«С северного склона высоты 69,9 мы тайком продвигались к западному склону высоты мотопехотинцев. Повсюду развороченные траншеи, трупы погибших. Ужасная картина, жуткий смрад разложения. Палящее солнце. На северо-восточном склоне высоты 69,9 тела убитых русских и немцев вперемешку. Все блиндажи и огневые точки на северном склоне высоты 69,9, несмотря на умелую конструкцию и продуманное расположение, совершенно разбиты или сожжены. Из полузасыпанных блиндажей доносится кошмарная вонь разлагающихся трупов. Артобстрел русских вынуждал нас искать убежища.
По окончании артобстрела мы бегом добрались до широкой поляны (250 метров в ширину) и до западного склона высоты мотопехотинцев. С великим трудом взобрались по нему. На самом краю воронки расположился командный пункт Бахмайера. В одной из траншей обнаруживаю
гауптштурмфюрера Бахмайера, который ввел нас в курс обстановки.
Внезапно русская артиллерия открыла огонь, который минут двадцать спустя перешел в огонь тяжелых пехотных орудий. Прибежал запыхавшийся вестовой и доложил Бахмайеру о прорыве противника. Гауптштурмфюрер незамедлительно, собрав сильную резервную группу, контратаковал врага и ликвидировал образовавшуюся в обороне брешь».
С утра 1 августа было на удивление тихо. На море видно множество судов. Немецкое командование после неудач русских на суше у высоты мотопехотинцев ожидало высадки с моря. Принимались предупредительные меры, обозначенные кодовым названием «Морской лев». И все же день 1 августа прошел относительно спокойно. Вот что сообщалось в сводке Верховного командования за тот день: «На Нарвском перешейке вследствие огромных потерь противник не смог продолжить начатое им широкомасштабное наступление. Активное участие в успешном отражении советских атак последних дней принимал 3-й (германский) танковый корпус СС под командованием генерала ваффен-СС Штайнера – добровольческая дивизия СС «Нордланд» и [бригада] «Нидерланды», 20-я эстонская добровольческая дивизия СС, 11-я восточнопрусская пехотная дивизия, а также действовавшие на суше части и подразделения военных моряков, пехотной артиллерии и минометчиков».
2 августа снова разгорелись ожесточенные бои за высоту мотопехотинцев. Попытки врага прорваться успешно отражались в ходе организованных контратак.
Атаки врага на Хундинурк и линию железной дороги при поддержке танков были также отражены силами немецкой артиллерии. Малозначительный прорыв противника юго-западнее Хундинурка был ликвидирован силами включенных в состав 2-го батальона 24-го полка эстонцев.
Повторная попытка установить связь со все еще остававшимися на старой линии обороны остатками 10-й и 11-й роты 24-го полка «Данмарк» окончилась неудачей. Собранная из личного состава 23-го полка «Норвегия» ударная группа была рассеяна противником.
День 3 августа принес с собой новые ожесточенные бои за высоту мотопехотинцев и прорывы врага на отдельных участках, которые, впрочем, были своевременно ликвидированы. Ночью высота детского дома превратилась в цель артобстрела немецкой артиллерии, интенсивность огня была существенно усилена за счет введения в бой 521-й батареи многоствольных минометов СС. В результате были разгромлены позиции советской дивизии и сорвано запланированное на 4 августа наступление русских на высоту мотопехотинцев. День 4 августа, таким образом, прошел без каких-либо серьезных стычек.
5 августа русские трижды подвергали не очень сильному артобстрелу упомянутую выше высоту. После подвода сил резервов последняя брешь была благополучно ликвидирована к 23:00. Именно об этом бое доложил корректировщик огня батареи многоствольных минометов Флеке в тот же день: «Шум боя в квадратах 412–413. 23:00. Шум боя доносится с высоты мотопехотинцев и южного склона. Участок нестабилен». Гауптштурмфюрер Бахмайер, руководивший обороной высоты мотопехотинцев, получил ранение. Его сменил командир 103-й штрафной роты оберштурмфюрер Клёйкер. Наступление русских на позиции «Танненберг» завершилось неудачей.
Немецкая сторона проводила фундаментальные перегруппировки. Был оставлен Хундинурк. Группа зданий вокруг командного пункта 3-го батальона 24-го полка СС «Данмарк» превращена в мощный бастион между высотой мотопехотинцев и железнодорожной линией. Командный пункт был перенесен на западный склон высоты 69,9. Этот опорный пункт удерживался остатками 9-й роты 24-го полка «Данмарк», а с севера – подразделениями 7-й роты 23-го полка «Норвегия».
Постепенно небольшому числу уцелевших бойцов 10-й и 11-й рот 24-го полка СС «Данмарк», а также некоторым взводам полка удалось пробиться к новой линии обороны немцев. 10-я рота 24-го полка была сформирована в новом составе под командованием унтерштурмфюрера Йенсена, а 11-я рота 24-го полка – под командованием оберштурмфюрера Торкильдсена. Остаткам 103-й штрафной роты
было разрешено вернуть петлицы, воинские звания и боевые награды, и они уже в статусе реабилитированных были включены в состав 24-го полка СС «Данмарк».
Тела погибших предали земле, укрепили и расширили оборонительные позиции. Каждый боец старался повысить надежность своего окопа или пулеметного гнезда.
Командование 49-м полком «Де Рёйтер» принял оберштурмбаннфюрер Бунзе. 11-й саперный батальон СС теперь перешел под командование гауптштурмфюрера Фосса.
В последующие дни происходил ряд небольших по масштабам атак противника при поддержке танков. Только 12 августа русские предприняли попытку прощупать фронт на узком участке у Нарвы интенсивным артобстрелом. 60 человек русских устремились к высоте мотопехотинцев, но их атака была отбита. Со стороны Лембиту и Сокюлы также атаковали около 200 красноармейцев, но огонь из пехотных орудий вынудил их отступить на дальних подступах к линии обороны немцев. Бои проходили под аккомпанемент артиллерии. И так на протяжении всего дня.
Издаваемая в Таллине армейская многотиражка «Нарва-Блатт» так описывала картину события на линии обороны:
«Лучи яркого солнца возвещают о наступлении нового дня на Нарвском перешейке. Над Финским заливом все еще висит молочно-белый туман. В окопах и траншеях залегли бойцы добровольческой дивизии СС «Нордланд», бригады СС «Нидерланды», зорко вглядываются вперед солдаты эстонских батальонов [СС].
На выдвинутой вперед позиции находится корректировщик артиллерийского огня. Над каменистым уступом возвышаются объективы стереотрубы, исследуя каждый квадрат местности. Светлой лентой бежит по долине дорога на Нарву…
Наблюдательный пункт на высоте мотопехотинцев: стрелка часов приближается к цифре 7. На подходе 9 неприятельских танков. И в объективах стереотрубы зоркий глаз наблюдателя различает крошечные фигурки – пехотинцы врага, прикрывающиеся броней идущих впереди танков. Советские минометы обрушивают смертоносный град на оборонительные позиции. Спокойным голосом
офицер передает данные артиллерийским батареям, все готово к отражению вражеской атаки.
Внезапно землю рядом с наблюдательным пунктом сотрясает мощный взрыв! «Сталинские органы»! И девятка советских танков неумолимо приближается к высоте мотопехотинцев. Еще две машины внезапно появляются слева, и еще пятерка танков следует по дороге на Нарву. Их встречает сметающий все на своем пути огонь пехотных орудий и противотанковых пушек. Теперь стальные колоссы вынуждены занять круговую оборону, став неуязвимыми для обычного оружия пехотинцев. Они замерли по обеим сторонам рокадного шоссе, ведут огонь по всем направлениям, пытаясь таким образом обеспечить пехотинцам возможность прорыва. Наблюдатель с точностью до метра вычислил точку, где танкисты противника заняли круговую оборону. На мгновение в мощных раскатах тонут пулеметные и автоматные очереди. Вплотную к танкам рвутся снаряды. Круговой обороны больше нет, а миновало лишь несколько секунд, советские танки отползают назад, за исключением одного. Он превращен прямым попаданием немецкого снаряда в бесполезную груду металла.
