– Твоя очередь, – сказал он.
Тернер села.
Улыбнулась.
И сняла футболку.
Она полностью оправдала его ожидания. Она была всем, чего он когда-либо хотел.
На следующее утро они проснулись поздно, полностью удовлетворенные и довольные. Их разбудил шум автомобильного двигателя под окном. Оба зевнули, потянулись и поцеловались. Поцелуй получился долгим, медленным и нежным.
– Мы напрасно потратили деньги Билли Боба, когда сняли два номера, – вздохнула Сьюзан. – Это моя вина, и я сожалею.
– А что заставило тебя передумать? – спросил Ричер.
– Похоть, наверное. Тюрьма заставляет о многом задуматься.
– Серьезно.
– Твоя футболка. Я никогда не видела такой тонкой ткани. Она была либо слишком дорогой, либо слишком дешевой.
– Серьезно.
– Это было в моем предсмертном списке желаний с тех самых пор, как мы поговорили по телефону. Мне понравился твой голос. И я видела твою фотографию.
– Я тебе не верю.
– Ты сказал про девушку из Берривилла. И это заставило меня передумать. Тебя возмутил синяк у нее на руке. А еще ты все время пытался решить мою проблему и полностью игнорировал свои неприятности с аффидевитом Большого Пса. А это серьезное обвинение! Иными словами, ты все еще способен тревожиться о людях. Из чего следует, что ты не можешь быть диким. Забота о других исчезает в первую очередь. Но ты до сих пор отличаешь правильное от неправильного. Значит, с тобою всё в порядке. И всё будет не так плохо.
– Если захочешь, то станешь генерал-майором.
– Всего лишь?
– Нечто большее – это все равно что участвовать в выборах. Никакого кайфа.
Женщина не ответила. Со стороны парковки все еще доносился шум двигателей. Казалось, сразу несколько машин ездят там по кругу. Может быть, три или даже четыре. Сначала вдоль одной стороны здания, потом вдоль другой. Бесконечная петля.
– Сколько сейчас времени? – спросила Тернер.
– Без девяти двенадцать.
– Откуда ты знаешь?
– Я всегда знаю, сколько сейчас времени.
– А во сколько мы должны покинуть мотель?
Тут они услышали, как кто-то поднимается по лестнице, а затем под их дверь просунули конверт, и шаги стали удаляться.
– Наверное, в полдень, – ответил Ричер. – Думаю, конверт – это копия счета, по которому я уже расплатился.
– Как-то очень формально…
– У них есть компьютер.
Шум моторов не стихал. Та часть мозга Джека, что досталась ему еще от ящериц, вопила об опасности. Интересно, кто это приехал? Армейские автомобили? Или патрульные машины полиции? ФБР? На эти вопросы ящерица не отвечала. В данном случае совершенно правильно, потому что снаружи катались гражданские автомобили. Двигатели работали на бензине, в том числе и не слишком хорошо настроенный восьмицилиндровый в машине с пробитым глушителем и, по меньшей мере, один дешевый четырехцилиндровый в машине с плохой подвеской и дребезжащими панелями. Нет, военные автомобили не издают такие звуки.
Однако шум становился все громче.
– Что это? – спросила Тернер.
– Посмотри в окно, – предложил ее друг.
Она босиком и совершенно голая прошлепала к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Некоторое время женщина вела наблюдение, чтобы оценить происходящее.
– Четыре грузовика-пикапа, – сказала она наконец. – Разных размеров, моделей и возраста, и в каждом по два человека. Они кружат вокруг мотеля.
– Зачем?
– Понятия не имею.
– В каком мы сейчас городе?
– Питерсберг, Западная Виргиния.
– Возможно, это старая народная традиция Западной Виргинии. Весенние обряды или что-то в таком же роде. Как бег от быков по улицам Памплоны. А в Питерсберге жители делают это на пикапах.
– Однако выглядят они враждебно. Как в фильмах, о которых ты упоминал, где говорят, что вокруг слишком спокойно. Когда индейцы скачут вокруг фургона со сломанным колесом все быстрее и быстрее.
Ричер перевел взгляд от Тернер к двери.
– Подожди-ка… – сказал он.
Выскользнув из постели, Джек поднял конверт и обнаружил, что тот не заклеен. Внутри находился листок бумаги. Ничего зловещего. Как и ожидалось. Втрое сложенный счет, указывающий нулевой баланс. Все правильно. Комната номер одиннадцать, тридцать долларов, минус тридцать долларов наличными.
Но.
В нижней части счета было напечатано: «Спасибо, что вы у нас остановились», а ниже печатными буквами было написано имя владельца мотеля. И еще несколько строк с совершенно бесплатной информацией.
– Дерьмо, – сказал Ричер.
– Что? – отозвалась Сьюзан.
Они подошли друг к другу, и Джек показал подруге листок.
Мы очень ценим то, что вы остановились у нас!
Джон Клаутон, владелец
Клаутоны живут в округе Грант триста лет!
Глава 36
– Похоже, они очень серьезно отнеслись к истории с «Корветом». Должно быть, вчера ночью связались друг с другом по телефону и устроили военный совет, – рассуждал Джек. – Что-то вроде призыва к действию. Клаутоны округа Гэмпшир, Клаутоны округа Грант, Клаутоны из других округов. Возможно, из дюжин различных округов. Или со всего штата Западная Виргиния. И если Спящий Красавец из офиса – сын или племянник владельца, то он тоже их родственник. И теперь стал уважаемым человеком. Потому что он нас сдал.
– «Корвет» принес нам больше неприятностей, чем пользы, – заметила Сьюзан. – Неудачный выбор.
– Но мы получили удовольствие, пока он принадлежал нам.
– Есть хорошие идеи?
– Нам нужно с ними договориться.
– Ты серьезно?
– Насаждайте любовь и понимание, – сказал Ричер. – И применяйте силу, если потребуется.
– Кто это сказал?
– Лев Троцкий, я думаю.
– Но его смертельно ранили ледорубом. В Мексике.
– Это не умаляет значимости его общей позиции. Само по себе.
– А в чем она состояла?
– Она была жесткой. И еще он сказал: если ты не можешь убедить своего противника при помощи доводов, тебе следует познакомить его голову с тротуаром. Троцкий обладал здоровыми инстинктами. В частной жизни. Если не считать того, что его убили ледорубом в Мексике.
– Что будем делать?
– Наверное, для начала нам следует одеться. Только вот бо́льшая часть моей одежды осталась в другой комнате.
