Книга Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа, страница 78. Автор книги Михаил Зефиров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа»

Cтраница 78

Так же время от времени народ сгоняли на уборку урожая, строительство бомбоубежищ, восстановление тех или иных разрушенных бомбардировками объектов и т. п.

Глава 5
Хлеб – продукт политический
Карточка дороже денег

В Советском Союзе продовольствия никогда не было в избытке, а с началом войны положение стало еще более ухудшаться. Это дало повод постепенно вводить карточную систему распределения. Первой она была введена в столице уже в начале войны. 16 июля отдел торговля Моссовета подписал распоряжение № 289 о введении карточек на некоторые продукты и промтовары в городе Москва. Затем 18 июля карточки были введены в Ленинграде и окрестных городах. На председателей исполкомов райсоветов возлагалась задача «разъяснить трудящимся значение карточной системы для организации бесперебойного снабжения населения». [410] Первоначально карточки вводились на хлеб, крупу, сахар, масло, мясо, рыбу, кондитерские изделия, а из промтоваров – на мыло, обувь, ткани, швейные, трикотажные и чулочно-носочные товары.

Нормы снабжения устанавливались в зависимости от наличия (с учетом производства) тех или иных товаров и были дифференцированы по группам населения в зависимости от характера и важности выполняемой работы. Но были и исключения. Попав в категорию «ударников» и «стахановцев», можно было получить дополнительные талоны. Их также получали рабочие горячих цехов, доноры, больные и беременные женщины. Карточки и талоны сами по себе создавали широкое поле для коррупции и мошенничества.

Уже 14 августа прокурор города П. Н. Самарин направил в Московский горком партии докладную записку о нарушениях при выдаче продуктовых карточек: «Работники, проводящие оформление выдачи продовольственных и промтоварных карточек, инструкциями Наркомторга СССР по снабжению своевременно проинструктированы не были, а районные карточные бюро глухой проверки выдачи карточек не проводили, никакого контроля за работой учреждений и домоуправлений по выдаче карточек не осуществляли и не осуществляют до последнего времени, что создает атмосферу полной бесконтрольности и способствует совершению различного рода злоупотреблений. Особенно бесконтрольно работают продовольственные магазины, где учет талонов со дня введения карточек и по настоящее время не ведется». [411]

Уполномоченный ГКО по обеспечению Ленинграда продовольствием Д. В. Павлов вспоминал: «Если человек владел лишней карточкой, то он имел ни с чем несравнимое преимущество перед другими. Поэтому эгоисты и проходимцы стремились всеми неправдами заполучить две, а если представлялся случай, то и больше карточек. Они всеми средствами во имя живота своего добывали всякого рода талоны на дополнительное питание…

Ошибочно выданные или обманно полученные карточки приводили к дополнительному расходованию продуктов питания, а в условиях осады города это равносильно удару в спину. Однако эгоисты, в худшем смысле этого слова, фабриковали ложные справки, мошеннически, где удавалось, получали дополнительные карточки. Пути к незаконному приобретению их изобретали самые различные. Некоторые управдомы в сговоре с дворниками выписывали карточки на вымышленных лиц; возвращаемые жильцами карточки на выбывших или умерших людей в ряде случаев присваивались нечестными работниками в домоуправлениях, на предприятиях. Они использовали каждое упущение управления по учету и выдаче продовольственных карточек… Карточка была дороже денег, дороже картин великих живописцев, дороже всех других шедевров искусства». [412]

Свои мемуары Павлов писал в послевоенные годы в условиях советской цензуры. Поэтому его слова «некоторые» и «где удавалось» означают, что незаконное получение продуктовых карточек носило массовый характер.

Выдача разовых талонов производилась с нарушениями инструкции, наблюдение за возвратом карточек, если их владельцы потеряли на них право, не обеспечивалось. Получение продуктов за умерших или эвакуированных приняло массовый характер. Только в сентябре 1941 г. так называемые бюро заборных книжек при райсоветах Ленинграда выдали 70 тысяч разовых талонов на питание, хотя многие их получатели уже имели карточки. Все это заставило руководство города во главе со Ждановым принять меры. Во-первых, выдача разовых талонов была запрещена. Во-вторых, карточки потребовали выдавать только после тщательной проверки первичных документов. В-третьих, было решено укрепить кадры работников по учету карточек «лучшими людьми» и коммунистами.

10 октября Ленинградский горисполком принял решение «в целях пресечения злоупотреблений продовольственными карточками и недопущения получения продовольственных товаров по возможным фальшивым карточкам» провести с 12 по 18 октября массовую перерегистрацию выданных продкарточек на октябрь. [413] Впрочем, людей и так не хватало, посему грандиозное мероприятие поручили все тем же домоуправлениям и предприятиям, которые ранее эти карточки и выдали. В итоге на них просто ставили штамп «Перерегистрировано».

Формально эти нововведения принесли определенный результат. В октябре было выдано на 97 тысяч карточек меньше, чем в предыдущем месяце. [414] Однако в эту цифру также входят погибшие в результате бомбардировок и артобстрелов, а также эвакуированные через Ладожское озеро. При общем числе выданных карточек по городу в 2,4 млн. штук, разница была не такая уж большая. Таким образом, ситуация в целом не изменилась.

К тому же участились случаи простой подделки карточек. Как вспоминал Павлов: «Злоумышленники подбирали бумагу, краски и каллиграфически, от руки изготовляли фальшивые карточки. В магазинах при тусклом освещении лампы или мерцающем свете коптилок фальшивки иногда сходили за подлинники». Карточки воровали работницы типографии, на которой они печатались. Так, в ноябре милиция задержала одну из работниц сразу со 100 комплектами карточек! [415]

Вскоре предприимчивый русский народ придумал новый способ получения дополнительного питания. В Ленинграде каждый день гремели взрывы и полыхали пожары, выли сирены воздушной тревоги. Поэтому у людей появились вполне уважительные причины по «утере» карточек: «Спасаясь от обстрела, утерял», «Карточки остались в квартире, а дом разрушен», «Украли в суматохе» и т. п. То, что прокатило у кого-то одного, быстро становилось достоянием общества, и «мода» на потерянные карточки стала расти, как снежный ком.

Если в октябре районные бюро выдали взамен утерянных 4800 новых карточек, то в ноябре – уже около 13 000. В декабре предприимчивые питерцы «утеряли» уже 24 тысячи карточек. В итоге государство отреагировало тоже по-русски: повторную выдачу карточек просто запретили. Сделать это можно было лишь в редких случаях, да и то чуть ли не после личного приказа Жданова. Кроме того, вводилась практика прикрепления граждан к определенным магазинам, а на карточках появились дополнительные штампы типа «Продмаг № 31».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация