И тут ещё следует отметить тот факт, что великан Оокина в своих желаниях, был полностью солидарен с демоном Дааку, а потому, оба гостя из Чёрного леса, покинув своё место дислокации, отправились, естественно с предельной осторожностью, на поиски колдуньи Акаи, избрав для сего мероприятия, весь её дворец.
Хорошо обыскав все комнаты дворца, как жилые, так и подсобные, убедившись, что они пусты, демон Дааку и великан Оокина, спустившись по лестнице, ведущей с первого этажа в подвал, оказались в подземном тоннеле, где сразу же и почувствовали присутствие своих врагов, затаившихся в нём под покровом полумрака.
Пока тоннель был широк и достаточно высок, великан Оокина следовал за своим господином, молча, но наступил тот момент, когда ему стало тесновато, не только в высоту, но и вширь, несмотря на то, что он уже итак шёл боком, согнувшись в три погибели, от чего был вынужден подать голос.
– Господин, мне дальше не пройти, – обратился великан Оокина, к демону Дааку, одновременно остановившись.
– Я могу при помощи своего колдовства временно уменьшить тебя в размере, – сказал демон Дааку, обернувшись и остановившись.
– А потом вы вернёте мне мой рост, господин?
– Разумеется, ведь ты мне нужен именно таким, каким являешься сейчас. Да и уменьшать тебя я сильно не буду. Всего немного, чтобы ты мог двигаться дальше.
И не дожидаясь согласия своего слуги, демон Дааку уменьшил его рост ровно настолько, что позволило великану Оокина, продолжить следование за своим господином.
– Господин, а моя сила тоже уменьшилась? – расстроенным голосом спросил великан Оокина у своего господина, осторожно ступая за ним.
– Можешь быть спокоен, она осталась прежней, – ответил демон Дааку, продолжая путь по тоннелю.
– Это хорошо, – успокоился великан Оокина, продолжая осторожно идти за своим господином, ориентируясь в полумраке тоннеля, на его силуэт.
– Нужны решительные действия, – прошептала колдунья Акаи монстру Каидзюу на ухо, поняв, что её план по разлучения гостей из Чёрного леса провалился.
– Госпожа, прикажете напасть на великана немедленно? – спросил монстр Каидзюу, помня указ колдуньи Акаи насчёт Оокина и отчётливо видя вдали, в полумраке подземного тоннеля, очертания приближавшихся врагов.
– Теперь с этим торопиться не следует. Оставайся здесь, я сама займусь ими.
И с этими словами, колдунья Акаи решительно шагнув вперёд, вышла из укрытия, направившись к приближавшимся гостям.
– Я ждал нашей встречи! – чуть увидев её силуэт в конце коридора, громко воскликнул демон Дааку, предусмотрительно останавливаясь.
Ответа от старой колдуньи не последовало.
Шагавший следом за демоном Дааку, великан Оокина, тут же встал у него за спиной, пытаясь разглядеть фигуру приближавшейся к ним колдуньи Акаи, но из-за расстояния в несколько десятков метров, полумрака и отсутствия такой же возможности видеть в темноте, какой обладал его господин, не смог узреть даже силуэта старой колдуньи.
Тем не менее, верный слуга демона Дааку, к нападению был готов.
Внезапно все предметы дворцового быта, все каменные стены, перекрытия этажей и венчавшая дворец черепичная крыша, стали прозрачными, обратившись в стекло.
Это колдунья Акаи надеясь погубить демона Дааку, солнечным светом, превратила свой каменный дворец, во дворец стеклянный.
И всё бы у неё, из заготовленного ею сюрприза, возможно, получилось бы, если б на момент её колдовства, небесное светило не оказалось скрытым за облаками.
Когда же мгновением спустя, солнце, выйдя из-за облака, ярким светом залило стеклянные стены дворца колдуньи Акаи, верный слуга демона Дааку, великан Оокина, своим, хоть и уменьшенным, но всё ещё могучим телом, буквально навис над господином, защитив его от солнечных лучей. Секундой позже, и демон Дааку, и великан Оокина исчезли из дворца колдуньи Акаи, вернувшись в Чёрный лес.
– Какая досада, что в самый ответственный момент, солнце находилось за облаками! – с расстройства топнув ногой, громко воскликнула колдунья Акаи. – Я должна была это предусмотреть! Каидзюу, почему ты не отвлёк на себя великана?
– Так вы сами, госпожа, помешали мне сделать это.
– Жаль. Победа так была близка. Ещё бы немного. А так, вместо радости от неё теперь придётся придумывать что-то новое и сильно необычное, потому что демон Дааку тебя знает, и то, что нам известен его секрет, тоже знает, а стало быть, его отныне так просто в любую ловушку не заманишь, – проговорила колдунья Акаи, одновременно возвратив своему дворцу, прежний каменный вид.
– Что мне прикажет моя госпожа? – спросил монстр Каидзюу, низко поклонившись колдунье Акаи, когда увидел вокруг себя стены личных покоев своей госпожи, куда они попали после возвращения дворцу, его первоначального каменного состояния.
Взглянув на своего нового слугу, колдунья Акаи немного подумала, потом изрекла, выговаривая каждую букву, словно слова давались ей с трудом:
– Сейчас ты мне больше не нужен и можешь идти к себе отдыхать. Как только ты мне понадобишься, тебя пригласит ко мне Кэраи.
– Слушаюсь моя госпожа, – ещё раз поклонился монстр Каидзюу и покинул покои своей, первой и скорее всего, правильно будет сказать не последней, а единственной в его жизни, госпожи.
Ну а колдунья Акаи, мельком подумав о том, что вот так просто у неё появился новый слуга, вернув во дворец всех остальных слуг, которых спрятала на время стычки с гостями из Чёрного леса, отправилась изучать старинную книгу заклинаний, к которой всегда прибегала, когда требовалось придумать что-то необычное, как в данном случае с демоном Дааку.
А в том, что её новый враг весьма необычен, она поняла ещё при первом своём с ним знакомстве, и теперь окончательно избавившись от прежних иллюзий насчёт скорой победы над ним, стала готовиться к войне с владельцем Чёрного леса, отлично понимая всю сложность предстоящих дел.
А что же демон Дааку? Чем был занят он? Какими мыслями в надвигавшийся вечер, была наполнена его голова? Об этом прямо сейчас, а что делал великан Оокина, будет рассказано сразу после описания занятий, которыми в этот вечер был занят его господин.
Если сказать, что демон Дааку был вне себя от гнева, то это могло означать только то, что с ним сейчас вообще ничего не происходило. И пытаться тут объяснить саму суть его душевного состояния, замечу, весьма сложно. Проще, гораздо проще, описать без глубоких внутренних душевных подробностей, что он стал делать с того момента, как возвратившись к себе во дворец, вернул великану Оокина прежний рост.
Он уединился в своих личных покоях, дабы его верный слуга великан Оокина, не был свидетелем, его необузданной энергии зла, которая присутствовала в нём всегда и теперь под действием случившихся с ним сегодня событий, выливалась через край, не зная каких-либо мыслимых и немыслимых границ.
