а также танк Pz V «Пантера» 11-го танкового батальона СС 11-й дивизии СС «Нордланд». Пехотный взвод беспрепятственно достиг развилки дорог восточнее Хундинурка. «Пантера» обеспечивала огневую поддержку наступающим пехотинцам. Расчет противотанкового орудия русских тщетно пытался подбить «Пантеру». По мере приближения атакующих немцев к Тиртсу русские солдаты выскакивали из траншей и отступали в тыл. Взвод занял линию обороны неприятеля, насколько хватало его скромных сил. Связь в северном направлении установить не удалось. Для обеспечения необходимой плотности обороны на захваченных у врага позициях людей было недостаточно. На следующий день взвод был вынужден отступить под яростным натиском врага к Хундинурку.
Около 17 часов со стороны Лембиту атаковали русские пехотинцы – на броне 7 танков. И здесь немецкая артиллерия сказала свое веское слово. В сводке батареи многоствольных реактивных минометов Флеке сообщалось: огонь батареи эффективен, позиции в наших руках.
Целый день кипели бои за высоту мотопехотинцев. Почти всегда действия групп были разрозненными. Кроме того, обе высоты, детского дома и мотопехотинцев, находились под сильным обстрелом. Во второй половине дня ближе к вечеру советские подразделения снова короткими перебежками устремились к высоте детского дома.
С первыми лучами солнца 7-я рота 24-го полка «Данмарк» численностью до 50 бойцов (из них 20 фламандцев) вновь атаковала высоту детского дома. Краткое сосредоточение на высоте мотопехотинцев. Направление атаки: с северо-запада на высоту детского дома. Советы отразили атаку. Командир роты унтерштурмфюрер Мадсен получил ранение. Это была последняя попытка овладеть высотой детского дома. Ночь окутала мраком поле боя. Третий день сражения за позиции линии «Танненберг» должен стать для Говорова решающим. Все, что он мог бросить в бой, уже было брошено. 29 июля 1944 года суждено было стать решающим днем.
С утра на весь восточный участок фронта позиций «Танненберг» обрушился ураганный огонь русской артиллерии.
#Главные цели: высота мотопехотинцев и Хундинурк. Советские самолеты тоннами сбрасывали смертоносный груз на высоту мотопехотинцев и артиллерийские позиции вермахта
[15]
. Над полем боя на бреющем проносились штурмовики, помогая наземным войскам выиграть бой. Вся высота мотопехотинцев была окутана непроглядным облаков дыма.
У подножия высоты, как и следовало ожидать, русские перешли в наступление при поддержке многочисленных танков. Так, на участке рокадное шоссе – Тиртсу позиции немцев атаковали до 100 танков различных типов.
Немцы вели огонь собранными вместе силами артиллерии. Русские несли колоссальные, ни с чем не сравнимые потери, однако, невзирая на них, продолжали атаковать.
Мелкие группы немцев, занявшие круговую оборону восточнее высоты детского дома, противник обходил – заниматься ими сейчас означало увязание в боях и риск потери темпа наступления. Вперед! Только вперед! – таков был сейчас девиз Советов!
Островки немецких опорных пунктов также не в состоянии были сдержать неукротимый поток атакующих русских. Немцам теперь приходилось экономить буквально каждый патрон, каждую ручную гранату. Ни одного промаха! И огонь по противнику приходится открывать лишь в случае непосредственной угрозы. Эх, патронов бы сейчас, патронов в достатке! И немцы упорно оборонялись в надежде, что их все же выручат и что линия обороны снова обретет монолитность.
Остатки 10-й и 11-й роты полка «Данмарк», бойцы противотанкового подразделения Меллентина и стрелки-мотоциклисты Гектора попали в безвыходное положение. Обершарфюрер Гектор был ранен, его срочно эвакуировали в тыл. Унтерштурмфюрер Бетрамсен, командир 11-й роты 24-го полка, назначенный вместо гауптштурмфюрера Траутвайна, погиб. Бойцы этих подразделений истекали кровью восточнее высоты детского дома, уже когда сражение продолжалось далеко в тылу.
Унтершарфюрер Лернер, корректировщик огня многоствольных минометов батареи Флеке, – наблюдательный пункт рядом с командным пунктом Каппуса – докладывал: в 08:30 враг подверг весь участок и тылы опустошительному артобстрелу, в особенности сильно пострадали огневые позиции тяжелых орудий. В 09:00 утра – никаких возможностей для продолжения наблюдения и корректировки огня. Доносился шум атаки пехотинцев. Но признаков самой атаки не наблюдалось.
В 09:55 утра унтершарфюрер Лернер докладывал: около 40 танков возле наших укрытий; среди них есть и машины ИС. Расчет 88-мм зенитных орудий вел ожесточенный огонь по танкам. В 10:00 противник численностью до полка ведет наступление по обеим сторонам железнодорожной линии. 10:20 – противник вынужден был остановиться вследствие огня наших тяжелых орудий. Оперативная сводка об обстановке: прорывы малочисленных групп врага, серьезные потери среди пехотинцев, усиление интенсивности залпового огня противника.
На высоте мотопехотинцев гауптштурмфюрер Бахмайер сумел овладеть обстановкой. Но что он мог предпринять? На данный момент немногое!
Остатки его 2-го батальона 23-го полка «Норвегия», немногочисленные оставшиеся в живых фламандцы из боевой группы «Лангемарк», эстонцы 20-й мотопехотной дивизии СС, считаное число уцелевших бойцов морского батальона сражались в составе мелких групп. Немцы, фламандцы, норвежцы – люди, до сих пор не знавшие друг друга, залегли в превращенных в щепы дотах и блиндажах, а то и просто в воронках от снарядов; они продолжали сражаться, не имея связи друг с другом. Они не получали ни от кого приказов, да уже и не ждали их. А вокруг бушующий ад разрывов мин и снарядов. И с западного склона высоты детского дома продолжали напирать русские…
И не только с высоты детского дома. На них устремлялись пехотинцы и танки. 2-й батальон 49-го полка, командование которым после ранения гауптштурмфюрера Фрюхауфа принял унтерштурмфюрер Гельмут Шольц, еще держался. Противник наступал мимо южного фланга. Тан-
ки поджигали фаустпатронами, победы доставались советским пехотинцам кровавой ценой. Но сражение продолжалось, сместившись дальше на запад, – бои кипели у подбитых танков, у тел погибших.
Снова 75-мм противотанковое орудие Шринена ждало приказа об открытии огня на северном склоне массива высот. Расчет погиб на месте или скончался от полученных ран. Когда противник подошел, он встретил у орудия одного только Шринена. Один человек против трех десятков танков!
Выстрел. Щита уже давно нет, его смело снарядом. Да и выбрасыватель гильз вышел из строя. Орудие Шринена продолжает бить врага, лает, как подстреленный пес, и так до тех пор, пока подползший вплотную ИС (восьмой танк) не давит пушку мощными гусеницами. Отброшенный страшным ударом в сторону, Шринен получил восьмое по счету ранение.
А сражение продолжало бушевать, ему дела нет до Шринена. Вперед! Вперед!
Советы уже были рядом. Танковый клин развернулся западнее высоты мотопехотинцев на юг. То есть, судя по всему, высота была потеряна. Русские устремились по северному склону высоты 69,9, из танков расстреливали расположенные на северном склоне блиндажи, включая и командный пункт 49-го полка «Де Рёйтер». Оберштурмбаннфюрер Коллани получил тяжелое ранение. Когда советские войска оказались у превращенного в руины командного пункта, Коллани покончил с собой.
