27 июля войска Гота, продвигаясь на юг, встретились с частями Гудериана и наконец снова закрыли гигантский котел в районе Смоленска. В следующие несколько часов попытки русских прорваться через окружение усилились. Русские оперативные группы атаковали правый фланг Гудериана. Следуя настояниям Гитлера, фон Бок приказал Гудериану развернуть часть соединений его танковой группы на юго-запад, чтобы уничтожить силы противника, совершавшие эти решительные контрудары. Гудериан был недоволен и прилетел в ставку фон Бока, чтобы опротестовать этот новый приказ. «От нас требовалось продвижение к Москве, – сказал он фон Боку. – Какой смысл атаковать в обратном направлении, в сторону нашей родины?»36 Протесты Гудериана ничего ему не принесли, и ему пришлось выполнять полученный приказ.
Хотя бы временно уладив этот вопрос, фон Бок снова обратил свое внимание на тыл группы армий. По настойчивым донесениям было ясно, что русская партизанская активность возросла. Далеко за линией фронта отставшие от своих частей советские солдаты и партизаны уничтожали железные дороги, атаковали колонны с продовольствием и уничтожали мелкие опорные пункты. Донесения о боях с партизанами приходили даже с оккупированных территорий к западу от Минска. В ответ фон Бок отправил инструкции командующему тылом Шенкендорфу, приказывая «немедленно исправить ситуацию»37. В ответ Шенкендорф запросил о дополнительных боевых силах, чтобы справиться с партизанами. Фон Бок неохотно отправил в тыл 161-ю пехотную дивизию. «Я делаю это с тяжелым сердцем, – сказал фон Бок, – поскольку дивизия нужна мне на линии фронта»38.
На фон Бока тяжелым грузом навалилась двойная ответственность: и следить за территориями, уже оккупированными его войсками, и управлять боевыми операциями. В своей группе армий он никогда не поощрял известный и спорный «приказ о политических комиссарах» Гитлера. Похоже, фон Бок искренне верил в то, что задача вторжения германской армии в Советский Союз состояла не только в уничтожении советских вооруженных сил, но и в освобождении русского народа от коммунизма. Его повторявшиеся попытки прояснить или изменить политику ОКХ в вопросе обращения с русскими гражданскими лицами и отбившимися от своих солдатами не привели к удовлетворительным результатам. Он понимал, насколько сильна разница в точках зрения между ним и высшим руководством по поводу оккупированных территорий. С другой стороны, он, кажется, не возлагал окончательную ответственность за устойчивый рост русской партизанской активности на Гитлера, приказавшего жестко обращаться с русскими. Это остается непонятным до сих пор (непонятным для западных авторов. – Ред.).
В попытках взять под полный контроль проблему партизанщины, фон Бок приказал разведывательному отделу своего штаба подготовить отчет о ситуации с партизанами, который был готов ко второй неделе августа. Из него следовало, что:
«Русское партизанское движение приобретает огромную силу за счет отбившихся от частей солдат и беглых военнопленных. Большинство из них скрываются под видом местных жителей деревень, поселков и городов, которые были оккупированы группой армий «Центр»… Все признаки указывают на то, что отставшие от частей солдаты не хотят больше воевать. Ситуация представляет собой сильную неразбериху.
Срочно рекомендуется, во-первых, выдавать всем русским гражданским лицам идентификационные документы. Во-вторых, тем русским солдатам, которые пытаются мирно интегрироваться в общество, должна быть оказана помощь в поиске занятости. В-третьих, те русские солдаты, которые желают продолжать сражаться, должны быть схвачены так быстро, как это возможно, и интернированы как военнопленные»39.
Отчет также рекомендовал применять жесткие меры к тем пленным солдатам, кто пытается скрыть свою личность или кто принимал участие в партизанской деятельности. Фон Бок одобрил рекомендации и приказал приступить к их выполнению. Соответственно, офицеры разведки группы армий «Центр» приготовили большие тиражи листовок, чтобы с воздуха сбрасывать над оккупированной территорией на протяжении следующих недель.
В листовках говорилось:
«СОЛДАТЫ КРАСНОЙ АРМИИ!
Ваши комиссары принуждают вас оставаться в лесах, чтобы терроризировать население, сжигать дома и посевы и нападать на германских солдат. Что вы будете делать, когда разграбите все деревни и всю сельскую местность и наступит зима?
Добровольно приходите к нам, пока не стало слишком поздно. Вы получите хлеб и работу. После войны вам будет разрешено вернуться в ваши дома. Не упорствуйте, продолжая партизанскую войну. Немедленно сообщите о себе в ближайшей германской военной части, и с вами будут обращаться как с добросовестными военнопленными!»40
Программа фон Бока имела только частичный успех. Невозможно точно утверждать, как много находящихся в окружении солдат Красной армии прочитало эти листовки. Результат был таким, что на протяжении недель многие сдались, но гораздо больше человек тысячами остались бродить по сельской местности, устраивая засады и нападая на германские маршевые колонны, отдельные части и на маршруты перевозки снабжения.
1 августа фон Бок получил удививший его меморандум от Главного командования сухопутных войск. Он указывал группе армий «Центр» подготовиться к возможной переброске многих ее соединений на юг, чтобы наступать на советские войска, оборонявшиеся на Советской Украине. Меморандум ввел фон Бока в замешательство. «Что случилось с исходным планом? – спрашивал он у ОКХ. – Мы что, даем противнику возможность построить перед Москвой новый фронт?»
[48]
41. На свои запросы он не получил никакого ясного ответа.
2 августа Кейтель связался по телефону с фон Боком из «Вольфшанце» в Восточной Пруссии. Гитлер, утверждал Кейтель, прибудет в Борисов 4 августа, чтобы из первых рук узнать ситуацию на фронте и в зоне ответственности группы армий «Центр». Фон Бок был настроен оптимистически, несмотря на обескураживающий меморандум о возможном перенаправления части его войск на юг, полученный им ранее. Он не видел Гитлера уже несколько месяцев. Фельдмаршал был в хорошем настроении, когда Гитлер и его личный адъютант Шмундт прибыли на аэродром в Борисове. «Фюрер доброжелательно меня поприветствовал, – писал он позже, – и поздравил с успехом моей группы армий, который, как он постоянно повторял, «меняет ход истории»!»42
Вскоре после прибытия Гитлера в Борисов оптимизм фон Бока начал гаснуть. Он догадался, что Гитлер, несмотря на свой энтузиазм, не уверен в дальнейшем ведении войны. Фельдмаршал проинструктировал командующих танковыми группами Гота и Гудериана, чтобы они присутствовали, и посоветовал им выразить перед Гитлером уверенность в том, что продолжение движения к Москве обязательно. Далее, утверждал фон Бок, он поддержит их точку зрения. До сих пор не известны причины, по которым, учитывая важность визита Гитлера, фон Бок не приказал присутствовать и своим командующим полевыми армиями: фон Клюге, Штраусу и фон Вейсху.
