Заказали по холодному с газом фройча — этой удивительной смеси сухого вина и содовой воды, от которого голова светлая, но кружится, а вот ноги делаются ватными. Выпили с удовольствием, закусили пахучими горячими сардельками со сладковатой местной горчицей, похожей на «баварскую».
Уже при выходе осмелевший после выпитого вина Васильев неожиданно задал Бакнеру нелепый на первый взгляд вопрос:
— Ричард, что тебе не хватает для полного счастья?
— Денег! — Нашелся с ответом американец. В этом ответе он был искренен, так как деньги всегда считал неким шестым чувством, без которого остальные пять неполноценны.
— А как бы ты поступил, если бы неожиданно получил миллион? Вот так, вдруг…получил, понимаешь, и все? — продолжал Васильев.
Бакнер на мгновенье замешкался. Он сразу понял, куда клонит советский друг. Интуиция опытного разведчика подсказала, что рыбка начала клевать уже на голый крючок, значит, голодна. И он нашелся:
— Я бы пустил миллион на бизнес! Открыл свое дело. Ну, а теперь мой вопрос: а чего тебе не хватает для полного счастья? — ввернул янки.
Ответ был ошеломляюще прост:
— Мне не хватает пяти тысячи рублей! Я бы их потратил на покупку машины, а может, на приобретение какого-то заброшенного дома в деревне, где после увольнения со службы можно было бы коротать пенсионное время. Люблю возиться с землей, огородничать, садовничать, столярничать, рыбачить…
— Так мало ты хочешь?
— Больше мне не нужно. Понимаешь, сейчас я хочу реализовать программу-минимум в ходе заграничной службы.
— Трудно на зарплату ее осуществить? Я имею в виду вашу, — заострил вопрос Ричард.
Как показалось вначале Васильеву, разговор дальнейшего развития не получил. Однако совсем по-иному оценил намек опытный американский разведчик.
* * *
Прошло несколько дней. На очередном приеме в одном из иностранных посольств, по случаю национального праздника, они снова встретились. В конце вечеринки американец, проходя мимо советского офицера, стоявшего в отдалении от коллег, совершенно открыто вручил ему коробку конфет. Передавая сладости, Бакнер с улыбкой заметил:
— Нижайший поклон супруге. Передай ей мой небольшой презент. Здесь конфеты, а внутри есть кое-что и для твоего счастья.
После этих слов он отошел в сторону и вступил в беседу с офицером военного атташе Италии.
Василия так заинтриговали слова, сказанные Ричардом относительно счастья, что он прошел в туалетную кабину и открыл коробку. На конфетах лежал конверт с деньгами. Ровно 5000 рублей. Ни меньше, ни больше. И записка:
«Милый Володя, не обижайся. Для меня в рублях это не сумма — пустяк. Пока деньги в Советском Союзе в цене — делай счастье. Не пытайся сглупить. Впереди еще много времени. Разбогатеешь — отдашь.
С искренним уважением — Ричард».
Сначала он обрадовался материальному ответу на его в целом абстрактный намек. Но когда деньги оказались не виртуальными, а лежали в кармане. Разволновался не на шутку.
«Влип, я влип. Это вербовка. За этим последует перевод внешне дружественных отношений в русло оперативных контактов. А затем прочной шпионской связи», — обожгли виски горячие мысли, заставившие зачастить даже работу сердца. Потом он на некоторое время отключился от нахлынувшего страха, стал спокойнее.
«Нет-нет, я все верну, все до копейки, ведь это просто общепонятный человеческий долг», — через мгновение начал успокаивать себя Васильев. Он искал оправдание промаху.
* * *
Прием закончился. Он сел с сослуживцами в автобус, который быстро доставил дипломатов до посольства. Васильеву казалось, что коллеги догадываются о подозрительных контактах с Бакнером. Выдавал, как ему казалось, карман брюк, в котором лежали большие деньги. Улучив момент, он переложил пакет во внутренний карман плащевой куртки и успокоился. Вот и дом. Поднялся по ступенькам к квартире, позвонил в дверь. Открыла улыбающаяся жена.
— Что-то вы, синьор-помидор, запоздали. Программа, наверное, была интересной? Жаль, что из-за недомогания я не смогла поехать с тобой, — с улыбкой произнесла супруга, назвав мужа ласковым словом, которое всегда вырывалось у нее при хорошем настроении.
— Ну, так как с ужином? Осилим вдвоем?
— Я сыт, но с тобой с удовольствием посижу.
— У меня сегодня гречневая каша с молоком, твоя любимая.
— Тогда не откажусь, а то уже надоели эти изысканные блюда в чужих посольствах, — он сделал ударение на последнем слоге ради шутки. Да, кстати, тебе большой привет от Бакнера и…подарок. Ты уж извини, не утерпел, посмотрел на конфеты, исполнив в первую очередь чисто саперную работу. Все в целости и сохранности — мин нет. Не мог же я рисковать своей благоверной. Вот только на зуб не пробовал.
О деньгах он не проронил ни слова. Пакет с ними отнес в кабинет и спрятал в личный сейф. Несколько дней прошли в глубоких раздумьях.
«Что же получается? Он, Васильев — полковник ГРУ, становится платным агентом иностранной державы — нашего главного противника, и поэтому обязан будет продавать секреты, боевых друзей, данные оперативного и стратегического характера? Что его ждет дальше?»
На последний вопрос он отвечать самому себе не хотел, не столько стеснялся, сколько боялся. Однажды мелькнула колкая мысль — вернуть деньги, но тут же и погасла. Жажда наживы оказалась сильнее здравого смысла. Он вдруг «забыл», что вырос в трудовой семье, на руках матери, потерявшей мужа в Великую Отечественную войну. Запамятовал о нелегком детстве, летном училище, верных друзьях-товарищах.
Васильев судорожно искал аргументы в оправдание случившегося…
* * *
Плавно несет свои воды Дунай. Будапешт в сизой предутренней дымке, обещающей хорошее утро в знойный день. Сегодня впервые Васильев в качестве «крота», предателя своего коллектива сослуживцев выходит на конспиративную личную встречу со своим коллегой — полковником военной разведки США Ричардом Бакнером. Встреча ответственная, «боевая» в квадрате, поэтому он заранее решил провести рекогносцировку местности, где они «обменяются» информацией.
Такой сценарий обрисовал американец, заявивший на очередном представительском мероприятии:
— Володя, давай встретимся одни в спокойной обстановке. Обговорим, как лучше организовать наше взаимодействие. Васильев прекрасно понял намек: надо отрабатывать «любезность», которая при кажущейся безобидности таила в себе страшный подвох, способный круто изменить жизнь.
С одной стороны он надеялся на порядочность, что в вербовочных делах бывает редко. С другой — мечтал, что эта самая «отработка» не займет много времени, и он еще сумеет и успеет искупить свой грех перед семьей, коллегами, наконец, перед страной.
Под предлогом посещения одной из воинских частей, с командиром которой он когда-то учился в летном училище, Васильев выкроил себе минут сорок для контакта с американцем. И действительно, вначале помощник военного атташе «отметился» у друга, а через некоторое время он уже напряженно изучал на одной из окраин Будапешта подходы к предполагаемому месту встречи. Обстановка была спокойной, ничего и никого подозрительного в окружении.
