Распространено представление, что тот, кто находится наверху социальной пирамиды, вынужден отдавать кое-что взамен, в частности собственное здоровье. Хотя бедняки ограничены в доступе к качественной медицине и жизнь их трудна, считается, что богатые страдают от своих недугов, таких как заболевания сердечно-сосудистой системы, сопряженных с большим количеством стрессов. «Стресс руководителя» уже превратился в клише. Можно даже сказать, что человек видится стоящим перед выбором: быть богатым или здоровым.
Намереваясь развеять эту утешительную иллюзию, Майкл Мэрмот в книге «Синдром статуса» привел некоторые неприятные факты. Люди, находящиеся наверху социальной иерархии, имеют большую продолжительность жизни и реже болеют, чем те, кто находятся внизу.
Это касается широкого спектра болезней и иных факторов, обусловливающих преждевременную смерть. Такая зависимость существует не только на концах распределения. Какую бы ступеньку в статусной иерархии мы ни взяли, стоящие на ней люди в среднем здоровее тех, кто дышит им в спину, а те, кто стоит над ними, болеют еще реже.
[109]
Работа Мэрмота начинается с рассмотрения британских государственных служащих. Эта генеральная совокупность представляет двоякий интерес. Во-первых, в ней нет крайностей богатства и бедности. Государственная служба – это не золотая тропа, но при этом даже самые рядовые служащие не бедствуют в обычном понимании этого слова. Во-вторых, государственная служба предполагает очень прозрачную статусную иерархию с весьма четкими градациями.
Как вполне ожидаемо следует из работы Мэрмота, высшие чины, находящиеся на верхушке статусной иерархии, имеют более крепкое здоровье, чем те, кто находится внизу. Настоящее открытие состоит в том, что на разных ступенях иерархии очень небольшая разница в жаловании и статусе сопровождается значительными различиями в ожидаемой продолжительности жизни и в других индикаторах здоровья.
Тот же самый результат подтверждается и для иных, самых разнообразных видов иерархии. Если выехать из трущоб на юго-востоке Вашингтона (округ Колумбия) и двигаться по направлению к зеленым пригородам округа Монтгомери, находящегося всего в 20 милях, то ожидаемая продолжительность жизни населения будет расти на один год с каждой милей пути. Среди актеров те, кто удостоился премии американской киноакадемии, живут в среднем на четыре года дольше своих коллег, не получивших Оскара.
По ходу дела Мэрмот разносит в щепки миф о «стрессе руководителя». Несмотря на свою занятость, принадлежность к поведенческому типу А
[110]
и т. п., высокопоставленные управленцы гораздо меньше рискуют умереть от сердечного приступа, чем рядовые работники, выполняющие их указания. Здесь нет никакого открытия, однако миф настолько прочно сидит в головах, что Мэрмот не пожалел сил и постарался развеять его снова.
Вместе с другими, кто изучал эту проблему, Мэрмот делает вывод: самым главным преимуществом высокого положения в обществе является широкая автономия человека, то есть высокий контроль над собственной жизнью. Помимо автономии Мэрмот рассматривает и другие вопросы. Например, очень интересны его размышления о социальной изоляции и ее связи с социальным статусом. Однако его основной тезис касается автономии, и это, по общему признанию, самая интересная и оригинальная часть книги.
Между здоровьем человека и степенью его автономии существует сложная сеть взаимосвязей, как психологических, так и обусловленных объективными характеристиками его работы. Низкий уровень автономии связан не только с нехваткой медицинской помощи, но и с усилением всех факторов, ухудшающих здоровье, начиная с повышенного уровня насилия и заканчивая обеденным рационом.
Если подумать, само собой ясно, почему автономия так важна. В глазах большинства людей та или иная форма автономии стоит за такими понятиями, как свобода, безопасность и участие в демократическом управлении обществом. К примеру, говоря о свободном обществе, мы чаще всего рисуем в уме общество, где люди могут свободно реализовывать интересные им разнообразные проекты. Разделение между негативной и позитивной свободой, вошедшее в широкий оборот благодаря Исайе Берлину, частично выражает эту идею, но понятие автономии делает это еще точнее.
Лучше всего взять человека на его рабочем месте. В самом начале книги Мэрмот разоблачает принадлежащее Марксу понятие эксплуатации (изъятие капиталистами прибавочной стоимости у рабочих) и говорит, что действительно ценная мысль у Маркса – это отчуждение. Мучительным рабочее место становится не оттого, что капиталисты присваивают себе прибыль, а из-за того, что начальник ведет себя как начальник. И чем больше начальник ведет себя как начальник, тем хуже работается. Вот почему такие явления, как «менеджериализм», который превозносит умение быть руководителем, вызывали столь сильное сопротивление.
Итак, одна составляющая автономии – не плясать под дудку своего босса. Но, как с понятием «негативной свободы» у Берлина, это лишь одна сторона медали. Обычно гораздо лучше работать на начальника, чем продавать результаты своего труда напрямую на рынке, который поднимается и опускается независимо от вашего желания, непостижимо и непредсказуемо для вас. Тут-то и становятся понятно, почему концепция автономии лучше, чем концепция негативной или позитивной свободы, отражает суть ситуации. Автономия означает в большой степени способность предсказывать и контролировать поведение окружающей среды.
А среда – это преимущественно другие люди. И один из способов укрепить свою автономию – снизить автономию других людей, например, поднявшись за их счет наверх в социальной иерархии. Сходным образом, когда работодатели говорят о более высокой гибкости на рабочем месте, они обычно имеют в виду усиление своего контроля над тем, когда, где и как будут трудиться их подчиненные. Для работников это чаще всего означает потерю гибкости по отношению к своей собственной жизни. Короче говоря, при данной социальной структуре, автономия – это по большому счету благо в игре с нулевой суммой.
Но некоторые виды социальной структуры обеспечивают больше автономии каждому из участников этой игры. Это находит отражение и в средней ожидаемой продолжительности жизни, и в том, насколько резко меняются показатели здоровья населения при переходе от одной социальной градации к другой, то есть насколько они зависят от изменения социального статуса. В целом более высокое неравенство по той или иной шкале соответствует и более резким различиям в ожидаемой продолжительности жизни и здоровье в зависимости от статуса.
