– Вы собираетесь написать ей новую краткую историю моей жизни, рассказать ей, что мой отец и мать были пьяницами, что они в пьяной свалке убили друг друга, что я пошла одна на Риджент-стрит и – ведь я была только глупым ребенком – позволила мужчине заговорить со мной?
Дверь открылась, и Фэйн вошел.
– Что? – начал он.
– Твоя сестра ведет себя как сумасшедшая, – сказала леди Сомарец в бешенстве.
– В чем дело?
– Ты такой же себялюбивый и подлый человек, – сказала Тони, повернувшись к нему. – Ты, который взял все от дяди Чарльза, жалеешь мне грош, лишаешь меня мельчайшей радости жизни.
Маленькая, юная, совершенно одинокая, стояла она, глядя на них обоих. Их соединенная сила противостояла ее слабому вызову, как железная стена.
Она прямо в лицо посмотрела сначала одной, потом другому.
– Я добьюсь своего счастья, – сказала она тихим голосом, – наперекор вам обоим.
Глава XVII
Я взял тебя – разве мог я иначе? И ты стала для меня целым миром и даже более того.
Р. Броунинг
В течение всей дороги никто не разговаривал с Тони. Фэйн прислушивался к мнению тети и совершенно игнорировал ее. Она уехала в наемном моторе вместе с Мэннерс на Гросвенор-стрит. Смутные, призрачные мысли таились в ее мозгу. Она убежит и будет сама зарабатывать на жизнь, – но куда она может убежать и что она умеет делать? Важность момента дала ей передышку от беспрестанных мыслей о Роберте. Но, когда она очутилась снова в городе, там, где бывала с ним, ее мысли вернулись к нему с прежней силой.
Они проехали мимо его квартиры, и она заметила цветы на подоконниках. Неужели он вернулся? А если вернулся, может ли она рассказать ему всю историю с тетей и Фэйном?
Известная лояльность по отношению к ним обоим удерживала ее от обсуждения домашней жизни. Единственный раз, когда она некоторым образом пожаловалась Роберту, – это когда она просила его заступничества перед Фэйном, чтоб получить разрешение вернуться домой.
Она чувствовала, что не может рассказать Роберту об этой ссоре. Это будет некрасиво. Она знала одно: она должна его повидать во что бы то ни стало.
Настал вечер. Перед обедом Фэйн вошел к ней и коротко сообщил, что через неделю она уезжает в Германию.
– Ты бы лучше купила себе платьев, – прибавил он, бросив ей через стол кредитный билет.
– Спасибо тебе за твое учтивое великодушие, – сказала ему Тони.
Когда он вышел, неожиданная мысль пришла ей в голову. Она побежала вниз к телефону. В книге она нашла номер телефона Роберта.
Мужской голос ответил ей:
– Алло!
– Это квартира лорда Роберта?
– Да. Кто говорит?
Она уклонилась от ответа.
– Лорд Роберт уже вернулся?
– Лорд Роберт приезжает сегодня вечером около половины девятого. Как о вас доложить?
Она дала отбой.
Итак, сегодня вечером в половине девятого. Было около восьми часов. Только что прозвенел гонг к обеду. В течение всего обеда она не могла ни есть, ни говорить. Как только обед кончился, она удалилась под предлогом того, чтобы лечь спать, и тотчас улизнула в свою комнату.
Было около десяти часов, когда она добралась до квартиры Роберта.
В ответ на ее звонок слуга показался в дверях.
– Могу я видеть лорда Роберта? – спросила она робко.
Он смотрел на нее с каким-то удивлением.
– Я не знаю, мисс, – сказал он и после короткой паузы прибавил: – Я пойду спросить. Подождите тут, пожалуйста.
Она села на одно из кресел в передней. Итак, это дом Роберта. Передняя была выкрашена в желтоватый цвет с черными панелями из дерева. В углу стоял целый ряд чемоданов и сундуков, увенчанных сверху футляром с ружьем. Человек вернулся и попросил ее пойти за ним.
Он не спросил ее имени, так как долгое знакомство с женщинами, которые желали видеть его хозяина, научило его той мудрости, что, чем узнавать их имя, лучше описать их наружность.
Когда Тони вошла, Роберт стоял у камина. Как только дверь закрылась, он протянул к ней руки. Тони перебежала комнату и бросилась в его объятия. Он поднял ее и прижал к груди. Все решения последних недель, все твердые намерения закончить игру – все улетучилось, как только он увидел ее лицо.
– Боже мой, как я жаждал тебя видеть, – сказал он хриплым голосом. Он поцелуями покрыл ее лицо. Она подняла руку и пригнула его голову ближе к себе.
– Я не могла дольше этого вынести, – шептала она. – О Роберт, скажи, что любишь меня.
– Я люблю тебя, – выговорил он сквозь зубы, и его горящие глаза жгли, как ласка. Он опустился на кожаный диван, держа ее на руках.
Высшая радость от сознания, что они снова держат друг друга в объятиях, делала их молчаливыми. Они разговаривали поцелуями, страстным сжиманием друг друга и частым дыханием. Тони просунула руку в рукав Роберта и чувствовала, как дрожит его рука, когда она его гладит.
– Чем все это кончится, Тони? – бормотал он. Она нежно улыбнулась ему.
– Я вовсе не хочу, чтобы это кончилось, – ответила она, и, пока она говорила, она силилась вспомнить причину своего прихода. Она все забыла из-за невыразимого счастья, что они снова вместе.
Она села прямо. Он пытался снова ее привлечь к себе.
– Нет, не надо, я должна что-то тебе сообщить. Они меня отсылают на будущей неделе за границу на целый год.
– Ты думаешь, что Гетти догадалась? – быстро спросил он.
– Нет, просто потому, что я им не нужна.
Они недоумевающе смотрели друг на друга.
– Ты не поедешь, я поговорю с Фэйном об этом.
Она покачала головой:
– Это ни к чему не приведет. Тетя решила окончательно.
– Глупости, мы еще посмотрим – я тебе говорю. Я всегда добивался, чего хотел.
Его дерзкая уверенность казалась такой сильной. Тони вздохнула с облегчением и снова прижалась к нему.
– Ты скучал по мне? Почему ты ни разу не написал?
– Я не смел, но твое дорогое письмо я всегда ношу с собой.
– Покажи его мне.
Он вынул письмо и подал ей.
– Что ты со мной сделал, что ты сделал? – шептала она, прижимаясь к нему губами.
Она уклонилась от его нежданного поцелуя и двигала головой, пока губами не нащупала его шею, где бешено стучала кровь под ее продолжительными поцелуями.
– Я никогда не любил так, как ты заставила меня полюбить, – услышала она хриплый голос Роберта. Его руки страстно ее сжимали. – Тони, не надо, я не могу дольше этого выносить.
