— Не за что.
— Мы приедем сегодня днем с ним повидаться.
Сэм дал отбой и пересказал разговор Реми. Она выключила свой компьютер и с озабоченным видом собрала вещи.
— Не знаю, дорогой, — протянула миссис Фарго задумчиво. — Я имею в виду — с этим манускриптом Лазло сотворил маленькое чудо, но, похоже, он все еще ступает по тонком льду.
— Безусловно. Но, думаю, ему полезно будет поработать с нами. И нам наверняка не помешает лишняя пара глаз. Что плохого может произойти?..
— Опять ты за свое.
— Извини.
Реми вздохнула:
— Давай перекусим и пойдем, посмотрим, как он там. Если он в порядке, тогда и дадим отмашку, хорошо?
Сэм кивнул:
— Конечно. Но, может, ты захочешь, просто на всякий случай, собрать для Лазло передачку?
Женщина продемонстрировала ему флешку:
— Я тебя опередила.
Сознавая, что за ними следят, но на сей раз махнув рукой на «хвост», Фарго добрались до клиники. Когда они появились в палате, их друг сидел на кровати, читая книгу.
— Как жизнь лентяя? — спросил Сэм, огибая его постель.
Лазло встал и пожал ему руку:
— Проклятье, я уже готов лезть на стены от всей этой добропорядочной жизни! Кто знал, что добродетель может быть так скучна?
Реми улыбнулась:
— Ты хорошо выглядишь.
— Лесть даст вам все, что пожелаете, юная леди. Пожалуйста, садитесь. Расскажите, как идет охота за гробницей, — сказал Кемп, показав на диван. — Могу я предложить вам воды? Боюсь, это все, что у меня есть, если не желаете, чтобы я попросил кофе. На чашку настоящего чая я уже и не надеюсь.
Фарго изложили ему свою гипотезу. Британец, похоже, без усилий следил за их рассуждениями и задавал прямые вопросы — настолько же точные, насколько и уместные. После получаса обмена репликами его гости переглянулись, и Реми подалась вперед, сложив на груди руки:
— Лазло, нам бы не помешала твоя помощь. Что скажешь насчет того, чтобы осмотреть собранные нами материалы и изложить мнение эксперта?
— Ну, я не уверен, что я такой уж эксперт в сравнении с вами, но если я могу внести вклад в пирушку, почему бы и нет? Не похоже, чтобы в данный момент я ломал голову над холодным ядерным синтезом, — усмехнулся больной.
Миссис Фарго сунула руку в сумочку и вытащила флешку:
— Вот фотографии всего, что мы собрали. Пиктограммы из недавно открытых гробниц тольтеков, материалы из институтских архивов, имеющие отношение к делу, ссылки на выложенное в сети, карты… Все, что раскопала наша команда.
Кемп торопливо взял флешку:
— Что ж, полагаю, на некоторое время это меня займет. Когда вы планируете заняться раскопками?
— Мы все еще ожидаем разрешения. С ним возникли сложности, — сообщил Сэм.
— Да?
Фарго рассказал о похищении Карлоса и о том, как это повлияло на проект, и Лазло, нахмурившись, покачал головой:
— Чертовски неудачно. Итак, вы застряли?
— Хотел бы я ответить отрицательно, но именно так и обстоят дела.
— Во всем этом есть лишь один луч света — это даст мне время вернуться в строй, — еще больше оживился ученый. — Двери закрываются, окна открываются
[30]
, и все такое прочее.
— Да. Ну, будем надеяться, что вскоре нам дадут сигнал «на старт». И когда это случится, мы хотим, чтобы ты был вместе с нами, — сказала Реми.
Кемп приподнял бровь:
— Думаете, мои тюремщики это позволят?
— Возможно — если ты поклянешься, что будешь вести себя наилучшим образом, — ответила миссис Фарго.
— Самое лучшее мое поведение — это, как правило, самое худшее поведение для всех остальных… — заметил англичанин.
Сэм улыбнулся:
— Но это же твоя обновленная версия, друг мой! И если ты поможешь нам найти сокровище, то сильно продвинешься в создании репутации, скорее как эксперта в полевой работе, чем как специалиста в теоретической науке.
— Что ж, если вам удастся убедить драконшу выпустить меня в мир, смогу ли я отказаться? — развел руками Кемп.
— Я надеялся, что ты так скажешь. А сейчас посмотри все, что мы привезли, и свяжись с нами, если тебе что-нибудь придет в голову. Это для начала.
— Ладно, договорились.
Затем Лазло немного помолчал, а когда он заговорил снова, его тон был мягким:
— Я ценю все, что вы для меня делаете.
Реми улыбнулась:
— Ты тоже нам помогаешь. Это обоюдно.
Ученый кинул взгляд в сторону окна, где в лучах полуденного солнца лениво дрейфовали пылинки:
— Я вас не подведу.
Поездка обратно в отель была быстрой. Жалобные стенания сумасшедшего тенора в радио такси сражались с трубами мариачи
[31]
, звучавшими так, будто музыканты рано начали «счастливый час».
[32]
Реми посмотрела в боковое зеркало и придвинулась к Сэму:
— Они все еще едут за нами.
— В упорстве им не откажешь.
Женщина нахмурилась:
— Что ты думаешь о Лазло? Мне показалось, он в здравом рассудке.
— Ты же слышала администратора — никто не знает, что будет дальше. Но сейчас я ставлю на Лазло. Думаю, он хочет начать новую жизнь… Уже начал. И это куда лучше, чем обитать в хижине в какой-то навозной дыре, бог свидетель!
— Надеюсь, ты прав.
Когда они готовились отправиться на обед, позвонила Сельма. Тон ее был взволнованным:
— Я разговаривала со старой подругой из государственного департамента, которая знает кое-кого, знающего кое-кого. Они собираются связаться завтра с соответствующим мексиканским министерством и посмотреть, как можно ускорить выдачу вам разрешения.
— Отличные новости, Сельма! — обрадовался Фарго. — Ты так быстро справилась!
— Мне пришлось пообещать ящик хорошего шампанского. И она знаток, поэтому никакого дешевого пойла!
— Если она и вправду сделает свое дело, получит «Дом Периньон».
— О, она его сделает! У нее большое влияние в программах помощи иностранным государствам, включая программы, адресованные Мексике. Там все хотят сделать ей одолжение. Я бы не сказала, что дело верное, но оно настолько близко к верному, насколько вообще возможно.
