Лом – это просто… Главное, не дать Генке уйти.
Тот, в коридоре, скрылся. И человек высунулся было, но тотчас отпрянул. Мимо, с куртками в охапке, прошел Илья… Тоже сволочь, думает, если при деньгах, то теперь стоит над всеми.
Наконец, стало тихо… и Генка что-то не выходит… Ладно, что не выходит… так будет проще. Первый шаг дался с трудом, ноги вдруг отяжелели, и сердце заухало, засбоило.
Дверь в кабинет истории отворилась беззвучно. И человек скользнул за порог. Прижался к стене… а все по-прежнему. Парты. Шкафы. На стенах – карты Древнего мира… Египет и Месопотамия… и еще Шумеры, кажется…
Генка стоял у открытого окна. Курил… и все-таки обернулся.
– Это ты? – узнал сразу.
– Я.
Лом отяжелел. И человек едва не выронил его.
– Чего надо?
Генка не боялся. Он так и не понял… Конечно, где ему понять, если он уверен, что сильнее прочих, что держит их в руках… Крепко держит, не вырвешься.
– Поговорить, – соврал человек.
– О чем нам с тобой еще говорить?
– О… картине…
– Плати. И будет тебе картина, – скривился Генка. – У тебя есть деньги? Нет, естественно. Откуда тебе? Ты же…
– Она моя. По праву.
– Ага… сейчас…
– Ты… Ты украл ее!
Руки дрожали. И колени. И ведь все так просто казалось… Подойти и ударить. Человек ведь готовился к этой встрече. Тренировался на кабачках и тыквах, представляя, что тыква – это не овощ желтый, а Генкина голова. Однажды и фотки разогнал, прикрепил поверху. По фоткам бить было – одно удовольствие. И тыквы проламывались с влажным звуком.
Хлюп.
Шлеп.
А вот теперь, когда надо просто ударить, он медлит…
– Хватит уже. – Генка повернулся спиной. – Твое нытье мне надоело…
Бить в затылок куда проще.
Только размахнуться как следует не получилось. Но Генкин череп все равно хрустнул. Негромко. Не как тыква. А Генка засипел и падать начал, в проход между партами. И повалился, раскинув руки, а руки эти дергались, будто Генка собирался добраться до своего обидчика.
Отомстить.
И человек поспешно нанес еще удар… и еще… Он бил, пока отяжелевший лом не выпал из рук, и только тогда очнулся, поразился тому, что потерял выдержку.
А если вдруг кто-то…
Никто.
Ушли все… и он уйдет. Уже уходит. Лом он оставит перед входом в класс.
Пусть все видят.
Пусть…
Никто не догадается, у Генки хватало врагов… а человек… Теперь он будет свободен. Если же найдет картину – он не сомневался, что найдет, потому что умен, умнее Генки, – то и богат.
Глава 2
Домой Илья вернулся в третьем часу ночи. А в половине девятого позвонила Танька.
– При-и-вет, а ты спишь?
– Сплю, – мрачно ответил Илья, который и вправду спал, ко всему надеялся спать еще долго, как минимум до полудня, а потому звонку не обрадовался.
– Вставай, Ильюшенька. – Татьяна засмеялась. – Слышал, кто рано встает, тому бог дает…
– Чего тебе?
– Соскучилась.
– Танька, брось. Или говори, что тебе надо, или проваливай…
– Ты Генку не видел?
– Чего?
Вот этого вопроса Илья не ожидал.
– Нет.
– Ну вы же с ним вчера говорили. – Танька исчезать не собиралась.
– И что?
– Так его больше никто не видел…
Илья сел.
– И что? – повторил он.
– Ничего… Ильюшенька, вспомни…
– Тань. – Вспоминать было нечего. – Мы покурили. Потом ты пришла. И мы вместе убрались, если запамятовала. А Генка остался на балконе. Больше я его не видел.
Слышал. Но если упомянуть, то Танька за это упоминание ухватится.
– Ну ладно, – с сомнением протянула она. – Просто Генка упоминал, что тебя найти собирается… и я вот подумала, может, нашел…
– Зачем он тебе?
– Да… так… об одном деле собирались поговорить…
– Уж не о том ли, с картиной?
Танька замолчала.
Жаль, что лица не видать, Илья не отказался бы поймать этот момент. Она обижается? Или зла? Или раздражена только? Недоумевает?
– Он и тебе предлагал? – осторожно уточнила она.
– Предлагал.
– А ты?..
Илья с трудом подавил зевок.
– Отказался.
– Да? – Теперь сомнение в ее голосе было явным.
– Танька, послушай, я, конечно, не знаю, что за дела у тебя с Генкой, и вникать, честно говоря, мне лень. Но вот… Вся эта затея его выглядит мутной.
– Он эксперт…
– Ага, такой, который наваяет ту экспертизу, что ему самому выгодна. Сама послушай… Неизвестный шедевр, близкие деньги… Танька, ты же помнишь, чем закончились наши с ним близкие деньги? Не повторяй моих ошибок. В лучшем случае просто на бабки влетишь.
– Ты с ним все-таки договорился. – А вот сейчас Танька злилась, и явно.
– Ни с кем я не договаривался. И Тань, остынь уже…
Илья отключился. Попробовал уснуть, но не получилось. Голова была тяжелой, да и неприятное ощущение близкой беды не отпускало.
Что опять?
Не надо было идти вчера… Чего дома не сиделось-то?
Следующий звонок раздался ближе к обеду.
– Илья? – осторожно поинтересовался женский голос. – Это Вера. Мы вчера с тобой чай пили…
– Привет.
Слышать Веру желания не было. Да и вновь с нею встречаться, потому как вчерашний день остался в прошлом, а сегодняшний диктовал совсем иное поведение.
– Извини, что беспокою, но такое дело… Генку убили.
– Что?
– Ко мне сейчас приходили из полиции, спрашивали про вчерашний вечер. Про Генку. И про тебя тоже… и очень удивились, когда я сказала, что мы с тобой чай пили в два часа ночи… По-моему, у них на тебя планы.
Генку убили?
Сердце екнуло. И застучало быстрее. С ним, с сердцем, такое случалось, когда Илья испытывал стресс. И доктор настоятельно рекомендовал по этой самой причине стрессов всячески избегать. Правда, рекомендация эта была неисполнимой, но вот…
– Спасибо.
– За что? – удивилась Вера.
– За то, что предупредила.
Предупрежден – значит, вооружен. Точнее, ничего это не значит, потому что нужны подробности… Может, пора звонить адвокатам? Или это только убедит полицию в виновности Ильи? Мысли метались, были сумбурны, и потому звонок в дверь заставил Илью вздохнуть с облегчением.
