Никакого наезда на меня со стороны прибывшего командования полка не было. Вышли из окружения и слава богу. Помогли батальону разобраться с противником, поделились трофеями вообще молодцы. Подтвердить запись в журнале боевых действий, вообще без проблем и даже полковую печать можно поставить. Особист только проверил у меня документы и поговорил с бойцами отряда и Семеновым. А вот с дальнейшим было сложнее. Отпускать нас в Могилев они не хотели.
Полк, выполняя приказ дивизии, продвинулся вперед насколько смог, захватил ряд населенных пунктов и уничтожил гарнизоны врага, понес при этом большие потери в людях и технике. Батальоны потрепаны в боях. Когда прибудет подкрепления неизвестно. Тылы отстали, а у меня тут целый автопарк и куча тяжелого вооружения. То, что отряд совершил многокилометровый рейд по тылам противника, с боем вышел из окружения и бойцам требовался отдых, они понимали, но потребовали от меня войти в их положение. Немцы усилили напор на занимаемые полком позиции, неизвестно удастся ли их сдержать. В Благовке собрано большое количество раненых, требовалась их срочная эвакуация в тыл. Имеющимися в распоряжении полка конными повозками всех не вывезти. Поэтому они и просили меня отдать под эвакуацию имеющийся автотранспорт и водителей, а самим занять оборону в Благовке. С прибытием подкреплений нас клятвенно обещали сменить и направить в Могилев. Я согласился. Но с условием, что все мои раненые бойцы поедут в госпиталь в первую очередь, тем более что они и так уже находятся в машинах. С учетом новых трофеев свободными под погрузку оставалось шесть грузовиков. Еще четыре требовалось разгрузить от боеприпасов, запчастей и ГСМ. Батальонный комиссар согласился.
Еще один вопросом преткновения стали трофеи. Делись и все тут. Я, честно говоря, хотел все оставшееся себе захомячить. Не дали. Пристал с ножом к горлу и потребовал выделить еще пулеметов, винтовок и мотоциклы. Поделился, а куда деваться, свои все же. Вызвав Петровича, дал ему команду выделить что «похуже». Так полковым отошли десяток трехколесных и пять двухколесных «байков», часть автоматов и пулеметов. Минометы и противотанковые ружья оставил себе, как и кое-что еще, о чем комиссар не знал.
Раненых в Благовке действительно было полно. Пока шла их погрузка, заинструктировал сержанта Ларина, назначенного мной командиром автовзвода и остальных бойцов убывающих в Могилев. Не смотря на все заверения батальонного комиссара и военврача о возврате машин назад в целости и сохранности. В том, что они вернуться назад у меня лично было большое сомнение. Слишком они «жирная» цель для любого командира. Никто не откажется «поиметь» себе десяток большегрузных грузовиков. Вот я и инструктировал как себя вести и что делать в таком случаи. Для начала завезти в Управление НКВД по Могилевской области мой рапорт о выходе и боевое донесение. Разгрузить раненых и не обращая внимания ни на какие стоны и приказы вернуться назад. Если по какой-то причине этого не получится сделать, то возвращаться в Управление НКВД и ждать там дальнейших указаний.
Нам же предстояло встать в оборону села, превращая его в ротный опорный пункт. Бой в Городищах не затихал. Оттуда все везли и везли раненых…
Из воспоминаний Ларина Ивана Григорьевича. В 1941 г. командира автовзвода 132 отдельного оперативного батальона НКВД.
После почти месячного рейда по тылам 2-ой Танковой группы в первых числах августа батальон, в районе п. Городище Могилевской области соединился с частями 160 стрелковой дивизии. В связи с необходимостью эвакуации раненых из п. Благовка мой взвод в составе 14 автомашин был привлечен Командиром для этого. Так получилось, что в Благовку стали доставлять и раненых из остальных подразделений дивизии. В течение дня мы совершили три рейса в Могилев и обратно. В город везли раненых, обратно боеприпасы и подкрепления. И все это под постоянными авиа и артиллерийскими налетами.
Последний рейс был наиболее опасным.
На Шкловском направлении немцы ввели в бой танковые и моторизованные подразделения XX1V армейского корпуса, переброшенные из под Быхова. Парировать удар немцев войскам 13 армии было нечем, в бой были брошены все имеющиеся резервы. Немецкие танки и мотопехота прорвали оборону соседнего с нами полка, устремились на юг и перерезали дорогу к Могилеву. Об этом нас предупредили отступающие бойцы. Свернув в лес, колонна остановилась, решая, что делать дальше. Возвращаться назад не имело смысла. На подступах к Благовке шел бой. Там наш батальон, прикрывая отход 425 полка, сдерживал наступление противника. Погрузка раненых велась под интенсивным арт. и минометным обстрелом. Оружие было только у водителей и бойцов отделения охраны, сопровождавших наши автомашины на трофейном бронетранспортере и нескольких тяжелых мотоциклах с пулеметами. При всей нашей подготовке и наличии 6 пулеметов в случаи нападения врага мы бы не смогли долго защитить раненых. Большинство бойцов сопровождения сами имели ранения. Это понимали и мы и раненые, что мы перевозили. Попадать в плен никто из бойцов нашего батальона не хотел. Насмотрелись в рейде что такое «немецкий плен и харчи». Хотя это и предлагали несколько раненых поднявших «бучу и агитацию». Пришлось зачинщиков приводить к порядку. Еще утром перед первым выездом мне Командир отдал трофейную немецкую карту. Благодаря ей удалось найти объездную дорогу, вырваться из ловушки и вернуться в город.
Дальнейшее продвижение немцев к городу удалось остановить огнем корпусной артиллерии, которая прямой наводкой бетонобойными снарядами уничтожила несколько танков; часть танков повернула на север и также была уничтожена огнем артиллерии и истребителями танков, умело использовавшими бутылки с горючей смесью и связки ручных гранат.
Из-за прорыва немцев под угрозой окружения оказались части наступавшие на Шклов и Горки. Тем более что части 10 и 20 армий так и не перешли в наступление, войскам 13 армии пришлось одним сражаться с более сильным противником пытавшемся взять Могилев в кольцо. Под ударами врага нашим войскам пришлось останавливать наступление и отступать к Могилеву. Часть войск оказалась отрезанными и немцами в лесах между Городищами и Горками. Среди них оказался и наш батальон.
По возвращении в Могилев и сдачи раненых в госпиталь мой взвод был прикомандирован к областному Управлению НКВД. Еще в наш первый рейс по приказанию Командира я доставил туда его рапорт о выходе батальона из окружения, захваченные документы и карты, часть трофеев. Среди переданных трофеев были десяток тяжелых мотоциклов «Zuendapp KS 750», холодное оружие членов СС, личное оружие командира 3-ей роты мотоциклетного батальона дивизии СС «Дас Райх» гауптштурмфюрера СС Кристиана Тихсена. В своем рапорте Командир просил поставить захваченную у врага авто и мотто технику на учет как транспорт НКВД, а личный состав батальона на довольствие. Мы ведь после освобождения из плена и включения в именной список личного состава батальона все стали бойцами НКВД. Именно поэтому наш автовзвод и бойцы охранного отделения были включены в подразделения охраны тыла 13 армии. Однако пробыли там недолго. С началом боев за город взвод и всех раненых бойцов нашего батальона с аэродрома «Луполово» эвакуировали на «Большую землю».
* * *
4 августа Гитлер приказал командующим обеих танковых групп, входивших в состав группы армий «Центр», прибыть в штаб группы, располагавшийся тогда в Борисове, и доложить ему о состоянии техники танковых соединений. Тогда же он заявил, что Москва как военная цель отходит на третий план после Ленинграда и Харькова.
