Как видно, после ухода 19 февраля 1920 года остатков белых частей из Архангельска чекисты составляли картотеку на чинов белой армии генерала Е. К. Миллера. Для заполнения карточки на подпоручика Митусова использовались документы, не вывезенные белыми. Из документа видно, что подпоручик Митусов упоминался в приказе, датированном 18 января 1920 года. Значит, в это время он еще был жив. О дальнейшей его судьбе нам ничего не известно. Эмигрировал ли он, остался ли в России, убит ли в бою, расстрелян ли чекистами? Так или иначе, Раисе Митусовой, заполнявшей анкету в 1930 году, было безопаснее написать, что она вдова.
Однако это ее не уберегло от беды. Забегая вперед, скажем, что родство Раисы с белым офицером обнаружилось и послужило одним из поводов ее ареста в декабре 1930 года. «Имя Раисы Павловны упоминается в протоколах допросов С. И. Руденко: «Моими ближайшими сотрудниками в Русском музее являются… Митусова Раиса Павловна, жена погибшего б. б. (бывшего белого. – И. К., Л. К.) офицера армии Миллера, сестра ген. Кутепова…» (Тишкин А. А., Шмидт О. Г. Годы репрессий в жизни С. И. Руденко. Жизненный путь, творчество, научное наследие Сергея Ивановича Руденко и деятельность его коллег. Барнаул: Изд-во Алт. гос. унта, 2004. С. 22–29.)
[316]
Возвращаясь к анкетному листу 1930 года, мы читаем написанное Раисой Павловной:
«С 1905–1917 г. Гимназия. С 1913 г. Поступила на Высшие Курсы. Имела пенсию за службу отца до совершеннолетия, затем жена до окончания образования (1917). С 1917 – до Окт. Революции: Научная работа (обрабатывала этнографические анкеты Р. Геогр. Общества и антропологические исследования под рук. Проф. Волкова, умершего в 1918 г.). С Окт. Революции до сих пор. С 1919 – 20 г. (декабрь) работала на фабрике «Канат» в г. Архангельске, машинистка и счетовод. С января 21 г. по май 21 г. Счетовод В. Ж. Д. и начала работу в Географич. Музее. С 1922 г. – в Акад. Истории Мат. Культуры и училась в Университете. С 1925 г. В Гос. Русском Музее…
Когда поступил в Гос. Русский Музей и на какую должность: научный работник с 1925 г. (май)»
[317]
.
В том же источнике находим, что Раиса Митусова некоторое время жила на улице Пантелеймоновской, дом 14, квартира 56. А на момент заполнения анкеты, то есть 18 января 1930 года, указан уже другой адрес проживания: Петроградская сторона, улица Рентгена, дом 5, квартира 22.
Более подробные сведения мы узнаем по старой экзаменационной книжке слушательницы Санкт-Петербургских высших женских курсов, по которой видно, что Раиса в 1922 году училась в университете (слушательницы Бестужевских курсов продолжали учебу в университете, а курсы были упразднены). Она наверстывала пропущенное, досдавала экзамены
[318]
. Первый экзамен был 24 мая 1922 года, а последний – 20 ноября 1924 года.
Известен нам еще один документ, выданный Российской академией истории материальной культуры 10 декабря 1923 года – в том, что она там работает, «жалование получает по 11 разряду и состоит членом Союза Работников Искусств». Удостоверение было выдано для освобождения от платы за учебу в университете
[319]
.
В Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге мы нашли антрополого-статистический очерк Р. П. Митусовой «Аганские остяки», опубликованный в 1926 году в Свердловске тиражом всего 25 экземпляров. Подробный и обстоятельный рассказ о жизни аганских остяков построен на тщательном исследовании особенностей быта. Вызывает уважение объем проделанной автором экспедиционной работы
[320]
.
В статье этнографов И. А. Карапетовой и Л. Ю. Китовой «Раиса Павловна Митусова: неизвестные страницы биографии и творческой деятельности» перечислены и описаны многие экспедиции, в которых принимала участие Раиса Павловна Митусова. Экспедиционная работа на Севере проходила в тяжелых условиях на слабо изученной территории, среди народов, о которых почти ничего не было известно. Преодолеть трудности Раисе Павловне помогали фамильные черты, характерные для ее старшего брата: упорство, смелость, решительность, честность, готовность достойно встретить опасность лицом к лицу.
«Практически всю свою тяжелейшую экспедицию Р. П. Митусова, кочуя из чума в чум, провела одна. Иногда, если ночь заставала в пути, ей приходилось ночевать прямо в снегу. «Постелили мой брезент на снег, положили на него оленьи шубы. Я улеглась прямо в одежде, меня сверху закрыли шубами, собранными мною для музея, а затем… засыпали снегом. Попросила только не закрывать голову… как-то неприятно думать, что будешь совсем закрыта»
[321]
. В то время среди лесных ненцев и аганских хантов почти не было людей, владевших русским языком, а многие вообще впервые видели русских. Раиса Павловна самостоятельно выучила ненецкий и хантыйский языки и могла изъясняться на них. Ей приходилось не только заниматься исследованиями, но и оказывать первую медицинскую помощь. Будучи человеком тактичным, интеллигентным и неприхотливым в быту, она пользовалась уважением и доверием у местного населения. Однако в экспедициях ей довелось пережить немало тревожных минут. Раиса Павловна сама описывала, что произошло с ней на Варьегане во время шаманского камлания: «…схватив бубен и вскидывая его кверху, шаман начал плясать передо мной, прыгая и кланяясь… С нервно подергивающимся лицом, с перекошенным ртом… мокрый и трясущийся Паята был страшен… Вот прополз по моей постели, вокруг меня, обхватил мою голову, приложился к ней ухом и тяжело с хрипом дышит. Я замерла, не шевелюсь»
[322]
. Однако все закончилось благополучно для смелой исследовательницы. Как ей позже передали, шаман узнал от духов, что она «большой лекарь», «большой начальник» и «злой дух (черт) ее боится»
[323]
.
Все опасности экспедиций Раиса Павловна преодолела, но ее подстерегала иная опасность – сначала арест в декабре 1930 года, а затем в 1937-м.
По данным, опубликованным этнографами И. А. Карапетовой и Л. Ю. Китовой, кропотливая работа по обобщению собранного Раисой Павловной обширного экспедиционного материала неожиданно оборвалась. 5 августа 1930 года был арестован хорошо знавший ее известный ученый С. И. Руденко. Он проходил по делу так называемой контрреволюционной монархической организации «Всенародный Союз борьбы за возрождение свободной России»
[324]
. Следствие, допрашивая С. И. Руденко, выявило, что Раиса Митусова была женой белого офицера и что она сестра генерала Кутепова. Это послужило поводом для ее ареста в декабре того же года. 1 марта вышел приказ № 22, подписанный директором Государственного Русского музея И. А. Острецовым, где есть запись об увольнении научного сотрудника 11-го разряда Митусовой Р. П. как арестованной. «25 апреля 1931 г. постановлением выездной сессии коллегии ОГПУ Раиса Павловна была приговорена к ссылке в Западно-Сибирский край сроком на три года. В мае 1931 г. ее направили на поселение в Томскую обл. После отбывания срока ссылки Митусова в 1935 г. переехала в г. Кемерово»
[325]
.
