– А почему не моя камеристка? – с озадаченным видом спросила леди Вивьен. – И почему тут нет моей матери?
– Вчера вечером мы отослали ее домой, – объяснил Доминик, подойдя к письменному столу. – Ей не было никакого смысла сидеть тут всю ночь и ждать.
Леди Вивьен поджала губы, словно пыталась сохранить самообладание.
– Но ведь леди Торнбери осталась! – заявила она наконец.
От сочувствия в груди у Адена все перевернулось, такая горечь прозвучала в ее голосе. Очевидно, он не один такой, с семейными проблемами.
Его мать моментально вмешалась:
– Твоя дорогая мама впала в истерику, Вивьен. Мы с сэром Домиником вместе решили, что ей лучше отправиться домой и отдохнуть. Она сразу удалилась в спальню, а мы сообщили, что у нее простуда. Она никак не могла справиться со своими переживаниями, поэтому все к лучшему.
– Да, могу себе представить, – бесцветным голосом отозвалась леди Вивьен.
Жизнь словно покинула ее, и Адену захотелось что-нибудь разбить.
– Пойдем, моя дорогая. – Леди Торнбери помогла ей подняться. – Моя камеристка поможет тебе переодеться, а Смитвелл принесет чашечку крепкого чая. А когда ты его выпьешь, мы отвезем тебя домой.
Леди Вивьен кивнула, позволив матери Адена увлечь себя к двери. Проходя мимо Сент-Джорджа, она взглянула на него глазами, полными печали.
– Вы еще будете здесь, когда я вернусь? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.
Не в силах сдержаться, он прикоснулся к ее нежной щеке, и моментально забыл обо всем. Осталась только Вивьен.
– Да, я буду здесь. Вам не о чем тревожиться. Обещаю, все будет хорошо.
Она дрожащими губами улыбнулась и позволила Смитвеллу вывести себя из комнаты.
Когда за ними закрылась дверь, в библиотеке наступила полная тишина. Аден неохотно повернулся к Доминику и матери. Как и следовало ожидать, оба смотрели на него с живейшим любопытством.
Он развел руками.
– Что?
Доминик самодовольно ухмыльнулся, а мать… она подбоченилась и начала постукивать по полу ножкой, обутой в изысканную туфельку.
– Ну, сын мой, – сказала она, – учитывая, что мы понятия не имеем, кто похитил Вивьен, может быть, ты объяснишь, как именно намерен сдержать свое обещание?
Глава 8
Аден и сам пытался решить этот вопрос. Какого черта он дал такое обещание? Его ответственность за безопасность Вивьен окончилась сразу же, как только они переступили порог дома Доминика, и дальнейшее участие в ее судьбе – очень плохая идея. Он на горьком опыте знал, как женщины и эмоции все усложняют. Именно из-за этого его коллега и друг, Джон Уильямсон, погиб во Франции две недели назад. Аден отвечал и за Джона тоже, но провалил миссию, не заметив обстоятельств, которые привели к смертельному несчастью.
– Аден? – в голосе матери прозвучали вопросительные нотки.
– Это всего лишь формальность, мать. Я уверен, Доминик справится с этой проблемой. Я вам не нужен.
Она дернула носиком – явный признак неудовольствия.
Аден перевел взгляд на своего наставника, не сомневаясь, что Доминик его поддержит. Однако тот молчал, поглаживая подбородок и задумчиво глядя на Адена.
Черт побери.
Это не сулит ничего хорошего.
– Я же не нужен вам, чтобы присматривать за леди Вивьен здесь, в Лондоне, верно? – рявкнул Сент-Джордж.
Вместо ответа Доминик едва заметно улыбнулся, действуя Адену на нервы.
Запустив пальцы в уже и так растрепанные волосы, Аден подошел к камину, уперся одной рукой в мраморную каминную полку, второй в бедро и уставился на огонь, пытаясь обуздать раздражение и досаду. Помолчав минуту, он обернулся.
Доминик и леди Торнбери терпеливо ждали, сильно напоминая пару волков, готовых броситься на свою жертву.
– Доминик, я только что вернулся после этой чертовой ужасной миссии во Франции, – сказал Аден. – Думаю, я заслужил отдых.
У матери сделался потрясенный вид, но не потому, что Аден упомянул о своей миссии, в этом он не сомневался. Большую часть своей жизни она провела бок о бок с сильными мира сего и мало чего не знала о делах Короны. Ей было давно известно, что он шпион, и отчиму тоже. Но Аден даже не подозревал, что мать не одобряет его деятельность.
Нет, она удивилась, потому что Аден открыто упомянул о своей работе. Этого он не делал никогда.
– Ты пострадал во время своей миссии, сын? – спросила она напряженным голосом.
– Нет, – лаконично сказал он, будучи не в настроении объясняться.
Она ничего на это не ответила, но ей определенно полегчало.
Доминик предложил всем сесть. Мать устроилась на краешке одного из кожаных кресел с подлокотниками, стоявших у письменного стола, но Аден предпочел стоять – скорее из чувства противоречия, чем по какой-либо другой причине.
– Ты заслужил отдых, – согласился Доминик. – Но я не уверен, что это правильно. Если тебя ничем не занять, случившееся во Франции так и будет тебя тяготить.
Аден презрительно фыркнул.
– Меня никогда и ничто не тяготит.
Мать поцокала языком.
– Это неправда, дорогой. Ребенком ты часто впадал в меланхолию, и мне неприятно видеть, что старые привычки вернулись.
Доминик с умным видом кивнул. Аден недоверчиво уставился на них. Должно быть, он единственный шпион в истории, кто вынужден терпеть идиотские нотации собственной матери во время выполнения задания.
– Могу вас заверить, – проворчал он, – что я не собираюсь сидеть дома и страдать.
Да только они абсолютно правы. Он действительно собирался запереться у себя в покоях и пить до беспамятства как минимум неделю. Всего минуту назад душевные терзания были основной частью этого плана.
Доминик небрежно отмахнулся.
– Пока самое главное – это безопасность леди Вивьен. Я много думал, как разобраться с этим происшествием, и решил, что нам нужен ты. Положение позволяет тебе спокойно бывать в свете и присматривать за ней. Никто не посмеет поставить под сомнение твое право находиться там, а значит, ты с легкостью сможешь собрать информацию о близком окружении ее милости.
Сент-Джордж чуть не застонал. Светское общество. Его самый страшный кошмар.
Мать встрепенулась.
– Я помогу тебе, Аден. Я знаю всех друзей и знакомых Вивьен, и ее семью, разумеется.
На этот раз он не сумел смолчать.
– Черт побери, должно быть, ты шутишь, мать.
Она изумленно приподняла брови.
– Аден, что за выражения!
Он посмотрел на Доминика с твердым намерением отказаться. Его не уговорят нянчиться с избалованной светской мисс (и не важно, насколько она соблазнительна), и он ни под каким видом не станет работать с собственной матерью. Это самое бредовое, что он когда-либо слышал в жизни.
