– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он, вглядываясь в ее лицо. – Я не встречаюсь с несовершеннолетними.
Билли посчитала, что приглашение в ресторан можно рассматривать как свидание, и соврала, не моргнув глазом: появиться на людях с таким мужчиной, как Джио Летсос, было заветной мечтой каждой женщины.
Билли глубоко вздохнула, отгоняя воспоминания и удивлялась своей наивности: в те дни Джио представлялся ей рыцарем на белом коне – вежливым, заботливым. Теперь-то она знала, откуда возникло такое впечатление. Джио мог говорить ужасные вещи с самым вежливым видом, не повышая голоса. Прекрасные светские манеры, выдержка и самообладание не мешали ему причинять жестокую боль, и в конце концов разбить ей сердце.
Вечером того же дня к Джио пришел начальник отдела безопасности Деймон Китзакис. Обычно сдержанный и спокойный, он явно нервничал и не решался заговорить.
– Тебя что-то беспокоит? – нахмурился Джио.
– По вашему указанию Ставрос следил за мисс Смит и расспрашивал о ней соседей. Случайно ему удалось кое-что узнать… – запнулся Деймон, – возможно, вы уже в курсе, но…
Джио напряженно замер, нависая над широким столом.
– Что он узнал?
– У мисс Смит есть ребенок.
Джио удивленно поднял брови:
– Я видел детей женщины, которая живет с ней в доме.
– Дело в том, что, когда мисс Смит покупала дом, она была беременна. Младший ребенок… младенец… ее.
Что-то щелкнуло в голове, мешая Джио ясно мыслить. Он заморгал, пытаясь сосредоточиться. У Билли ребенок от другого мужчины. Значит, у нее кто-то был. Господи, ну почему он не дождался от Хенли обещанного полного отчета, прежде чем мчаться к ней? Вот чем обернулось его нетерпение! Она, по крайней мере, могла бы признаться ему, подумал он тоскливо, злясь на себя.
До боли сжав челюсти, Джио набрал номер Джо Хенли. Тот без колебаний подтвердил, что ребенок действительно есть, но пока он не получит свидетельства о рождении, ничего определенного сказать не может.
Почему Билли не сказала, что стала матерью? Почему не использовала самый веский аргумент, чтобы оборвать с ним отношения? Она прекрасно понимала, что не нужна ему с ребенком. Он вскочил на ноги, чувствуя, как его захлестывает холодная ярость: редко кому удавалось, как Билли, выставить его дураком и уйти от расплаты. Он никогда не стал бы заниматься с ней любовью, зная о ребенке. Может, она затеяла игру, надеясь соблазнить его сексом, прежде чем раскрыть карты?
Билли глубже погрузилась в ванну, поглаживая пальцем густую белую пену на поверхности воды. Сегодня она решила доставить себе редкое удовольствие. Дети заснули, дом прибран. Ничто не мешает ей попозже свернуться калачиком на диване, поставить в плеер романтический фильм и полакомиться шоколадом. Даже если она не верит в силу любви, можно довольствоваться фантазией.
Она уже вытиралась полотенцем, когда услышала звон дверного колокольчика. Билли недовольно нахмурилась. Быстро натянув халат и туго завязав пояс, босая, помчалась вниз по лестнице, надеясь, что успеет открыть дверь до того, как колокольчик снова зазвенит. Джейд спала очень чутко: если она проснется, придется надолго забыть о тишине и покое.
Билли резко распахнула дверь и остолбенела. На пороге стоял Джио. На сей раз, вместо привычного делового костюма, на нем были черные джинсы и кожаный пиджак – редкое зрелище. Она взглянула в худощавое жесткое лицо. Темные глаза сверкали золотым огнем. Билли залилась краской – ее завораживала исходившая от него мощная сексуальная энергия, дарящая наслаждение…
– Почему ты не сказала мне о ребенке? – резко начал Джио прямо с порога.
Билли вздрогнула. Румянец сменился бледностью. Она шире открыла дверь, не желая обсуждать больную тему перед соседями.
– Заходи.
Джио почти ворвался в гостиную, раздраженно хлопнув дверью.
«Он знает, – с ужасом подумала Билли, – и поэтому так зол».
Джио развернулся к ней с плавной грацией дикого зверя. Глаза угрожающе сузились, словно она чем-то смертельно обидела его.
– Я бы не дотронулся до тебя, если бы знал, что у тебя ребенок от другого мужчины.
Охватившее Билли нервное напряжение немного спало. По какой-то невероятной случайности ее секрет не раскрыт. Совершенно очевидно, Джио в голову не приходило, что он может быть отцом ребенка. Ее поразило тем не менее, что по отношению к ней он вел себя как собственник, имевший на нее эксклюзивное право.
– Да, у меня ребенок, – спокойно подтвердила она. – Тебя это не касается…
– Господи, еще как касается. Ведь я просил тебя вернуться ко мне! – заявил он возмущенно.
Значит, с ребенком она ему не нужна. Билли нисколько не удивилась. Вероятно, соблюдая кодекс семейной чести, он хотел, чтобы Калисто родила ему законного сына и наследника деловой империи. Вообще-то, как ей казалось, дети его не интересовали. У Джио были племянники и племянницы, потому что две его сестры были замужем, однако он доброго слова не сказал о детях, а только жаловался, что они шумят и мешают взрослым во время семейных сборищ.
– С чего бы я стала сообщать тебе что-то, если не собиралась возвращаться к тебе? – возразила Билли, расправляя плечи. Опасность миновала, и она вновь обрела уверенность.
– А как же объяснить сегодняшнюю уступчивость? – ехидно заметил он.
– Я уже говорила, что это ошибка, – упорствовала Билли. – Ни ты, ни я не хотим повторения.
Джио смотрел на раскрасневшуюся, взволнованную Билли, явно голую под халатом. Ее грудь колыхалась при движениях, а под мягкой тканью без труда угадывались соски. Джио с бессильной злостью чувствовал, как его охватывает вожделение.
– Кто это был?
– Не твое дело.
Джио дышал медленно и тяжело, пытаясь справиться с душившей его яростью.
– Сколько лет ребенку? – спросил он неожиданно, сам не зная зачем.
– Год, – ответила Билли, на всякий случай уменьшив возраст Тео на несколько месяцев, чтобы у Джио не возникло подозрений.
Быстро подсчитав в уме, Джио брезгливо сморщился.
– Решила мне отомстить?
– Не все в моей жизни связано с тобой, – огрызнулась Билли.
– Насколько я понял, отец не задержался.
– Не все мужчины годятся в отцы, – парировала она.
– Первейший долг мужчины быть рядом с ребенком, – удивил ее своим замечанием Джио.
– Мой меня бросил. – Билли решила не напоминать ему о том, что его отец поступил не лучше.
– Тем не менее, – сказал Джио, пожимая широкими плечами и направляясь к двери с явным намерением завершить разговор, – ты должна была мне сразу сказать. Я не готов принять новые условия.
Вместо облегчения и злорадства от того, что по незнанию Джио отказался от собственного сына, Билли испытывала угрызения совести. Со временем, когда острота восприятия стерлась, она начала понимать, что мир не делится на черное и белое. Джио, несомненно, совершил предательство, но вправе ли она единолично принимать решение о будущем их сына? Ребенок не трофей и не инструмент возмездия в руках взрослых. Согласится ли он с ее выбором, когда вырастет?
