– А что… он так заметен?
Значит, ее притворная маска «меня-ничего-не-беспокит» его не обманула.
– Не с первого взгляда. Но по мере того, как я узнавал вас, мне становилось понятно…
– …Какой ограниченной стала моя жизнь?
– То, что вы, похоже, не хотите покидать Долфин-Бей.
Кейт тяжело вздохнула.
– Сидя здесь, я смирилась с тем, что мои интересы в жизни стали все более сужаться. Я ужаснулась, когда до меня дошло, что я никуда не выезжала из этого городка более двух лет.
Сэм нахмурился:
– Что вы хотите сказать?
Она высвободила свои ладони из его рук и, повернувшись, отступила на шаг. Как же объяснить все Сэму, чтобы он не принял ее за полную идиотку? Единственный выход – изложить факты.
– В последнюю пару лет я не бывала не только в Сиднее, но и вообще за пределами Долфин-Бей. Даже в тех местах, которые раньше мне так нравились. Каждый раз, когда меня приглашали на ужин в соседний город Бейтменс-Бей или полюбоваться белыми львятами в расположенный неподалеку зоопарк Мого, я находила какие-то отговорки. Я никогда не принимала сознательного решения никуда не выезжать.
– Вы пытались понять почему?
– Я начала подозревать, что страдаю неким видом агорафобии – и даже как-то полезла в Интернет, чтобы больше прочесть о ней.
– Это не лучшая идея – навешивать себе ярлык, вычитав что-то в Сети.
Такого сурового тона Кейт у Сэма еще не слышала.
– Разумеется, вы правы. Глупо самому ставить себе диагноз. Но я узнала, что причиной агорафобии, даже в ее самой мягкой форме, может стать некое запускающее событие.
– В этом есть логика. Вы пытались вспомнить, когда начали испытывать этот страх?
– Да.
– Хотите рассказать мне об этом?
Кейт покачала головой, не в силах говорить.
– Это… это личное. Мы не очень хорошо знакомы.
– Может, это один из способов узнать друг друга лучше?
– Возможно, вы не захотите продолжить наше знакомство после того, как я залью слезами все ваше плечо.
Кейт попыталась обратить все в шутку, но голос ее предательски задрожал.
– Позвольте мне самому судить об этом, – ответил Сэм. – Мы все совершаем поступки, о которых потом сожалеем. Уж я точно. Посмотрите вокруг. – Сэм широко повел рукой. – Здесь вас никто кроме меня не услышит. А я никому не разболтаю.
Кейт так глубоко хранила все в себе. Вдруг это станет настоящим облегчением – выговориться перед Сэмом?
– Может, сядем? В двух словах тут не расскажешь.
– Конечно, – согласился он, оглядываясь по сторонам. – Как насчет уютно устроиться на скале?
– Вот на этом поросшем травой уступе будет гораздо удобнее.
– Это точно.
Сэм примял рукой высокую траву, прежде чем усесться на нее.
Кейт села рядом, пытаясь соблюдать вежливую дистанцию. Но плечи Сэма были такими широкими, а руки мускулистыми, что просто невозможно было не прижаться к ним хотя бы слегка.
– Давайте, выкладывайте, – подбодрил он.
– Со мной произошла неприятная история, когда я училась в университете в Сиднее.
– Проблемы с каким-то парнем?
Кейт содрогнулась.
– Мне трудно вспоминать об этом. Я даже не могу произнести его имя.
Сэм напрягся.
– Он вас… Это было…
– Нет, все не так. Я сама очень хотела встречаться с ним. Вот что самое ужасное.
– Вы были неопытной?
– Возможно, причина и в этом тоже. Я тогда училась на третьем курсе. Мы познакомились на каникулах, когда отправились кататься на лыжах. Все мы в той поездке вели себя слегка безбашенно. А тот парень был самым красивым из всех, кого я встречала. – Она украдкой кинула взгляд на собеседника. – До настоящего времени, конечно.
Сэм фыркнул:
– Вовсе не обязательно мне это говорить.
– Но это правда.
– Что было дальше?
– Я сразу же почувствовала к нему симпатию. Он был не только красивый, но и забавный, и добрый. Во всяком случае, я так думала.
– Но все это было лишь напоказ? – мрачно спросил Сэм.
Кейт кивнула.
– Это были очень… очень плотские отношения. Я была неопытной. Он прекрасно понимал, что мне нужно, и я впала в зависимость от него и от тех ощущений, которые он мне дарил. Я стала буквально одержима им, словно наркотиком.
– А затем он изменился?
Кейт нравилось, как Сэм выслушивает ее: понимающе, не осуждая, пока она не расскажет историю целиком.
– Это превратилось в попытку подчинить меня в сексуальном плане. Я хотела любви, а ему нужно было нечто более… темное. Он заставлял меня делать то, о чем я раньше и помыслить не могла. Унизительные, неприятные вещи. Но он угрожал, что если я не соглашусь на них, то потеряю его.
– А вы бы этого не вынесли, – медленно произнес Сэм.
Кейт уставилась в землю рядом с его босыми ногами, боясь прочесть на лице собеседника, что он, должно быть, сейчас думает.
– Мне казалось, что я люблю его и жить без него не могу.
– И считали, что он тоже вас любит.
– Наш роман длился недолго. Он был таким бурным, но затем этот человек начал отдаляться от меня. Я не могла его застать – он не отвечал на мои звонки.
– Он просто хотел полностью управлять вами. Все дело было в этом.
– Я начала ощущать такую потребность в нем, что сама себя не узнавала. Стоило ему не ответить на мою эсэмэску – и я впадала в истерику. Какой же дурой я была!
«Это уж точно отпугнет от меня Сэма», – подумала Кейт.
Но он покачал головой:
– Вы были юной и уязвимой. Он манипулировал вами.
– А еще он был садистом. – Она с горечью выплюнула это слово. – Мои подозрения в его неверности подтвердились. Я застукала его с другой девицей.
– И чем все закончилось? – хрипло спросил Сэм.
– Он все еще считал, что может вертеть мной, как ему угодно. Но когда я убедилась в его измене, у меня в мозгах наконец прояснилось. И я бросила его.
– Хорошо, что вы нашли в себе смелость так поступить.
Кейт нервно рассмеялась:
– О, я не была очень уж храброй – просто испугалась, когда задумалась, как далеко могу позволить себя увлечь. Я не хотела падать в эту пропасть.
– И вы сделали это – разбили свои цепи и вновь обрели над собой контроль.
Сэм обшаривал пристальным взглядом ее лицо.
