Бойцы измотаны. Считай две недели практически не вылазили из боев. После пропажи штабной группы Командира все подразделения батальона были сконцентрированы в Бобруйске. Благодаря этому удалось сохранить батальон как единое целое. А то были желающие растащить подразделения по остальным частям и использовать их поодиночке. Чего стоило использование танковых рот бронегруппы по отдельности для поддержки пехоты на Осиповичевском фронте. Еле восстановились после тех боев. Понятно, что даже единственный танк может и должен поддерживать пехоту в обороне и наступлении, но лучше когда это делает сразу рота или вся бронегруппа. Тогда можно добиваться, куда больших результатов, чем просто временная остановка врага на отдельном участке. Новый комбат старший лейтенант Акимов это понимает и отстаивает перед командованием. Требуя не растаскивать танки и бронемашины из рот, а использовать единым целым. Понятно, что командование группировки это пыталось сделать от «бедности», нехватки боевой техники, вооружения и желания сцементировать оборону. Но танкистам от этого не легче.
Потерь немного удалось избежать, проведя силами ремонтной роты небольшое усовершенствование танков и остальной техники. Начато оно было еще при лейтенанте Седове. На лобовую броню Т-26, которых в ротах было больше всего, по образцу немецких трофейных танков дополнительно наваривали 20 мм броневые пластины. Кроме того на борта и башни танков вешали защитные экраны, усиливали рессоры, устанавливали трофейные радиостанции, по возможности меняли оптику на немецкую. Наша — то оптика позволяет рассмотреть немецкие танки на расстоянии 800 метров, а вот немецкая видит на расстоянии до 2 км. Тут вон Командир давал в свое время читать немецкую инструкцию для их противотанкистов, так там было написано, что по нашим танкам с уверенностью поражения можно открывать огонь с расстояния от 1000 до 1500 метров. А нам блин надо подбираться на 800 метров и то с первого выстрела не удается поразить цель. Редко это удавалось сделать и со второго. Вообще немецкие танки оказались вполне себе неплохими. Удобными для экипажа. Особенно «троечки», которых в бронегруппе 8 штук. Для командиров взводов самое то, что надо. С командирской башенкой, хорошей связью и неплохим орудием. Главное что командир танка не был озабочен заряжанием и наведением орудия и мог спокойно руководить боем. Жаль, что на наших танках этого нет. Места в башне мало и тесно. И все равно мы немцев побеждаем. Сегодня раскатали и дальше будем их бить. Вон они завоеватели, мать их через коромысло, валяются и еще больше валяться будут. Только вот починимся, соберемся вместе и опять бить будем. Благо ремонтники уже над подбитыми машинами колдуют, а медики раненых пользуют. Парни из ремроты не только наши машины осматривают, но и те, что тут с июльских боев остались. В основном БТ и бронеавтомобили 18 танкового полка 32-й кавдивизии. Их тут немцы повыбили штук двадцать. Значительную часть безвозвратно. Эвакуировать к себе у наших не получилось и немцы тоже не смогли. Они не смогли, а у нас получится. Трофейные трейлеры помогут. Так что если парни смогут хоть пару из битых собрать, то будет в бронегруппе дополнительная техника. А экипаж на них найдем. Раненые в строй вернуться из «фильтров» пополнение пришлют. Не зря Командир говорил, что бронегруппа жива пока есть хоть один член экипажа, хоть одна целая единица бронетехники. А нас еще самоходки зенитные и бронетранспортеры в запасе имеются. Они в бой шли в третьей линии, поддерживая своим огнем танки и практически не пострадали. После прорыва обороны немцев помогали пехоте вычищать траншеи, отражать контратаку и сейчас продолжают выкуривать врага. Так что если потребуется, то можем еще дать врагу прикурить, мало не покажется.
Оставшиеся в строю танки командование 232 дивизии хотело себе подчинить. Но Акимов, прибывший с остальными подразделениями батальона к месту последнего боя, не дал. Сославшись на необходимость уничтожения оставшихся в нашем тылу немцев и предложил в качестве усиления отдать два «штрафных желтых» батальона из резерва ударной группировки. Позже в разговоре с Николаем Акимов признался, что с окруженными немцами вполне справятся кавалеристы 47 дивизии со штрафниками. Немцев осталось не более пары разобщенных между собой рот, блокированных в нескольких местах у края болота. А нам надо готовиться к эвакуации в тыл на переформирование и пополнение. Для нас рейд по тылам врага на этом закончен. Сергей Ильич дал команду грузить подбитые машины на трейлеры и вывозить технику за линию фронта. Это же касается и всех остальных подразделений батальона, в том числе для «штурмовиков» из штрафного батальона. В тылу будем ремонтироваться, отдыхать и ждать дальнейших приказаний. Обрадовал сообщением, что около сотни раненых из тех, кто был с Командиром в Химах благополучно вышли на соединение с нашими войсками в районе Могилева. По их сведениям Командир жив, здоров, продолжает с «гвардией» геройствовать в немецком тылу. Скорее бы увидеться, а то вопросов куча накопилась. При всем уважении к Акимову и начштабу капитану Алексееву, но только Седов может на них ответить.
Глава 8
Снова по тылам врага
Ночь прошла более или менее спокойно. Немцы закреплялись в Городищах и нас не тревожили. Так периодически ради профилактики пускали осветительные ракеты и обстреливали наш берег из пулеметов. Мы тоже развлекались как могли, отстреливая особо ретивых, засветившихся между домов, на дороге или на берегу. К противнику подходили подкрепления. В Старых Чемоданах тоже все было относительно тихо. Немцы Семенова не тревожили. Игрорировали. Под вечер на дороге появилась их моторазведка. Издалека осмотрела деревню и укатила по своим делам. Наши наблюдатели отмечали движение колонн врага по дорогам от Фащевки на Дубровку и к Саськовке. Разведка, посланная в Дивново, подтвердила, что немцы там. Кроме того они продвинулись еще дальше на юг и захватили Старое Займище и Ладыжено. Везде большое количество танков, артиллерии и мотопехоты. Парни пленного унтера притащили. Подтвердивший их сведения. Если дело так пойдет, то мы окажемся в симпатичном таком «котле». В принципе мы уже и так в нем. С трех сторон немцы, а с четвертой река. О результатах разведки сообщил в штаб полка, заодно и суточное донесение туда отвезли. Вообще у меня было ощущение, что пора было делать ноги, если мы не хотим попасть в плен. Похоже, не у одного меня были такие чувства. Парни, вернувшиеся из штаба, сообщили, что дорога из Ордати на юг забита отступающими частями, в том числе и танками. Что полковой медпункт уже убыл из села. Но приказа на оставление позиций они так и не привезли. Не я, конечно, парень геройский, но вот так «влетать» не хочу. Тыловиков я еще днем загнал в лес, раненых с Лариным отправил в Могилев, надеюсь, он их довез в целости и сохранности. Теперь стоило и об остальных подумать.
Приказ на оставление позиций и отход пришел только под утро. Посыльный из штаба полка его нам с Семеновым привез. Спасибо конечно, но поздно. Полк уже перебрался в Ордать, а мы все еще были на этом берегу реки Лешни, а до нее еще надо добраться. Кроме того надо «Семеновский» батальон вывозить. Пришлось мобилизовывать для этого весь подручный транспорт. Остатки батальона до рассвета удалось благополучно подвезти к переправе, а дальше уж они сами ножками. Нам же это не удалось сделать. Как это не обидно. Других вывезти вывезли, а вот сами не успели. С утра пораньше на нас навалились. Сначала артиллерия с минометами, а потом пехота со стороны оставленных позиций Семенова и через речку у Городищ поперла. Выстояли. Даже по шеям надавали. Зря мы, что ли еще с вечера у Чемоданов фугасов наставили. Да и бойцы из подбитых танков помогли. Накрыли наступающую пехоту из орудий и пулеметов. А атака со стороны Городищ так вообще на пародию походила. Ну, кто же с ходу форсирует незнакомую реку не восстановив моста, не найдя брода и под массированным пулеметным и минометным огнем? Безумству храбрых поем мы песню… Чаще прощальную. Вот и я о том. Потеряв тут несколько десятков человек и бронетранспортер, немцы успокоились и решили действовать в другом направлении, оставив нас в покое. Благодаря чему нам удалось отойти к лесу и скрыться в нем. О переправе через Лешню днем даже разговора не было.
