат наилучшие возможности для приключений в сознании. Чтобы удовлетворять такому требованию, эти реальности должны быть убедительны и правдоподобны до мелочей. В качестве примера мы можем использовать здесь такие направления искусства, как театр и кино. В некоторых случаях игра и постановка бывают настолько совершенны, что мы забываем об иллюзорности наблюдаемых событий и реагируем на них так, словно они реальны. Иногда и хороший актер может утратить ощущение своей личности и временно слиться с исполняемой ролью.

Как я уже говорил, мир, в котором мы живем, обладает множеством характеристик, отсутствующих у Абсолютного Сознания в его чистой форме, например многообразием, противоположностями, плотностью, физическими характеристиками, изменчивостью и непостоянством. Проект творения факсимиле материальной реальности, обладающей этими свойствами, выполняется с таким художественным и научным совершенством, что отколовшиеся единицы Вселенского Разума находят его целиком и полностью убедительным и ошибочно принимают за реальность. Что же до атеиста, то через него, крайнее выражение своего художественного мастерства, божественное превосходно выдвигает доводы не только против своего участия в творении, но и против самого своего существования.

Одной из важных хитростей, помогающих творить иллюзию обычной материальной реальности, является существование банального и уродливого. Если бы мы все были сияющими эфирными существами, получающими жизненную энергию прямо от солнца и живущими в мире, где все ландшафты выглядели бы как на Гималаях, в Большом каньоне или на девственных островах Тихого океана, то наша причастность к божественной реальности стала бы очевидной. Аналогичным образом, если бы в нашем мире все здания были подобны Альгамбре, Тадж-Махалу, Занаду или Шартрскому собору или если бы нас окружали скульптуры Микеланджело и мы бы слушали музыку Бетховена или Баха, то было бы легче узреть божественность природы нашего мира.

То, что мы обладаем физическими телами со всеми присущими им секрециями, выделениями, запахами, несовершенствами и патологиями, а также желудочно-кишечным трактом, содержимое которого весьма неприятно, несомненно, затуманивает и запутывает вопрос о нашей божественной природе. Физиологические функции организма, такие, как рвота, отрыжка, метеоризм, дефекация и мочеиспускание, вместе с окончательным разложением человеческого тела еще больше усложняют картину. Таким же образом, нам мешает увидеть нашу жизнь как божественную игру существование отталкивающих «пейзажей», например свалок, загрязненных промышленных территорий, помоек, зловонных туалетов с непристойными «граффити» на стенах, городских гетто и тысяч и тысяч притонов. Существование зла и сама хищническая природа жизни делают эту задачу почти неразрешимой для среднего человека. Еще одно серьезное препятствие для образованных западных людей — это мировоззрение, созданное материалистической наукой.

Разумеется, связывать божественное с красотой гораздо легче, чем с уродством. Однако, если посмотреть на устройство Вселенной с более широкой перспективы, то можно увидеть, что включение в него отталкивающих моментов делает спектр бытия богаче и помогает замаскировать божественную природу творения. Образ отвратительного может быть исполнен огромного совершенства, и способность творить его может стать интересной задачей. Когда мы осознаем, что сложная природа Космического Сознания включает, в частности, определенные характеристики, которые на нашем уровне отражаются в художниках и ученых, то стремление исследовать весь спектр возможностей, включая проявления безобразного, вызывающего отвращение, тотчас перестает быть для нас неожиданностью.

Мир нашего искусства, включая живопись, литературу и кино, вряд ли можно упрекнуть в однобокой склонности к прекрасному и возвышенному. Точно так же и ученых не отпугивают исследования любых аспектов бытия, и многие из них не прекращают своих страстных поисков, даже если их открытия чреваты трагическими и грозными последствиями для всего нашего мира. Осознав происхождение и цель космической драмы, мы не можем не пересмотреть решительным образом обычные критерии совершенства и красоты. Одна из важных задач духовного странствия — суметь увидеть божественное не только в необычном и обычном, но и в низком и безобразном.

По нашим обычным критериям Альберт Эйнштейн — гений, который явно возвышается над всеми своими соплеменниками-людьми и тем паче над приматами вроде шимпанзе. Однако с космической перспективы между Эйнштейном и человекообразной обезьяной нет никакой разницы, поскольку оба они являются совершенными образцами того, чем им назначено быть. В шекспировской пьесе король определенно стоит выше придворного шута. Однако на актерском статусе Лоуренса Оливье никоим образом не отражается то, кого из этих двух персонажей он играет, поскольку игра его совершенна. Аналогичным образом Эйнштейн — это Бог, безупречно воплощающий себя в Альберте Эйнштейне, а шимпанзе — это Бог, в совершенстве играющий роль шимпанзе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация