Фраза прозвучала глупо, Хотя трудно было требовать от человека особого красноречия в такой час и с учетом выпитого им джина. Лиана Тайллефер уже успела сделать несколько шагов по комнате и остановилась перед письменным столом, где лежала папка с рукописью Дюма – рядом с компьютером и дискетами.
– Вы все еще занимаетесь этим делом?
– Разумеется.
Она оторвала взгляд от «Анжуйского вина» и неторопливо оглядела книги, стоящие на стеллажах, затем те, что были свалены повсюду. Корсо сообразил, что она искала фотографии, какие-нибудь мелочи, которые помогли бы составить хоть какое-то мнение о хозяине дома. Так ничего и не обнаружив, она подняла бровь – досадливо и надменно. Наконец внимание ее привлекла сабля.
– Вы коллекционируете шпаги?
Такой вывод назывался логическим умозаключением индуктивного типа. По крайней мере, подумал Корсо с облегчением, способность Лианы Тайллефер выходить из затруднительных ситуаций не соответствует ее великолепной внешности. Если, конечно, она над ним не издевается. Поэтому он счел за лучшее криво и двусмысленно улыбнуться:
– Да, коллекционирую – вот эту. И называется она саблей.
Женщина рассеянно кивнула. Понять, дура она или хорошая актриса, было невозможно.
– Семейная реликвия?
– Приобретение, – соврал Корсо. – Мне показалось, что она украсит стену. Когда вокруг столько книг, надо чем-то перебить однообразие.
– А почему у вас нет ни картин, ни фотографий?
– Потому что нет людей, которых мне хотелось бы вспоминать. – Он подумал о фотографии в серебряной рамке: издатель Тайллефер, надев фартук, готовится разрезать поросенка. – У вас, понятно, все иначе.
Она пристально посмотрела на него и, наверно, попыталась оценить, не слишком ли дерзко прозвучали его слова; в голубых глазах появился стальной блеск, и они сделались такими ледяными, что даже повеяло холодом. Она еще раз прошлась по комнате, поглядела на книги, поинтересовалась видом из окна и снова остановилась у письменного стола. Потом провела кроваво-красным ногтем по папке, где лежала рукопись Дюма. Казалось, она ждала от Корсо какой-нибудь реплики, но он молчал, выбрав выжидательную тактику. Если ей что-то нужно – а ведь что-то ей наверняка нужно, – пусть сама выпутывается из затеянной нечистой игры. Подыгрывать ей и облегчать задачу он не намерен.
– Вы позволите мне сесть?
Голос чуть хрипловатый. Следствие дурно проведенной ночи. Сам Корсо продолжал стоять посреди комнаты в выжидательной позе, сунув руки в карманы брюк. Лиана Тайллефер сняла пальто и шляпу. Потом неторопливо, со свойственной ей бесконечной медлительностью, поискала глазами, куда бы сесть, и, видимо, выбор ее пал на старый диван. Она двинулась к нему, неспешно уселась и закинула ногу на ногу. Юбка для такой позы оказалась коротковатой, и тут уж кто угодно, даже охотник за книгами, выпей он вполовину меньше джина, был бы убит наповал.
– Я пришла поговорить о делах.
Еще бы! Естественно, весь спектакль разыгрывался не без корысти. Корсо не страдал недостатком самомнения, и дураком его никто бы не назвал.
– Что ж, давайте поговорим, – согласился он. – А вы уже обедали с Флавио Ла Понте?
Она ответила не сразу. И несколько секунд смотрела на него с холодным и презрительным высокомерием.
– Нет еще, – наконец промолвила она все так же бесстрастно. – Сперва я хотела увидеть вас.
– Ну вот вы меня и видите.
Лиана Тайллефер позволила себе слегка откинуться на спинку дивана. Одна ее рука лежала на прорехе, которая зияла в кожаной обивке, откуда торчал пучок конского волоса.
– Вы ведь продаете свои услуги, – сказала она.
– Истинная правда.
– И отдаете предпочтение тому, кто больше платит…
– Когда как. – Корсо скривил губы и показал клык; он находился на своей территории и мог обойтись без улыбки симпатичного кролика. – Как правило, я берусь лишь за какое-нибудь очень конкретное дело. Как Хамфри Богарт в кино. Или как проститутки.
Для респектабельной вдовы, которая воспитывалась в колледже и вышивала там крестиком, Лиана Тайллефер слишком спокойно отнеслась к столь рискованному сравнению.
– Я хочу предложить вам работу.
– Замечательно! В последнее время все кинулись предлагать мне работу.
– Я хорошо заплачу.
– Надо же! Все вдруг возмечтали хорошо мне заплатить.
Она потянула за конец конского волоса, который торчал из разорванного подлокотника, и рассеянно принялась наматывать его на указательный палец.
– Сколько вы должны получить от своего друга Ла Понте?
– От Флавио?.. Ничего. Посмотрел бы я на того, кто выманит у него хоть копейку.
– Тогда почему вы на него работаете?
– Вы сами только что сказали – он мой друг.
Корсо уловил, как она задумчиво повторяет его слова.
– Странно слышать такое из ваших уст, – произнесла она после паузы и еле заметно улыбнулась, при этом на лице ее отразилась смесь любопытства и презрения. – А подруги у вас тоже имеются?
Корсо медленно прогулялся взглядом по ее ногам – от щиколоток до бедер. И сделал это с вызовом, очень нагло.
– Я довольствуюсь воспоминаниями. Например, воспоминание о вас может пригодиться мне нынче ночью.
Она стойко снесла и эту грубость. Хотя, подумал Корсо, вдова, наверно, просто не поняла тонкого намека.
– Назовите вашу цену, – предложила она холодно. – Я хочу получить обратно эту рукопись.
Дело принимало интересный оборот. Корсо сел в кресло, стоявшее напротив дивана. Теперь он мог с еще большим успехом разглядывать обтянутые черными чулками ноги визитерши; она сбросила туфли и поставила ступни на ковер.
– В прошлый раз мне показалось, что эта глава вас не больно-то волнует.
– Я хорошо подумала. Мне эта рукопись…
– …дорога как память? – закончил Корсо с издевкой.
– Что-то вроде того. – Теперь в ее голосе прозвучал вызов. – Но не в том смысле, в каком это понимаете вы.
– И что вы готовы сделать ради нее?
– Я уже сказала. Заплатить вам.
Корсо нахально ухмыльнулся:
– Вы меня обижаете. Я профессионал.
– Да, профессионал, продающий свои услуги… Но ведь такие легко переходят из лагеря в лагерь. Я тоже читаю книжки.
– Я зарабатываю столько, сколько мне нужно.
– Теперь речь идет не о деньгах.
Она полулежала на диване и пальцами одной ноги поглаживала подъем другой. Сквозь черную сеточку чулок просвечивали ярко-красные ноготки. Она чуть изменила позу, и юбка поползла вверх, приоткрыв белую полоску кожи над черными подвязками и соблазняя тем, что скрывалось еще выше – там, где все тайны сливаются в одну-единственную, древнюю, как само Время. Охотник за книгами с усилием поднял взгляд. Льдисто-голубые глаза по-прежнему неотрывно смотрели на него.
