Был сформирован экипаж в составе упоминавшегося выше офицера по аэрофотоснимкам 2.(F)/Ob.d.L. обер-лейтенанта Йохана Эртеля, опытного бортрадиста Макса Лагоды и бортстрелка.
После тщательной подготовки в 7.30 утра 18 августа «Юнкере» с почти шестью тоннами бензина на борту поднялся в воздух. «Цель – Басра на Персидском заливе в случае, если позволит погода, – вспоминал Лагода, для которого это был 62-й боевой вылет. – В качестве запасной цели нам был определен Тегеран и железнодорожная линия вдоль юго-восточного побережья Каспийского моря. Далее полет по знакомому нам маршруту вдоль побережья Баку – Махачкала – Грозный – Минеральные Воды – Ростов – Мариуполь. Мы были хорошо подготовлены и надеялись, что, как всегда, все «будет хорошо»! Если нет, то нас просто постигнет военная судьба, как и многих товарищей перед нами».
Набрав высоту, разведчик пересек Азовское море, затем пролетел над Черным морем, в 50 км от берега, почти до турецкой границы и в районе Батума повернул на восток. Здесь Хайнеман набрал высоту 6000 м и полетел уже над Кавказом. Основным ориентиром была железная дорога Кутаиси – Тбилиси. «Мы оказались уже за кавказскими перевалами, дополнительные баки были пусты и затем сброшены. Машина продолжает подниматься до высоты 7000 м. Погода была хорошая, видимость составляла приблизительно 60–80 км. На борту царило напряжение и спокойствие, никто не говорил ни слова.
Затем мы облетели Ленинакан и могли с большого расстояния видеть Ереван. Он был одной из контрольных точек для нашей навигации».
Дальнейшим ориентиром являлась железнодорожная линия, ведущая в иранский город Тебриз. Здесь штурман обер-лейтенант Эртель сообщил экипажу, что в этом районе могут находиться английские истребители. Однако на деле внизу на земле и в небе над Ираном все было тихо и мирно.
Тем временем Лагода услышал зашифрованные позывные «L» из Мариуполя, фактически означавшие вопрос «как дела?». В ответ было отправлено «Ditt Ditt», что означало «полет проходит мирно и спокойно». Вскоре внизу показалась южная оконечность реки Араке, а затем и Тебриз. Здесь внизу был замечен какой-то аэродром, с которого даже начали взлетать два неизвестных самолета. Однако для T5+DK, который уже достиг высоты 8200 м, это было неопасно.
В этом районе находилась точка принятия решения. Лагода вспоминал: «Эртель сказал «Да»! Далее мы отправились в сторону Багдада на реке Тигр в стороне от железнодорожной линии. Погода ухудшалась, с курса 6–7/10 надвигался облачный покров. До сих пор все было тихо, но внезапно, примерно через 30 минут после пролета Моссула, мы услышали из нашей радиостанции сообщение из Мариуполя. Все слушали и немедленно спросили меня, в чем там дело. Пришло короткое зашифрованное радиосообщение, которое было дешифровано мной. Расшифровка показала: «Отменить задание немедленно, лететь по запасному плану!»
Для экипажа такое сообщение по радио представляет собой команду без возражений. Почему, почему, почему, нам не было знать не обязательно»
[86]
.
После этого «Юнкере» резко развернулся и полетел через высокогорье, ориентируясь по железнодорожной линии, ведущей в Тегеран. Лагода жалел, что ему не удалось увидеть Персидский залив, но приказ есть приказ. Над Ираном, в отличие от Ирака, стояла отличная безоблачная погода, и вскоре перед немецкими летчиками раскинулась его столица Тегеран. С высоты 8700 м Хайнеман совершил облет города. При этом были обнаружены и сфотографированы два больших аэродрома, на одном из которых отчетливо виднелись различные припаркованные самолеты.
Далее маршрут полета проходил на северо-восток над высокими вершинами гор. Экипаж получил возможность полюбоваться красивыми пейзажами. Ju-88 пролетел совсем рядом с высочайшей вершиной Персии – горой Демавенд, расположенной в провинции Мазендеран. Она представляет собой потухший вулкан высотой 5900 м с кратером, наполненным снегом.
Бортрадист Лагода продолжал свой рассказ: «Ниже нас линия внезапно исчезла и долго-долго проходила в туннеле. Вскоре мы уже могли видеть Каспийское море, мы начали подходить к своей запасной конечной цели. Сегодня город называется Бендер-Шах, и здесь железнодорожная линия закончилась на последней станции. В это время вряд ли кто-то там ожидал увидеть немецкие самолеты, во всяком случае, внизу царило полное спокойствие, и не было никакой противовоздушной обороны». После этого самолет-разведчик резко изменил курс и полетел на запад вдоль побережья.
Здесь было обнаружено множество нефтеперерабатывающих заводов и складов, которые были также сфотографированы. Ju-88D снова пересек границу Советского Союза и оказался над Азербайджаном. Войска Бакинской армии ПВО, естественно, были застигнуты врасплох, так как никто просто не ожидал, что немецкий самолет может появиться не с западного или северного направления, а со стороны Ирана! В качестве ориентира теперь использовалась железнодорожная линия, ведущая в Баку. Южнее города был замечен «палаточный городок». Хайнеман сделал над ним полный круг, после чего стало ясно, что это «большое количество военных материалов на автомобилях», частично замаскированных палатками. После этого разведчик оказался над самим Баку. Здесь по нему открыла огонь советская зенитная артиллерия. Огонь был сильным, но, по выражению Лагоды, «находился в пределах допустимого», хотя облака от разрывов были отчетливо видны. Затем бортстрелок доложил о поднявшихся в небо двух истребителях. В связи с тем, что все необходимые фотографии города и порта были уже сделаны, Хайнеман, как это и было предусмотрено планом, повернул в сторону моря. Какое-то время советские самолеты преследовали «Юнкере», но затем повернули обратно в сторону берега.
Кстати, во время столь длительных многочасовых полетов возникали проблемы со справлением естественных нужд. Для этого экипажи были снабжены специальными «мочевыделительными мешками». Они были сделаны из плотного пергамента и имели трубку сверху. Потом мешки попросту выбрасывали за борт.
После 10 минут полета над водой разведчик снова изменил курс и теперь направился к Махачкале. Теперь производилась аэрофотосъемка железнодорожной линии, проходящей по побережью Каспия. «Здесь наблюдалось оживленное движение курсом на север, – вспоминал Макс Лагода. – В Дербенте мы обнаружили много крупных нефтяных резервуаров в непосредственной близости от порта, а станция была забита поездами… Мы видели несколько танкеров и судов вдалеке, которые двигались на север в Астрахань. Они были полностью загружены сырой нефтью и очень глубоко сидели в воде. Наш наблюдатель обер-лейтенант Эртель
[87]
сделал об этом точные заметки и записи».
В Махачкале экипаж T5+DK стал свидетелем последствий недавнего налета немецких бомбардировщиков: «Внезапно снова начался сильный зенитный огонь, но не точный! Полет продолжался, и вскоре была Махачкала. Ад творится здесь! Из многочисленных горящих нефтяных резервуаров поднимались черные облака дыма на высоту до 3000–4000 м. Несколько тяжелых зенитных снарядов взорвались на нашей высоте. Наши бомбардировочные эскадры недавно произвели налет на порт и район станции.
