Днем 21 октября «Хейнкели» из 1-й эскадрильи KGr.100 нанесли очередной авиаудар по советской столице. Пользуясь облачностью, группа, ведомая Бётхером, вышла к цели незамеченной постами ВНОС и беспрепятственно сбросила 66 фугасных и осколочных бомб на северо-западные районы Москвы. Воздушная тревога в городе снова не объявлялась, и жители даже не успели пойти в укрытия. Зенитная же артиллерия при этом даже не открыла огонь. В результате были полностью или частично разрушены заводоуправление авиазавода № 1 имени Осоавиахима, заводы № 51 и 58, водопровод Рублевской станции, автобусная станция и несколько бараков. Погибли 29 человек, еще семьдесят получили ранения
[165]
.
И вот днем 22 октября Не-111Н обер-лейтенанта Бётхера поднялся в воздух и взял курс на Володары. Этот поселок находился почти в 400 км восточнее Москвы рядом с железной дорогой, ведущей на Горький. «Хейнкель» подошел к цели в 13:38
[166]
на большой высоте, затем снизился до 1000 м и с первого захода сбросил одну фугасную бомбу SC1000 и четыре осколочные SD250.
Одна из местных жительниц Валентина Смирнова вспоминала: «Мы учились в школе во вторую смену, шел урок. Уже был вечер, и на улице начинало темнеть. Вдруг раздался страшный грохот, от которого задрожали стекла и посыпалась штукатурка. Учительница сразу крикнула, чтобы мы бежали на улицу». Во многих домах поселка погас свет и повылетали окна.
Началась страшная паника. Из школы с криками выбегали учителя и дети, бросаясь врассыпную. Жители начали в спешке покидать свои дома, хватая первые попавшиеся вещи, чемоданы. Некоторые вытаскивали даже сундуки и с криками бежали в сторону реки. Мгновенно распространились слухи о том, что ожидается вражеский десант, немцы уже подходят к поселку и т. п.
Один из местных жителей вспоминал: «На мгновение дети остановились от неожиданности и неведомого прежде ужаса: горело восточное крыло ближайшего элеватора, неделю назад покрытое серо-желтыми разводами немыслимого камуфляжа. Гигантский гриб черного дыма набухал в вышине, закрывая полнеба над поселком. Основание гриба лизали крупные ярко-красные языки пламени, жар которого, казалось, чувствовался на расстоянии… Отблески огня пугающе играли в стеклах окон, на скатах светлых крыш и темных бревенчатых стенах домов».
Объектом, который атаковал Бётхер, были мельзавод № 4 и база № 154, принадлежащие территориальному управлению государственных материальных резервов. Элеватор, рассчитанный на хранение 100 тысяч т зерна, был полностью разрушен. Впоследствии этот налет был занесен в летную книжку Бётхера в список особых заслуг летчика
[167]
.
На следующий день бомбардировка элеватора на станции Сейма обсуждалась на заседании бюро Горьковского обкома ВКП(б). При этом местное начальство сделало совершенно ошибочный вывод, что целью налета якобы являлся расположенный неподалеку аэродром 2-го запасного авиаполка
[168]
. Кроме того, никто не знал, сколько самолетов участвовало в налете, и речь шла даже о некоей группе бомбардировщиков. Первый секретарь Родионов заявил по этому поводу: «Что значит запасный полк, не имеющий порядка? Это замечательный объект для бомбежки врага. Видимо, была просто счастливая случайность, что они не разбили этот самый аэродром и не разбили самолетов. Видимо, им хорошо известно место расположения запасного полка, поэтому они и шли на него… Что значит эти пьянки и прочие явления? Это означает отсутствие всякой работы с людьми. За такое разгильдяйство, за такое состояние дисциплины, по-моему, можно только в тюрьму посадить командиров, командирам место только в тюрьме».
Сведения о бомбежке Сеймы быстро распространились по округе и дошли до областного центра. Многих людей тут же охватило чувство паники. Так, в поселке Ляхово, расположенном на южной окраине Горького, заведующая яслями Коденева заявила: «Не о чем нам теперь беспокоиться, так как не сегодня завтра нас разбомбят немцы. Сейму уже бомбят». При отправке людей на работу по строительству укреплений многие отъезжающие прощались с близкими родственниками и, плача, говорили, что «может, больше не увидимся». Такое настроение было вызвано слухом о том, что «кто работает на строительстве укреплений, их первых будут бомбить».
Между тем на самой базе, подвергшейся внезапному удару люфтваффе, долгое время пребывали в оцепенении. Среди людей, в том числе ответственных работников, царила паника, и ликвидацией последствий налета несколько дней никто не занимался. 31 октября этот вопрос даже обсуждался на заседании Дзержинского горкома ВКП(б), и было принято следующее решение: «Довести до сведения обкома ВКП(б), что территориальное управление госрезервов не оказывает базе 154 необходимой помощи в ускорении выбора зерна, сушки его и ликвидации других последствий налета фашистского самолета на базу. Особое внимание на ликвидацию последствий паники, повышению бдительности и организованности. Ускорить восстановительные работы».
Между тем, продолжая серию авиаударов по элеваторам, 23 октября немецкие самолеты разбомбили склады Государственного управления материальных резервов на улице Волочаевской в Москве. Уже вскоре в столице и соседних городах стала остро ощущаться нехватка хлеба. 27 октября секретарь МГК ВКП(б) A.C. Щербаков направил письмо Сталину, в котором сообщал: «По состоянию на 27 октября остаток муки составляет 33 тысячи тонн, что удовлетворяет потребность области на 10–11 дней, и по Москве на 8–9 дней». В связи с этим он просил ГКО разрешить снизить дневные нормы выдачи хлеба по области: рабочим с 800 до 600 г, а служащим, детям и инвалидам пока оставить норму в 400 г. В некоторых районах области предполагалось выдавать зерно вместо муки и хлеба, а также заменить сортовой помол простым
[169]
.
А обер-лейтенанту Бётхеру вскоре пришлось снова вернуться в небо Горьковской области.
«На минуту показался его темно-зеленый силуэт»
1 ноября немецкие войска группы армий «Центр» приостановили наступление на Москву. В связи с возникшей оперативной паузой у командования II авиакорпуса появилась возможность нанести серию стратегических ударов по промышленным центрам в советском тылу. В качестве главной мишени был выбран г. Горький, расположенный в 400 км к востоку от столицы у впадения Оки в Волгу. В городе находилось множество важных оборонных предприятий, крупнейшим из которых являлся автозавод имени Молотова. Для этой операции были выделены KGr.100 майора Хельмута Кюстера, III./KG26 майора Ш. Бёхме и KG28
[170]
оберста Эрнста Рота. Все три авиагруппы базировались на аэродроме Сещинская, а Рот осуществлял общее оперативное руководство их действиями.
