Тони засмеялась и потянула за ухо Симпсона.
– Мы с Симпсоном так не думаем, – забавно заявила она.
– Сердца улавливаются таким манером, знаешь. Только неделю тому назад Жюль был отвергнут Лолоттой, а теперь он помирает, чтобы жениться на мне.
– А ты в пятьдесят раз красивее Лолотты.
Жоржетта положила растерзанную шляпу и критически посмотрела на Тони.
– Тебя нельзя считать красивой, – медленно проговорила она, – ты приобрела оригинальную, привлекательную наружность. Теперь, когда ты хорошо одета, причесана, хорошо обута. И ты выглядишь очень холодной. А это большое преимущество. Много людей погибло, пытаясь открыть полярные страны. То же самое в любви. Холодность привлекает тех мужчин, которых ничто другое не затронуло бы. Он будет продолжать, и продолжать, и ждать, и выжидать, потому что он хочет превратить лед в огонь. Я знаю, что не хочу, чтобы ты вышла замуж за маленького графа. Я ему не нравлюсь. Он считает меня неприличной.
– Он никогда так не думает, – сказала Тони, – посмотри, все его друзья – это люди, которых он спас.
– О, конечно! Это разница! В самом деле, совершенно различные вещи, знать кого-нибудь, кто неприличен, но кому ты делаешь добро, и другого такого же, но которого ты узнал самым обычным образом. Тут масса благородных чувств по отношению к первому и чувство неловкости по отношению ко второму. Маленький граф хотел бы, чтобы ты была окружена более достойным влиянием. Я это вижу по его глазам. Мужчины ничего не имеют против знакомства с неприличными людьми, им даже это нравится, но они не желают, чтобы люди, которых они любят, в особенности если это женщины, чтобы и они их знали. Никоим образом.
Тони закурила папиросу и задумчиво выпустила голубое облако дыма. Симпсон закашлялся. Он не выносил дым.
– Я совершенно уверена в том, что ты не права по отношению к графу, Жоржетта. Он совсем не такой человек, и он знает, что мы друзья.
– Он знает, что ты упряма. А с упрямыми, как с друзьями, когда приходится давать советы: не давай советов другу, не приставай с советами к упрямому, это бесполезно; де Солн знает, что если бы он сказал: «Мадемуазель Тони» – прости, просто – «Тони, Жоржетта веселая девица и неподходящая для вас подруга», – ты бы ответила: «Я сама выбираю своих друзей», – и посмотрела бы на него с презрением.
– Слушай, о нем никогда не говорят подобных вещей.
– Если ты выйдешь за него замуж, я выйду за Жюля.
– Итак, судьба бедного Жюля зависит от меня? Я боюсь, что тебе придется долго ждать, Жоржетта, потому что, во-первых, де Солн не хочет жениться на мне, а во-вторых, я не желаю выходить за него замуж.
– Поживем – увидим, – загадочно сказала Жоржетта, поднявшись и примеряя шляпу.
– Мы зайдем на выставку и посмотрим, каковы там дела, а потом пойдем к «Румпельмайеру» пить чай.
– Ты думаешь, чтобы мы вместе?
– И Симпсон также.
– Туанетта, ты человек с сердцем. – Жоржетта поспешила в свою комнату, чтобы одеться. Когда она надевала черную шифоновую блузу, две слезы упали на ее складки. До нее быстро доходили обычные людские сплетни. Она знала все о визите Тони к де Солну, хотя Тони с ней об этом не говорила. Она видела частые письма из Каира, и она любила Тони. Потерять Тони – это потерять вкус к жизни, но Жоржетта решила покончить с этим. Если де Солн протестует против ее проживания в квартире, а инстинктивно она чувствовала, что это так, она уйдет – она даже выйдет замуж за Жюля и не станет мешать Тони. Она ни на минуту не сомневалась, что он со временем женится на Тони. Желание Тони пойти с ней пить чай ее сильно тронуло. Она сильно сморкалась, пока закалывала желтые локоны под большую шляпу. Известность и успех нисколько не изменили Туанетту.
– Всякий другой бы изменился, – вздохнула бедная Жоржетта, – я, разумеется, танцовщица из кабаре, не совсем подходящая особа для совместной жизни с нею. Я уберусь. Я возьму старого Жюля.
На выставке была масса народу. Много людей подходили и поздравляли Тони.
У нее было ощущение, что это происходит во сне, когда она взглянула на толпу, на картины по стенам. И это она привлекла этот поток людей, она рисовала эти картины. Еще два года тому назад она делала моментальные наброски в маленьком кафе. Все это казалось таким невероятным, и все же это была правда: нацарапанная подпись «Тони» сбоку на каждом рисунке свидетельствовала о том.
К ней подошел Дюформ, знаменитый журналист. Он был румяный и рыжий нормандец.
– Ваша тонкая линия, ваша уверенная линия так необычайно хороша, – сказал он.
Тони покраснела от удовольствия.
– Я вам пришлю набросок, – продолжал большой человек, – маленький подарок артиста артисту.
– Сударь, ваши слова имеют для меня такую же ценность, как и ваш подарок, и я буду на это смотреть как на одно из самых лучших моих сокровищ.
Он посмотрел ей вслед, когда она пошла по длинной зале.
– Вот что называется соблазнительная женщина, мой друг, – сказал он рассеянно Коллину, продолжая смотреть вслед Тони.
«Румпельмайер» был оживлен и привлекателен. Они заняли маленький столик у окна, так что могли видеть всех входящих и выходящих. Тони была сущим ребенком в отношении пирожных, в особенности с каштановым кремом. Она заказала кофе и едва начала его наливать, как вошел де Солн. Он был, разумеется, в обычном городском платье, но Тони своим критическим глазом заметила, что он выглядит наряднее обыкновенного. Тони видела, как подъехал сбоку его мотор. Рядом с ним шла высокая дама с очень суровым лицом. Она тоже была чрезвычайно нарядна, но не по последней моде. Де Солн оглядел комнату, его быстрые глаза искали столик. Наконец он повернулся к столикам у окна. Он сразу заметил Тони. С легким восклицанием он кинулся к ней.
– Я сегодня утром вернулся. – Он поклонился Жоржетте, затем Тони. – Я хочу вас представить моей матери.
Итак, суровая дама была его мать! Жоржетта мгновенно поднялась, лицо ее густо покраснело.
– Я уйду, – нервно заявила она.
– Разумеется, нет, – сказала Тони очень резко, – тогда я не останусь ни одной минуты.
– Я хотел, чтобы вы пили чай с нами, – протестовал де Солн, когда они вместе пересекали комнату.
– Со мной Жоржетта.
– Дайте ей уйти.
– Мой друг, я не делаю таких вещей. Жоржетта – мой гость, и я, конечно, останусь с нею.
Он взглянул на нее.
– Как вам угодно. Я хочу, чтобы вы мне, по крайней мере, обещали на завтра. Я задумал поездку.
– Поездку?
– Вы никогда не видели замка. Я хочу свезти вас туда. Поедете?
– С удовольствием, – ответила она.
Мадам де Солн встретила ее так, как, судя по ее внешности, она должна была встретить друга своего сына.
