Именно поэтому Оливия теперь хотела уйти от Рокко. Она знала, что страх в его глазах никогда не перерастет в другое чувство.
Никогда в жизни она не видела свою мать такой беззащитной. И вдруг Оливия поняла, почему мама такая, какая есть. Потеря любви делает человека таким.
– Если было бы можно повернуть время, – спросила Оливия, – ты бы все изменила?
Мама отрицательно покачала головой:
– Что было, то было, Оливия. У нас с Джованни не сложилось. Теперь главное – твоя жизнь. Я понимаю, ты винишь меня за то, что не была рядом с тобой. Да, я предала тебя, Оливия. Но могу тебе сказать главное. Я видела, как ты смотрела на Гуиллермо, когда вы были вместе. И вижу, как сейчас ты смотришь на Рокко. Ты любишь его. И скоро вы поженитесь. Что бы ни происходило между вами, не соверши ошибки, Оливия. Не упусти свое счастье.
Да, только их свадьба была понарошку. Все вокруг них с Рокко было сплошным обманом. Формальным выполнением условий контракта. Все, кроме животной страсти, связывающей их.
Оливия почувствовала, как все внутри ее перевернулось. Рокко любил ее. Просто не знал, как сказать об этом. Он слишком увлекся ее избавлением от призраков прошлого. Возможно, он ждал, что улыбчивый друг вылезет из озера и спасет его. Может, она зря не отвечает на его звонки. Что, если он не просто хотел узнать, как там его драгоценный актив? Может быть, он скучал по ней, как и она по нему.
Горячие слезы выступили в уголках ее глаз, затуманив зрение. Им нужно поговорить. Встретиться. Но сначала надо сделать еще кое-что.
Оливия посмотрела на мать:
– Ты можешь полететь со мной?
Мама усиленно заморгала:
– Оливия, через два дня у тебя свадьба.
– Да, мама. То-то и оно.
* * *
Рокко стоял в ослепительном свете миланского солнца, держа в руках букет лилий. Из их разговоров о свадьбе он знал, что лилии – ее любимые цветы. Зато чего он точно не знал – это что они делают в его руках.
Когда бело-синий самолет Монделли появился из-за облаков, сердце Рокко забилось сильнее. Он корил себя за то, что отпустил Оливию в Париж одну. Фильм от «Фэшн репорт» он смотрел на вилле, зная, что Оливия тоже смотрит его. За один день до показа. Как же он ненавидел себя в эти минуты.
Какой из этого напрашивался вывод? Что Оливия была права? Что бизнес он ставил превыше всего в жизни? Что он был компьютером с одной-единственной программой – зарабатывать деньги?
Дрожащей рукой Рокко почесал щеку. Когда самолет коснулся земли, он почувствовал слабость в ногах. Эти несколько недель обернулись сущим адом. Уйдя с головой в работу, он убедил себя, что это лучший способ держать себя с Оливией. Но на самом деле он хотел уйти с головой в нее.
Не только в плане секса. Оливия окрасила всю его жизнь в новые яркие краски. Каждый раз, когда она была рядом, он чувствовал ритм этой новой прекрасной жизни. Даже самые хорошие новости на совещаниях и лучшие финансовые показатели на совете директоров не радовали его, как раньше. Какая от них радость, если ей не с кем поделиться?
Он сам допустил, что работа заменила ему жизнь. Он был обязан сделать так, чтобы дело его семьи процветало. И он добровольно принес в жертву личное счастье, боясь признать, что у него самого тоже есть желания. Что он тоже способен любить, как любой другой человек. Но он боялся, что любовь поставит его перед выбором. Сделает его уязвимым. А он, Рокко Монделли, так боялся выглядеть слабым в глазах других.
Самолет слегка вздрогнул и остановился. Вместе с ним дрогнуло сердце Рокко. Он убедил себя, что, отпустив Оливию в Париж одну, он даст ей свободу. Но свободу от чего? На этот вопрос у него не было ответа.
К чувству вины постепенно добавился стыд. Оливия считала себя слабее, но именно она нашла в себе мужество признаться ему в своих чувствах. Он же, как последний трус, до последнего держал их в себе. А ведь он тоже любил ее. Истинная причина, по которой он согласился на свадьбу, была в том, что он действительно хотел жениться на Оливии. Он хотел, чтоб она принадлежала ему. Хотел защитить ее. Стать для нее героем, что был ей так нужен.
Когда трап подсоединили к самолету, Рокко подошел к ступенькам. Он ждал внизу, пока экипаж все проверит и откроет двери. Вот из салона вышли два дизайнера, сопровождавшие Оливию в Париж. Проходя мимо Рокко, оба посмотрели на него как-то странно. Таким же взглядом одарил его и пилот, Крис, остановившийся на полпути по трапу. Он посмотрел на букет в руках Рокко и спустился на пару ступенек.
– Простите, сэр, – начал он. – Разве Оливия не сказала вам, что улетела другим рейсом?
– Другим рейсом? – переспросил Рокко.
– Сэр, Оливия не полетела с нами, – засмущался пилот. – Она сказала, что хочет отдохнуть перед возвращением в Милан. Я думал, вы в курсе.
Сердце Рокко оборвалось. Ему казалось, он уже дал ей возможность отдохнуть. Он ждал, что она вернется и они все обсудят.
Он дал ей слишком много времени. Нет, не ей – себе!
Рокко смотрел на пилота прищуренными глазами:
– Что именно она сказала?
Крис вручил ему конверт:
– Она просила передать вам это.
Открывая конверт, Рокко слышал, как гудит у него в ушах. Он прочитал письмо в считаные секунды. Это было несложно – текст состоял всего из трех предложений.
«У меня дела в Нью-Йорке. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Прошу, дай мне его».
Рокко отказывался в это верить. Через два дня была их свадьба, а Оливия улетела в Нью-Йорк?
Планирует ли она вернуться?
Он прошел через терминал, оставив букет на одной из пустующих стоек. Он не знал, что именно будет говорить Оливии, но скрывать свои чувства больше не было смысла. А еще он твердо решил освободить ее от обязательств по контракту.
Ничего не подозревающий Адамо первым встретил Рокко в его кабинете.
– Ну что там? – выпалил Рокко, швыряя на пол портфель.
Адамо положил ему на стол папку:
– Брачный контракт готов.
Какая горькая ирония. Невеста исчезла, зато ничего не стоящий договор был тут как тут. Рокко взял папку и, не открывая, отправил ее в мусорную корзину. Если он женится на Оливии, никаких договоров между ними не будет.
Адамо посмотрел на него с недоумением:
– Думаю, нам стоит поговорить.
Рокко бросил на адвоката суровый взгляд:
– Не сейчас.
Но Адамо положил на стол еще один конверт – размером поменьше. Невероятно, но подписан он был почерком Джованни.
Рокко отказывался в это верить. Теперь старик преследует его с того света.
Он поднял глаза на адвоката:
– Откуда у тебя это?
