В дальнейшем отношение Гитлера к ракетам колебалось в зависимости от обстановки. Летом 1940 г. проект А-4 снова не был включен в список приоритетных. А вот в ноябре после отказа от операции «Морской лев», Гитлер приказал увеличить финансирование ракетчиков. А следующей весной, когда стало ясно, что борьба с Англией будет длительной, создание ракетного оружия вновь вернулось в список «высшего приоритета». Но ненадолго. После начала операции «Барбаросса» финансирование ракетного центра в Пенемюнде было снова урезано на 50 %.
В результате баллистическая ракета, которая вполне могла быть создана к 1941 г., была подготовлена к испытаниям только летом 1942 г. Начавшиеся 13 июня экспериментальные запуски закончились неудачно. Только 3 октября был достигнут первый успех. Ракета пролетела 190 км и упала в 4 км от цели.
Между тем у ракетчиков появилась мощная поддержка в лице рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера. Именно он, ссылаясь на желание фюрера, потребовал увеличить производство ракетных компонентов за счет снижения производства в авиационной промышленности, а также инициировал возведение бункеров для будущих ракет на берегу пролива Ла-Манш. Между тем сам Гитлер все еще колебался. В ответ на очередную просьбу Шпеера о предоставлении программе «А-4» статуса высшей приоритетности он без особого оптимизма сказал: «Мне привиделось, что ракеты никогда не будут пущены в ход против Англии, и я могу положиться на свое предвидение. И посему бессмысленно оказывать поддержку этому проекту». Надо сказать, что предвидение фюрера было в общем-то разумным, хотя и неточным. Тем не менее 22 декабря 1942 г. он подписал приказ о начале массового производства баллистических ракет.
Следует отметить, что у проекта А-4 были и противники, в частности Люфтваффе. Во-первых, решение массово строить ракеты типа «земля-земля» под корень подрубало их проекты создания зенитных ракет «земля-воздух». Во-вторых, представители военно-воздушных сил давно курировали проект по созданию крылатых ракет Fi-103. Еще в июне 1942 г. министерство авиации в лице Мильха поддержало создание простых и дешевых в производстве самолетов-снарядов. Экспериментальные пуски прошли уже в декабре, и после 50 стартов была достигнута дальность 240 км.
Руководство нацистской Германии и лично фюрер долго колебались, какому виду оружия отдать предпочтение, при этом Вермахт отстаивал А-4, а Люфтваффе Fi-103. В итоге была создана специальная представительная комиссия в составе рейхсминистра Шпеера, фельдмаршала Мильха, гросс-адмирала Дёница, генерала Фромма и других, которая прибыла в Пенемюнде 26 мая 1943 г. После длительной дискуссии и пусков ракет комиссия пришла к выводу, что уровень разработки обоих видов оружия примерно одинаков. Так и рекомендовали фюреру компромиссное решение: делать обе ракеты одновременно.
Кроме того, Гитлеру был показан красочный фильм о ракете А-4 с подробными комментариями оберста Дорнбергера. Эффектное зрелище старта ракеты и огромной силы взрывов впечатлило фюрера. Он даже пожалел, что ранее не верил в успех работы ракетчиков, и сказал: «Если бы такие ракеты были у нас в 1939 г., не пришлось бы вести эту войну». В итоге 7 июля Гитлер приказал наделить ракетный центр статусом высшей приоритетности в немецкой программе вооружения. Через две с половиной недели в разгар операции «Цитадель» на Восточном фронте он подписал приказ, в котором говорилось: «Успешное продолжение войны против Англии требует увеличения производства ракет А-4 до максимума. Должны быть приняты все меры, направленные на немедленное увеличение выпуска А-4».
Получив статус «чудо-оружия», ракеты получили свои более известные имена – V-1 и V-2.
Впрочем, темпы, заданные руководством, оказались нереальными. По расчетам специалистов экономические возможности Германии позволяли выпускать не более 900 «Фау-2» и 5000 «Фау-1» ежемесячно, что, кстати, тоже было довольно много. Производство новых видов оружия создало большие трудности для химической промышленности. Особенно это касалось баллистических ракет. Если для V-1 требовалось низкооктановое горючее и 850 кг взрывчатки, то для V-2 – жидкий кислород, метиловый спирт, перекись водорода и тонна взрывчатки.
Фюрер возлагал большие надежды на новое оружие, искренне считая, что оно может изменить ход войны. Однажды он сказал: «И Европа, и мир теперь станут слишком малы, чтобы вести войны. При таком оружии человечество их не выдержит». Впрочем, в этой фразе слово «теперь» было бы более уместно заменить на «вскоре».
Затем Гитлер потребовал в скором времени создать гигантские ракеты с боеголовками до десяти тонн. С пылающими глазами он истерически кричал Дорнбергеру: «Ну вот что мне надо – уничтожение! Полное уничтожение!» Здесь фюрер, как опять же человек с гуманитарным складом ума, не понимал, что для воплощения его мечты нужны новые средства разрушения и новые источники энергии, а их у немцев не было и в ближайшее время не ожидалось. После этого взрыва эмоций он пообещал ракетчикам, что они отныне будут пользоваться всеми благами высшего приоритета. Потом Гитлер извинился перед Дорнбергером: «Я никогда не верил, что ваша работа увенчается успехом».
В начале сентября 1943 г. Гитлер заявил своим министрам и военным, что можно рассчитывать на активное наступление на Англию в конце января 1944 г. После этого Геббельс записал в дневнике: «Фюрер возлагает на эти ракеты большие надежды, он верит, что с помощью нового оружия он сможет повернуть ход войны против Англии». 22 сентября Гитлер вновь вернулся к теме «чудо-оружия» в беседе с министром пропаганды. «Программа ответного ракетного удара снова выдвинулась на первое место», – писал тот. Правда, начало «величайшего ракетного наступления» уже отодвигалось на начало февраля следующего года.
В стратегии Гитлера, как и в случае с танками «Тигр», говорила натура впечатлительного художника. Он надеялся, что массовое падение ракет на Лондон вызовет панику и растерянность среди британцев. Особенно большие надежды в этом плане возлагались на баллистические ракеты. Поскольку никакие средства ПВО не могли с ними бороться, постоянные массированные обстрелы, по мнению фюрера, должны были вызвать у противника чувство бессилия перед мощью германского оружия. Это могло заставить его отказаться от бомбардировок немецких городов и высадки десанта в Западной Европе, а вкупе с планировавшейся активизацией подводной войны морально раздавить жителей страны, уставших от войны.
Примечательно, что некоторые представители Верховного командования Вермахта уже тогда предлагали использовать новое оружие для обстрела портов Южной Англии с целью помешать ожидавшейся высадке десанта, однако Гитлер уже тогда твердо решил, что «чудо-оружие» должно применяться только для разрушения городов.
26 ноября фюрер впервые воочию увидел крылатую ракету «Фау-1», которая произвела на него благоприятное впечатление.
Правда, руководитель экспериментальной базы Крегер сильно огорчил Адольфа, сообщив, что новое оружие будет готово к использованию не раньше марта.
Тем не менее уже в начале декабря 1943 г. фюрер дал указание о формировании 65-го особого армейского корпуса, который должен был готовить и выполнять удары по Великобритании. Его командиром был назначен генерал Эрих Хайнеман. Несмотря на то что обе ракеты еще не были отработаны, уже под Рождество он получил приказ из «Волчьего логова» начать пуски по Англии к середине января. Хайнеман объяснил, что это не представляется возможным, но фюрер не унимался. Следующей датой было выбрано 15 февраля 1944 г., причем Гитлер дополнительно детализировал, что удар по Лондону следует нанести «в 11.00 туманным утром».
