— Готово к использованию шесть лодок, — начал объяснять он. — Скажем, пара рейсов из расчета плюс-минус по тысяче семьсот килограммов на каждую… Если рыбак будет двигаться вдоль этой линии, вот так, все можно закончить за три часа. Если море неспокойно, за пять. Груз уже готов в Баб-Беррете и Кетаме. Пункты погрузки: Рокас-Неграс, бухта Кала-Трайдорес и устье реки Месташа.
— Зачем так дробить груз?.. Не лучше ли все разом?
Доктор Рамос серьезно взглянул на нее. Задай этот вопрос кто-либо другой, тактик «Трансер Нага» обиделся бы, но вопрос задала Тереса, и это было вполне нормально. Она всегда вникала во все до мельчайших деталей. Что было хорошо и для нее, и для остальных, поскольку ответственность и за успехи, и за провалы всегда делилась на всех, и в случае чего потом не приходилось вдаваться в слишком долгие объяснения. Мадам влезает во все по самую задницу — так выражался Фарид Латакия своим живописным средиземноморским языком: разумеется, не в присутствии хозяйки. Но Тереса знала, что он так говорит. На самом деле она знала все обо всех. Внезапно Тереса поймала себя на том, что думает о Тео Альхарафе. Еще одно дело, которое тоже надо решить в ближайшие же дни. Она мысленно поправила себя: она знает почти все почти обо всех.
— Двадцать тысяч килограммов на одном берегу — это чересчур много, — принялся объяснять доктор. — Даже если «механи»
[79]
будут на нашей стороне… Я предпочитаю не привлекать лишнего внимания. Поэтому мы изложили это марокканцам так: намечается три отдельных операции. Идея в следующем: погрузить половину товара в одном пункте всеми шестью лодками сразу, затем четверть в другом пункте тремя лодками, а последнюю четверть — оставшимися тремя лодками в третьем пункте… Таким образом уменьшим риск, и никому не придется возвращаться за грузом на прежнее место.
— Какая ожидается погода?
— В эту пору вряд ли уж будет очень плохой. У нас три подходящих ночи, в последнюю чуть-чуть выглянет месяц. Правда, есть вероятность тумана, и он может осложнить дело. Но каждая лодка будет снабжена ГПС, и сейнер тоже.
— Средства связи?
— Обычные: клонированные или закодированные мобильники для лодок и сейнера, Интернет для большого судна… Для маневра — радиопередатчик СТУ.
— Я хочу, чтобы Альберто находился в море со всей своей техникой.
Рисокарпасо кивнул. Инженер-гибралтарец, молодой интроверт с детским, почти лишенным растительности лицом, был отличным специалистом в своем деле. Его брюки и рубашки были всегда в заломах и складках — следствие долгих часов, проведенных у радиоприемника или за клавиатурой компьютера. Тереса взяла его в свою команду, потому что он виртуозно умел маскировать контакты и операции через Интернет, используя в качестве фальшивого прикрытия страны, недоступные для европейских и американских полицейских служб: Кубу, Индию, Ливию, Ирак. Мог в считанные минуты открыть несколько электронных адресов, проделать все необходимое, а затем навесить их на местные серверы этих стран, пользуясь номерами кредитных карточек, выкраденных или оформленных на подставных лиц. Кроме того, он отлично владел стеганографией и профессионально работал с системой PGP
[80]
.
— На каком судне? — спросил доктор.
— На каком угодно. Пусть будет спортивное. Не бросающееся в глаза. «Фэрлайн Скуодрон», который стоит у нас в Пуэрто-Банус, вполне может подойти. — Тереса указала инженеру обширную зону на навигационной карте, к западу от Альборана. — Ты будешь координировать связь оттуда.
Гибралтарец изобразил на лице стоическую улыбку. Латакия и доктор насмешливо смотрели на него; все знали, что его моментально укачивает в море, однако, несомненно, у Тересы были свои причины для такого решения.
— Где намечена встреча с «Холоитскуинтле»? — спросил Рисокарпасо. — Есть зоны, где с прикрытием дело обстоит неважно.
— Ты все узнаешь, но в свое время. А если прикрытия не будет, мы воспользуемся радио, маскируясь на каналах рыбаков. Установленные фразы для смены частот, в промежутке от ста двадцати до ста сорока мегагерц. Подготовь список.
Один из телефонов зазвонил. Секретарша офиса в Марбелье получила сообщение от посольства Мексики в Мадриде. Сеньору Мендоса просят принять высокопоставленного чиновника для разговора об одном срочном деле.
— Насколько срочном? — поинтересовалась Тереса.
— Этого они не сказали, — был ответ. — Но чиновник уже здесь. Средних лет, хорошо одетый. Очень элегантный. На его визитке написано:
Эктор Тапиа
секретарь посольства
Он уже пятнадцать минут сидит в приемной. А с ним еще один человек.
* * *
— Спасибо, что приняли нас, сеньора.
Она была знакома с Эктором Тапиа. Ей пришлось немного пообщаться с ним несколько лет назад, когда она хлопотала в мексиканском посольстве по поводу бумаг, касающихся ее двойного гражданства. Короткая встреча в кабинете здания на Каррера-де-Сан-Хербнимо. Несколько более или менее сердечных слов, подписание документов, сигарета, чашечка кофе, разговор ни о чем. Она помнила его: воспитанный, тактичный. Зная о ней практически все, а может, именно потому, что знал это, он принял ее крайне любезно, сведя формальности к минимуму. За последние двенадцать лет это был единственный случай прямого контакта Тересы с мексиканским официальным миром.
— Разрешите мне представить вам дона Гильермо Ранхеля. Он американец.
Заметно было, что Эктору Тапиа неуютно в этом маленьком, отделанном темным орехом зале для совещаний: он словно не был уверен, что находится в подходящем для себя месте. Американец же, напротив, чувствовал себя как рыба в воде. Полюбовался магнолиями за распахнутым в сад окном, оценил качество кожи, которой были обтянуты кресла, осмотрел старинные английские настенные часы и ценный рисунок Диего Риверы «Набросок к портрету Эмилиано Сапаты»
[81]
, висевший в рамке на стене.
— На самом деле по происхождению я мексиканец, как и вы, — заговорил он, все еще глядя с довольным видом на усатое лицо Сапаты на портрете. — Родился в Остине, штат Техас. Моя мать была чикана.
Сказал он это на великолепном испанском — северный говор, определила Тереса. Многолетняя практика.
Коротко подстриженные каштановые волосы, мощные плечи борца. Белая водолазка под легким пиджаком.
Глаза темные, быстрые, осторожные.
— У сеньора Ранхеля, — вставил Эктор Тапиа, — имеется кое-какая информация, которой ему хотелось бы с вами поделиться.
