– Не могу… Я не такая, как ты… Никогда не была такой. Не умею притворяться и делать вид, что все прекрасно! – задохнулась Билли. Слезы душили ее, и она пришла в ужас, потому что в прошлом всегда скрывала боль и обиду от Джио, и гордилась тем, что внешне демонстрировала полное спокойствие. – Не вмешивайся в мою новую жизнь. Ты не должен был приезжать.
Джио легко провел пальцем по ее пухлой нижней губе.
– Я бы не приехал, если бы мог. Но мне надо было увидеть тебя снова.
– Зачем?
– Ты ушла без причины, даже не простившись.
Билли хотелось кричать от жгучей обиды и негодования.
– Ты забыл? Причиной стала твоя женитьба!
– Хотел увидеть тебя, чтобы понять, возбуждаешь ли ты меня по-прежнему. – Он приподнял длинными пальцами ее лицо. – Ответ для меня очевиден: я все еще хочу тебя.
Откровенное и циничное заявление взбесило Билли. Она резко отшатнулась.
– Это не имеет значения.
– Для меня это гораздо важнее, чем ты можешь представить, – разозлился Джио. Выдержка изменяла ему, поскольку разговор перешел в непривычную для него эмоциональную конфронтацию.
– Мне этого недостаточно! – крикнула Билли, с трудом справляясь с переполнявшими чувствами и боясь, что не выдержит и бросится вон из комнаты, как обиженный ребенок.
Джио крепко прижал ее к себе, не давая двинуться, и темные глаза сверкнули золотым огнем.
– Более чем достаточно для нас обоих, – сказал он, удивляясь, что Билли продолжает сопротивляться: ему было привычнее отбиваться от женщин, докучающих кокетством и комплиментами.
– Пусти меня! – выдохнула Билли.
– Нет, – решительно заявил Джио. – Боюсь, что ты снова постараешься сбежать, и не позволю совершить глупость.
– Ты не заставишь меня делать то, чего мне не хочется…
– А как насчет того, чего тебе хочется? – Джио наклонил голову и провел губами по ее сомкнутым губам.
Застигнутая врасплох, Билли замерла, чувствуя, как медленно кровь бежит по венам, и время словно замедлило бег, давая ей возможность опомниться. Дыхание обожгло щеку, Джио приник к ней в бесконечном поцелуе, от которого замирало сердце и останавливалось дыхание. Его губы были мягкими, а поцелуй на удивление нежным. Против воли Билли приподняла подбородок, словно просила о большем.
Джио улыбнулся, не отрываясь от ее сладких губ. Вожделение клокотало в нем, как вулкан. Он хотел ее сильнее чего-нибудь или кого-нибудь в жизни и готов был сражаться за нее не щадя сил, потому что знал: Билли вернет оазис спокойствия, необходимый ему в жизни. Его ладонь скользнула вниз по спине, рука обняла тонкую талию. Джио прикусил полную нижнюю губу, впился в чувственный рот, вызвав у Билли слабый вздох удивления. Он перебирал пальцами густые пряди волос. Поцелуй становился настойчивее, пока Билли не откинула голову, давая ему больше свободы.
Ее грудь упиралась в твердые мышцы широкой груди, и Билли забывала дышать от почти забытых восхитительных ощущений. Она уже не помнила, каким ласковым и изобретательным мог быть Джио. Сердце стучало в бешеном ритме: слишком долго никто не прикасался к ней, слишком долго она не давала волю свой природной страсти.
Язык Джио проник во влажную глубину ее рта, возбуждая медленными движениями. Билли, как ни старалась, не в силах была унять охвативший ее жар и сладкую тянущую боль внизу живота. Ритмичные толчки языка Джио сопровождал легким трением бедер о ее бедра, и Билли дрожала от нахлынувших эротических воспоминаний, которые старательно подавляла два прошедших года. Сквозь одежду она чувствовала мощную эрекцию Джио.
Ее так одурманили поцелуи Джио, что она не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки. Его близость опьяняла Билли больше, чем вино, голова кружилась, тело пульсировало от нестерпимого желания. Он уложил ее на постель, поднял гордую голову и, взъерошив пальцами темную шевелюру, посмотрел в глаза таким знакомым взглядом, что Билли задохнулась.
– Галстук душит меня, – хрипло произнес он, дернув в нетерпении ворот рубашки так, что отлетела пуговица.
Билли не удивила типичная для Джио ироничная манера, инстинктивно избегавшего всякого проявления эмоций. Однако при взгляде на него Билли забывала обо всем, прощала все, захваченная бурлящей в ней всепоглощающей страстью. Он скинул пиджак, стянул с нее туфли.
– Больше не отпущу тебя, дорогая моя.
– Тебе придется… Мы не должны это делать, – прошептала Билли дрожащим голосом, оглядывая широкую кровать, изысканный интерьер спальни роскошного люкса Джио и смутно припоминая, как она сюда попала.
– Позволь поцеловать тебя, – настойчиво уговаривал Джио, преследовавший только одну цель. – Господи, как я люблю твои губы…
«Еще один только поцелуй, – в отчаянии твердила себе Билли, – последний». Но тело, два года не знавшее ласки, отказывалось повиноваться. Искушение было слишком велико. Губы Джио дарили райское блаженство, как пир для голодного, глоток воды для умирающего от жажды. Она погладила выпуклые бицепсы, раздвинула уголки воротника и приникла губами к мощному стволу шеи, пробуя на язык соленую кожу. Его большое тело дернулось, и он прижался к ней всей огромной массой – знакомое ощущение тяжести, его запах мгновенно вернули ее в прошлое. Джио повернулся на бок, стянул с нее жакет, нащупал и расстегнул молнию платья. Спустив ткань с плеч, он обнажил пышную грудь, изнемогая от вожделения, которое не мог больше сдерживать.
Билли сделала последнюю попытку сбросить наваждение, но Джио накрыл ладонями нежные полушария, и под настойчивыми ласками губ и пальцев розовые бутоны сосков налились и затвердели. От невероятных ощущений Билли не могла лежать спокойно. В глубине сознания она понимала, что будет сожалеть о своей слабости, но у нее не было сил сопротивляться. Билли целиком подчинилась жадной страсти Джио и ответным импульсам собственного тела. Его нетерпеливая рука скользнула вниз под тугую резинку кружевных трусиков. Билли не сдержала нетерпеливого стона. Джио обрушился на ее губы в диком, страстном поцелуе. Она непроизвольно приподняла бедра, в отчаянии царапая ногтями шелковую ткань рубашки на его спине: пульсация влажного лона становилась невыносимой, но Джио продолжал дразнить ее изощренными ласками.
– Перестань мучить меня, Джио, – вдруг умоляюще выдохнула Билли.
Оторвавшись от ее губ, он засмеялся, подумав, что Билли единственная, кто заставляет его смеяться во время акта и, пожалуй, единственная, кто пробуждает в нем юношеский пыл, такой необузданный, что он готов заниматься с ней любовью, не успев до конца раздеться. Эта неожиданная мысль заставила его помрачнеть и нахмуриться, но он уже не контролировал себя. Впрочем, он и не хотел, мечтая только об одном: как можно глубже погрузиться в ее горячее, влажное лоно.
Билли выгнула спину, и через мгновение Джио был в ней: нащупав нежный, чувствительный вход, он вонзил большой твердый член в тугой канал. Билли ахнула, принимая его, и уже не сдерживала криков наслаждения, сопровождавших сильные, глубокие толчки. Ритм становился все чаще, стремительнее, закручивая пружину возбуждения, пока Билли не содрогнулась в бурном оргазме, захлестнувшем каждую клеточку ее тела.
