Однако на этом события утра 3 августа не закончились. Приблизительно в 09.30 еще одна пара FW-190A атаковала на Кильдинском плесе сторожевой корабль «Прилив» под командованием старшего лейтенанта Л. А. Андреева, который находился там на линии дозора. Это был бывший 1450-тонный рыболовный траулер РТ-5 «Краб», мобилизованный еще 2 декабря 1939 г., сразу после начала советско-финляндской войны. Его вооружили двумя 45-мм пушками и двумя 7,62-мм пулеметами, после чего включили в состав Северного флота в качестве сторожевого корабля. Первоначально он имел обозначение ДК-5, но потом в марте 1940 г. был переименован в «Прилив».
Обе бомбы взорвались в непосредственной близости от его бортов. Сторожевик получил несколько пробоин в днище. От ударного воздействия разошлась часть швов обшивки корпуса, сместились с фундаментов и вышли из строя многие механизмы. Команда корабля пыталась отбивать повторные атаки и одновременно заделывать пробоины. Но вода поступала внутрь корпуса слишком быстро, и «Прилив» продолжал медленно погружаться. И в конце концов через 48 минут он окончательно скрылся под водой.
Все это время командование Северного флота с поразительным спокойствием наблюдало за тем, как гибнут его корабли и суда, не предпринимая никаких радикальных мер для пресечения воздушных ударов Люфтваффе. С большим опозданием, уже лишь для прикрытия погибающего «Прилива» и поврежденных малых охотников, в воздух были подняты четыре «Харрикейна» и четыре Як-1 из 78-го и 20-го ИАП.
Согласно советским источникам, пара «Яков», которые пилотировали старший лейтенант Н. К. Куренок и младший лейтенант А. Я. Комаров, вступили в бой с парой «Фокке-Вульфов» и сбили один из них. Но скорее всего это была лишь попытка летчиков подсластить горькую пилюлю, поскольку по имеющимся документам 14-я штурмовая эскадрилья JG5 в тот день потерь не имела.
Новые потери стали причиной очередного перерыва в отправке судов на Рыбачий. В качестве своеобразной «акции возмездия» флотское командование решило уничтожить немецкие береговые батареи, расположенные на берегу губы Титовка. День 6 августа выдался солнечным и безветренным. Около 12.00 в районе цели появились девять Ил-2 из 46-го ШАП, которых сопровождали 25 истребителей (почти все Як-1). В этот момент по вражеским позициям с противоположного берега Мотовского залива открыли огонь 152-мм орудия двух батарей 104-го ПАП. Взрывы снарядов были ориентиром для пилотов «Илов».
После нескольких залпов ведущий передал сигнал о прекращении артиллерийского огня, поскольку штурмовики уже вышли на цель. Первая группа Ил-2 сначала сбросила на расположение батарей бомбы, а затем обстреляла их из бортового оружия. Потом вторая группа с небольшой высоты полила гранулированным фосфором позиции и расположенные поблизости строения.
Все вокруг запылало, в небо поднялись клубы черного и желто-белого дыма. Были отмечены два очень сильных взрыва. При этом на протяжении всего налета немцы почему-то бездействовали. С земли по самолетам не было сделано ни одного выстрела, а в воздухе поблизости так и не показалось ни одного истребителя.
Под вечер над этим районом в сопровождении восьми Як-1 прошел самолет-разведчик А-20 «Бостон». На сделанных аэрофотоснимках было видно, что на земле все сожжено и разворочено. Однако дешифровщики так и не смогли обнаружить на них никаких следов орудий или их остатков. Был сделан вывод, что немцы успели их куда-то оттащить, и батареи на тот момент посчитали уничтоженными.
16 августа 1943 г. командующий Северным флотом вице-адмирал Головко наконец-то отдал приказ производить переходы судов с грузами для СОР в составе конвоев, обеспечив их надежное прикрытие истребительной авиацией, кораблями эскорта, береговыми и зенитными батареями. Переходы одиночных судов допускались только в темное время суток или при плохой видимости.
Этим же приказом ответственность за принятие всех необходимых мер по организации обороны конвоев возлагалась на командующего СОР генерал-лейтенанта С. И. Кабанова, командующего ВВС СФ генерал-майора А. Х. Андреева, командира ОВР и коменданта береговой обороны главной базы флота. Одновременно был разработан и введен для исполнения ряд регламентирующих документов, в том числе «Боевое наставление по организации прикрытия и конвоирования транспортных средств на коммуникациях Кольский залив – СОР».
По поводу принятия на третьем году войн этих необходимых, но явно запоздалых мер возникает вопрос: неужели нельзя было это сделать ранее? Ведь был же опыт Балтийского флота, успешно осуществлявшего снабжение гарнизона острова Лавансаари (ныне Мощный). Неужели для того, чтобы сделать правильные выводы по организации боевой деятельности флота, были нужны все эти большие потери кораблей и их команд, которые к этому времени понес Северный флот?
Чем хуже – тем больше
И как же начал претворяться на практике этот приказ командующего флотом? Пауза в снабжении частей СОР завершилась в ночь на 18 августа. Тогда в Эйну пришли мотобот с бочками бензина и два сторожевых катера: № 9 лейтенанта Ф. Н. Ткаченко и № 42 лейтенанта Б. К. Перфилова, груженные снарядами. И опять во время перехода суда не были прикрыты ни авиацией, ни малыми охотниками. Два сторожевых катера в силу характера их груза сами представляли собой плавучие пороховые бочки и вряд ли могли быть причислены к охранению.
Эти 233-тонные катера до войны были дрифтерами, принадлежавшими Севгосрыбтресту. Катер № 9 тогда назывался «Нокуев», а катер № 42 – «Тайфун». В начале июля 1941 г. они были мобилизо-ваны, вооружены одной 45-мм пушкой и двумя 7,62-мм пулеметами, а второй получил еще и один 12,7-мм пулемет, в качестве сторожевых катеров включены в состав Северного флота. В начале августа, после выхода упоминавшегося выше приказа вице-адмирала Головко, их зенитное вооружение было усилено. На катер № 9 установили одну 20-мм пушку, три счетверенных 12,7-мм и одну спаренную 7,62-мм пулеметную установку, а на катер № 42 – четыре счетверенных 12,7-мм установки и два 7,62-мм пулемета.
После прибытия в Эйну сторожевики разгрузили за три часа. Они готовились отправиться обратно, но погода внезапно прояснилась, и их решили задержать. Катера вместе с дрифтером ПМБ-61 встали на якоря на рейде Эйны. Около полудня их атаковали семь «Фокке-Вульфов» из 14-й эскадрильи JG5. Сами суда тогда практически не пострадали, но немцам удалось повредить причал.
Проведенное усиление зенитного вооружения сторожевых катеров дало эффект. И как утверждается в советских источниках, моряки якобы сбили два самолета. Фактически же повреждения (около 10 %) получил лишь один FW-190A-3 W.Nr.2167, который благополучно вернулся на аэродром Луостари.
Из Пумманок были срочно подняты «Харрикейны» из 78-го ИАП. Однако к моменту их появления «фоккеры» уже повернули назад и ушли на запад, не принимая боя.
Через час сорок минут суда подверглись новому воздушному удару. Семь «Фокке-Вульфов» сбросили на них по одной бомбе и обстреляли из бортового оружия. Одна из бомб взорвалась поблизости от сторожевого катера № 42. От сильного сотрясения на нем вышел из строя мотор, отремонтировать который команда своими силами не смогла.
