– Что?! – взмыли вверх ее тонкие брови. – Каким еще телохранителем, папа?!
– Обыкновенным. И только за пределами нашего дома.
– Но зачем? Разве мне кто-то или что-то угрожает?
– Пока, слава богу, нет. Но у меня есть серьезные опасения, что в скором времени это может произойти.
– Что со мной может произойти? – не понимала дочь.
– Успокойся, Саша, – строго сказал отец. – В силу некоторых причин я не могу сказать большего. Просто поверь мне на слово и не спорь.
– Хорошо, – кивнула девушка, надув губки.
– На самом деле наличие телохранителя нисколько тебя не обременит. Так ведь, Станислав?
Тот пожал плечами:
– Полагаю, Александра даже не заметит моего присутствия. По дороге на работу моя машина будет сопровождать ее в автомобильном потоке. В школе, где она работает, я появлюсь только по ее вызову. Движение в сторону дома – в том же порядке. Если она захочет прогуляться по городу пешком, то не заметит меня в толпе прохожих. Во время походов в магазины или еще куда-то я так же предпочту оставаться незаметным.
– Вот видишь?! – воодушевился Броневич. – Я бы сам не отказался от такой охраны!
Девушка фыркнула:
– Да это же форменная слежка за моей личной жизнью!
Отчасти она была права, и в кухне повисла тишина. Монументальная и презрительная, Александра получала удовлетворение от образовавшейся паузы.
– Ну, извини, дочь, – проявлял феноменальное терпение Броневич, – по-другому личная охрана работать неспособна.
Понимая, что отец не изменит своего решения, Саша вздохнула и допивала кофе молча. А через четверть часа Кармазин ехал на своем «Фокусе» в сторону города за небольшим, но резвым «Ауди»…
* * *
Вечером два автомобиля заехали во двор коттеджа Броневичей. «Ауди» нырнул в подземный гараж, старенький «Фокус» скромно остановился у автоматических ворот.
Владимир Николаевич был уже дома. Встретив в холле дочь, он перекинулся с ней парой фраз и направился к Кармазину.
– Пойдем, выпьем деревенского молочка, – пригласил он. – Заодно расскажешь о первых впечатлениях.
В кухне он достал из холодильника обычную трехлитровую банку и разлил в два широких бокала молоко.
– Почти весь день просидел в машине у школы на улице Рихарда Зорге, – разминая затекшую спину, делился телохранитель. – Саша не выходила даже на обед.
– Занятия в школе пока не начались, – пояснил Броневич. – У них там сейчас каждый день какие-то заседания, совещания преподавательского состава, методические занятия… Ну а с первого сентября начнется настоящая преподавательская работа. Если много уроков, то она обычно обедает в школьной столовой. Когда есть окна – отправляется в ближайшее кафе, что на углу Зорге и Челюскинцев.
– Понял. Учту.
– Что-нибудь еще интересное заметил?
– Больше, собственно, и рассказать нечего. Утром доехали без приключений. Вечером немного потолкались в пробках на выезде из города.
– Ну и слава богу, – кивнул Броневич. – Но ты не расслабляйся – сегодня у нее был действительно трудный рабочий день. А во вторник, четверг и субботу она освобождается раньше.
– И чем мне это грозит?
– Дерготней, долгими пешими прогулками и усилением внимания.
– Это ерунда, – отмахнулся Стас. – Лучше уж ходить пешком, чем весь день торчать в машине.
– Ты, наверное, голоден? – спохватился подполковник.
– Есть немного.
– Садись. Сейчас организуем яичницу из свежих деревенских яиц…
Он снова полез в холодильник, потом загремел посудой. Через пару минут на плите в большой сковороде готовилась яичница с колбасой, а по кухне распространился приятный аромат. Владимир Николаевич нарезал хлеб, добавил в бокалы молока, положил на стол ножи и вилки.
– Приступай, – поставил он перед гостем тарелку. И, оглянувшись на гостиную, тихо произнес: – Я вот о чем тебя хотел попросить…
Перестав жевать, Станислав внимательно посмотрел на шефа.
– …Завтра после работы Саша наверняка встретится со своим новым знакомым – Эдуардом Робкиным. Мне бы хотелось, чтобы ты понаблюдал за ним и через некоторое время дал оценку как человеку.
Подобные действия в обязанности личного телохранителя, разумеется, не входили, но Кармазин отлично понимал, насколько Броневичу важно его мнение.
– Хорошо, Володя, сделаю. Только вряд ли я услышу, о чем они говорят. Мне ведь придется соблюдать дистанцию.
– Само собой! Тем не менее прошу тебя: посмотри за его поведением, за повадками, за привычками.
– Он не знает о моем существовании?
– Надеюсь, что нет. Я вчера поговорил с Александрой – попросил, чтобы она снизила градус эмоций по поводу твоего появления. Она согласилась и сама пообещала, что о тебе никто не узнает.
Стас улыбнулся:
– Тогда будет проще выполнить твою просьбу.
* * *
Утром следующего дня Кармазин прибыл к дому Броневичей, дождался, когда появится Александра, и повел автомобиль по центральной улице поселка следом за ее красным «Ауди». Помня о вчерашних сложностях, он запасся бутылкой минеральной воды, крепким кофе в термосе и четырьмя увесистыми бутербродами.
Поначалу все шло точно так, как и в предыдущий день: поездка до школы, утомительная шестичасовая стоянка на улице Рихарда Зорге и постоянное наблюдение за парадной дверью, из которой периодически выходили какие-то люди.
И вдруг ровно в шестнадцать ноль-ноль он заметил знакомую девичью фигуру.
– Ого! Сегодня действительно рано, – спешно закрутил Стас пробку на бутылке с водой. – Или она решила пообедать в кафе?..
Но девушка и не думала поворачивать в сторону пересечения Зорге и Челюскинцев. Сев в автомобиль, она покатила по направлению к набережной…
Капитан вел машину, старательно выдерживая дистанцию в пятьдесят метров. За городом можно было отпустить «Ауди» и до трехсот метров, но в интенсивном городском потоке следовало держаться ближе.
Внезапно – за квартал до набережной – впереди нарисовался наряд ДПС. Красный автомобиль спокойно проехал мимо, а перед стареньким «Фокусом» мелькнул полосатый жезл.
– Черт бы вас побрал! – выругался Кармазин, забирая вправо и останавливаясь у тротуара. – Когда месяц назад меня тюкнула в корму барышня на «Матизе», я ждал вас четыре часа. А когда в вас нет нужды – пожалуйста…
К машине вальяжно подошел полицейский. Выцветшая фуражка, пыльные брюки. На пузе висела рация, в которой жил громкий противный голос, навевая тревогу.
– Младший инспектор старший сержант Петров, – представился он. – Ваши документы, пожалуйста.
