Книга Нас звали «смертниками». Исповедь торпедоносца, страница 134. Автор книги Михаил Ишков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нас звали «смертниками». Исповедь торпедоносца»

Cтраница 134

Пять километров до цели. Теперь заработали двадцатимиллиметровые зенитные автоматы. Кажется, живого места не осталось на еще совсем недавно безмятежном небе. Огненные вспышки справа! Слева! Впереди! Все чаще и чаще постукивают осколки по обшивке крылатой машины, но она все-таки идет вперед, буквально продираясь сквозь дымные следы разрывов зенитных снарядов. Перед глазами мелькают трассеры…

Не знаю, смог бы я выдержать напряжение этого поединка, если бы мне не удалось полностью сконцентрировать внимание на выбранной мной на морской поверхности точке упреждения, как раз немного впереди головного транспорта. Мои глаза впились в нее мертвой хваткой, остальное воспринималось лишь периферийным зрением.

Изо всех сил давлю на кнопку сброса и в следующее мгновение начинаю маневр выхода из атаки. Бросаться в сторону со скольжением уже поздно – слишком уж близко я подошел к цели. Остается одно – резко наклонив машину влево, тем самым максимально уменьшив площадь поражения, с глубоким креном проскочить над атакованным мной транспортом. Считаные доли секунды, в которые я пронесусь над палубой, станут решающим моментом моей жизни…

Внезапный сильный удар сотрясает самолет, подбросив его вверх. Кажущийся оглушительным треск рвущейся обшивки отзывается в сердце резкой болью: «Неужели все?!» Но пока что я еще жив, а значит, буду бороться до конца. Выравниваю самолет и, чувствуя, как он начал валиться на левое крыло, делаю соответствующие движения правой ногой и штурвалом. Затем, прижавшись к воде и по мере сил уклоняясь от пытавшихся схватить мой «Бостон» сверкающих трасс, выхожу из зоны обстрела.

Теперь можно более детально осмотреть повреждения. С правой стороны все нормально, а вот с левой – дымит разбитый двигатель, плоскость иссечена осколками. Но винт все же крутится исправно, а самолет полностью поддается управлению. От сердца немного отлегло.

Конечно, о том, чтобы найти своих ведомых, речи и не могло идти. Все они уже собрались в группу и сейчас спешат возвратиться домой. Ну что же, делать нечего – пойду один, не в первый раз. Осторожно поворачиваю на восток и топаю себе помаленьку, почти до упора прибрав обороты левого двигателя. Но он все равно дрожит, заставляя меня дрожать вместе с ним. В конце концов тряска усиливается настолько, что я решаю от греха подальше выключить раненый мотор. Хорошо, на этот раз редуктор уцелел, и винт, как ему и положено, встал во флюгер. Вибрация тут же исчезла. Оставалось лишь снять нагрузку с правой ноги, подрегулировав триммер руля поворота, и терпеливо ждать появления на горизонте береговой черты…

Остаток полета обошелся безо всяких дальнейших приключений, но и того, что уже произошло, с головой хватило, чтобы вымотать меня до предела. Правда, пока самолет находился в воздухе, я еще не в полной мере ощущал это. Стоило лишь только выключить мотор после приземления, вязкая полудрема моментально придавила меня к сиденью. Заставить себя выбраться из кабины мне удалось лишь огромным усилием воли.

– Командир! Живой! – радостно приветствует меня Иван Пичугин. В ответ на ясно читавшийся в моих глазах немой вопрос он поясняет: – Твои ведь уже минут двадцать как дома. Мы решили, что ты…

– А я все-таки вернулся…

Подхожу к левому мотору. Сквозь лохмотья капота, с внешней стороны безобразно разорванного многочисленными осколками, взору открывалась довольно неприглядная картина – нагромождение изуродованного до неузнаваемости металла, один цилиндр снесен практически полностью, из огромной дыры в нем торчит покалеченный поршень… «Сильно же тебе досталось, ничего не скажешь…» – с благодарностью подумал я. Ведь именно он, левый мотор, спас мою жизнь, прикрыв меня собой. Да и товарищи помогли, отвлекая на себя внимание вражеских зенитчиков. Ни один из них не ушел без осколочных ранений на обшивке самолетов. Практическим же результатом этой атаки стало потопление Гагиевым одного и повреждение топ-мачтовым ударом другого транспорта. Я взял слишком большое упреждение, и моя торпеда прошла перед носом вражеского судна, зато Сашка, шедший справа от меня, не промахнулся…

И вот я на КП. Докладываю командиру полка о выполнении боевого задания. Стою, стараясь держаться, как подобает офицеру, а ноги-то дрожат, голова гудит, словно колокол, да и голос звучит как-то уж совсем вяло, безжизненно…

– Слушай, Кузнецов, – внимательно глядя на меня, сказал вдруг командир нашей дивизии М. А. Курочкин, присутствовавший при этом, – ты же говорил, что у тебя «Ильюша» из 3-й эскадрильи в ремонте нуждается. Давай-ка мы Шишкова и пошлем отогнать его в Ленинград. Как думаешь?

– Можно, конечно, – ответил тот, – а как же эскадрилья?

– А заместитель на что? Гурьянов – летчик опытный. Справится.

Предложение Курочкина было настолько неожиданным, что я даже не сразу сообразил, о чем идет речь, но когда его слова все-таки дошли до моего сознания… признаюсь честно, настроение мое заметно улучшилось. Конечно, до полного восстановления физических и духовных сил требовалось еще несколько дней, и они, дни эти, благосклонная судьба подарила мне именно тогда, когда я, как никогда ранее, в них нуждался. Абсолютно убежден: спас меня тогда комдив от верной смерти в следующем же боевом вылете…

Пару дней спустя я уже сидел за штурвалом, держа курс в сторону Ленинграда. Своенравный «Ильюша» всю дорогу удерживал меня в напряжении, но что значит это в сравнении с опасностями и невзгодами, временно оставшимися позади… Тогда я еще не знал, что больше никогда не поведу свой «Бостон» в смертельную атаку, и поэтому считал, что вскоре вновь вернусь к боевым заданиям…

Правда, и этот полет не обошелся без приключений. Изношенный мотор перегоняемого мной самолета вдруг начал барахлить. Хорошо, находились мы тогда как раз возле Риги и довольно быстро нашли способный принять нас аэродром. Техник этого «Ильюши», летевший с нами, воспользовавшись помощью местных коллег по цеху, устранил неисправность, и на следующий день мы прибыли в Ленинград. Быстренько передав машину в надежные руки, я, не теряя времени, на всех парах помчался к жене…

Победа

Ранним утром 9 мая нас с женой, мирно спавших в своей постели, разбудила серия мощных хлопков. В унисон с каждым из них вздрагивали стены и дребезжали оконные стекла.

– Что это? – испуганно спросила Маша, изо всех сил прижавшись ко мне.

– Зенитка бьет, – тут же сообразил я, – она как раз возле дома стоит…

В это самое время кто-то начал исступленно барабанить в двери квартиры. Наспех натянув брюки и накинув на плечи китель, выскакиваю в коридор. Оказалось, это наш сосед. Его лицо, обычно весьма скромное на проявление эмоций, буквально светилось радостью. С трудом переведя дыхание, он во весь голос закричал: «Победа!!! Войне конец!!!» И обхватив мои плечи своими руками, резко прижал к себе, а затем, так же стремительно освободив меня из объятий, бросился в направлении лестницы…

В первое мгновение его слова не сразу дошли до моего сознания, и я среагировал на них с некоторым запозданием. И это совсем неудивительно, ведь война настолько сильно въелась в мою жизнь, что я, хоть и мечтал о мире, не сразу смог поверить в то, что он уже наступил. Но буквально несколько секунд спустя… безграничное счастье моментально заполнило все мое существо ослепительным солнечным светом, без труда разогнав скрывавшие жизненный горизонт грозовые облака. Я тут же понесся в спальню и, без труда оторвав Машу от пола, закружился с ней по комнате.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация