Вымученно улыбнувшись, она всхлипнула.
– А знаешь, девочка, я чертовски привык за две недели к тому, что ты рядом, – обнял ее Станислав. – Привык, и решение уйти с этой работы далось мне очень тяжело.
– Правда?.. – словно не веря своим ушам, прошептала она.
– Честное спецназовское!
Лицо ее озарила искрящаяся радость, треволнения вмиг исчезли.
Девушка прильнула к сильному плечу, прикрыла на миг глаза пушистыми, густыми ресницами и поймала себя на мысли, что никогда и ни с кем ей не было так хорошо, спокойно и счастливо.
Сейчас Александру не тревожили сомнения; она ничего не боялась и ни о чем не жалела.
– Так ты останешься? – с надеждой спросила она.
– Теперь у меня нет выбора. Конечно, останусь.
Она еще сильнее прижалась к нему.
– Если ты свободна, поехали ко мне, – шепнул он, поцеловав ее в висок.
Она не раздумывала ни секунды.
– Поехали…
* * *
Пробудился он ранним утром от боли – нестерпимо ныло затекшее плечо, на котором покоилось нечто мягкое и теплое. Приоткрыв глаза, Кармазин обнаружил, что этим «мягким и теплым» была щечка Александры, удобно пристроившей голову на его расслабленном бицепсе.
Оба лежали под одним одеялом, и она прижалась к Станиславу обнаженным телом, продолжая безмятежно и крепко спать. Он же, превозмогая боль, не двигался и еще долго любовался прекрасным молодым лицом. Затем, не устояв перед соблазном, осторожно прикоснулся губами к чудно пахнущим волосам, тонкими волнами покрывавшими нежный висок.
Идиллию момента нарушила тихая вибрация мобильного телефона.
– Да, – ответил он, даже не посмотрев на экран.
– Привет, – послышался немного взволнованный голос Броневича. – Слушай, я тебя потерял. И Саша куда-то запропастилась – скоро ехать в школу, а ее нет.
«Никого ты не потерял, – беззвучно рассмеялся капитан. – И все ты отлично понимаешь».
– Саша у меня, – негромко ответил он. – Просто мы решили, что после некоторых известных событий нам обоим следует привести нервы в порядок.
– Ого. А как же работа?
– Александра взяла отгулы за прошлый учебный год.
– Понятно…
Несмотря на очевидность и закономерность происходящего, голос у Броневича был все же растерянным. Он уважал и по-отечески любил Станислава, а недавно даже сам предлагал дочери его кандидатуру в мужья, но… к такому стремительному развитию событий готов не был.
– Володя, как ты отнесешься к тому, что я сделаю твоей дочери предложение? – сказал Кармазин, принимая сидячее положение.
– Неожиданно, – пробормотал тот. И вдруг громко рассмеялся, словно с его плеч свалился тяжелый камень: – Но я, скорее, поддержу твою идею, чем выскажусь против нее.
– Значит, даешь отеческое добро?
– Даю. Честно слово, даю.
– Спасибо за доверие. Тогда мы к вечеру подъедем. Не возражаешь?
– Жду! Сейчас специально поеду и куплю лучшее шампанское. А дня через два-три отправлю вас с Сашкой в Европу – изучать мир в пятизвездочном комфорте. И даже не спорьте. Ясно?
– Так точно.
– То-то же. Я отныне не только твой комбат, но и отец.
– Понял-понял, – посмеивался Стас.
Отключив телефон, он посмотрел на часы, затем на спящую девушку. Словно почувствовав его взгляд, она завозилась и пролепетала:
– Уже пора?..
– Рано еще, девочка, спи, – шепнул он и прилег рядом.
Та придвинулась, устроила голову на его груди и то ли во сне, то ли проснувшись, шепнула:
– А я все слышала.
– Та-ак, – грозно навис он над ней. – Ну, если все слышала, тогда отвечай: согласна стать моей женой?
– Я люблю тебя. И поэтому согласна.
– И я тебя люблю… – удивленно вторил он, ибо не помнил, когда в последний раз слышал подобные слова. – Ты не представляешь, как я люблю тебя!
– Очень даже представляю, – улыбнулась Александра.
Не открывая глаз, она тронула губами его шею, да так и забылась легким, счастливым сном…
