«Из тех, кого сломать раз плюнуть», – подумал Бекстрём, закончив разговор, и в то самое мгновение, когда сунул руку в карман, чтобы достать ключ, открыть заветный ящик письменного стола и плеснуть себе несколько вполне заслуженных капель, в дверь постучали. Явно без особого стеснения, судя по звуку, кулаком, и слава богу, что он не успел вставить замок, поскольку тогда его дверь наверняка бы выбили.
– Садись, пожалуйста, Анника. – Бекстрём показал на стул для посетителей.
– Черт! – воскликнула Анника Карлссон и всплеснула руками. – Черт, черт, черт!
– Рассказывай, – приказал Бекстрём, пусть он уже просчитал, что произошло с их потерпевшей Фридой Фриденсдаль и с тем заявлением, которое, безусловно, повлекло бы за собой реальный приговор за угрозу насилием, если бы она сейчас осмелилась дойти до суда.
13
– Наша потерпевшая совсем пала духом, – вздохнула Анника Карлссон и обреченно пожала плечами. – Хотя прежде, чем сдаться, она успела показать его. Ну а потом все пошло наперекосяк.
– И кто же он? – спросил Бекстрём.
– Ангел Гарсия Гомез.
«Вот так номер, – подумал Бекстрём, – Псих, а при мысли о связи со старой госпожой Линдерот, Элизабет, как он ее называл, это выглядит просто невероятно».
– Насколько она уверена?
– Никакого сомнения, видел бы ты, как она среагировала, увидев его фотографию. Ты бы сразу ей поверил.
«Ангел Гарсия Гомез, – подумал Бекстрём. – Такого уж точно не пригласишь к себе на чашку чая».
– Но сейчас она больше не хочет участвовать в расследовании?
– Отказалась в самой категоричной форме, и кроме того, недавно позвонил ее адвокат и потребовал немедленно свернуть расследование.
– Ну нет, – повысил голос Бекстрём. – Не ему принимать такие решения.
– Так что мы сейчас делаем?
– Выясняем, какая связь между нашей пожилой дамой и таким типом, как Гарсия Гомез.
– Да, но я пока ничего не нашла, – вздохнула Анника Карлссон. – Это совершенно непонятно.
– Однако в этом и заключается прелесть нашей профессии, – наставительно произнес Бекстрём.
– Проще всего было бы спросить госпожу Линдерот.
– Нет, – возразил Бекстрём и покачал головой. – Сначала нам надо все выяснить самим. Потом мы, пожалуй, сможем ее спросить. Ты разговаривала с коллегой Алекссоном? Это же его мать знает старуху?
– Ну, я только что переговорила с ним. Он понятия не имеет. Столь же удивлен, как ты и я.
– Странно, – сказал Бекстрём. «Это же, черт побери, просто непостижимо».
– О’кей, а как дела с моими заявлениями? – поинтересовалась Анника Карлссон и кивнула в направлении пластиковой папки, лежавшей на письменном столе Бекстрёма.
– Считай, все уже в архиве, о них можно забыть, – ответил Бекстрём. – Обычное недоразумение. Подобное случается. А что ты подумала?
– А ты не так уж и плох, Бекстрём, – сказала Анника Карлссон, улыбнулась и поднялась.
«Они просто с ума сходят по мне, – подумал Бекстрём, когда она исчезла за дверью. – Самое время пообедать».
Но в это время очередной идиот постучал в его дверь.
– Входи! – крикнул Бекстрём.
14
Несмотря на то что Бекстрём достойно пообедал и сумел восстановить упавший до опасной черты баланс жидкости в организме и обеспечить нормальное содержание сахара в крови, он чувствовал себя настолько погано, что даже не нашел в себе силы набрать на телефоне очередную причину отлучки с работы и смыться домой ради нескольких часов живительного сна.
«Какой ужасной жизнью мы, люди, живем», – подумал он, когда вернулся к себе в офис, к своим постоянно нуждавшимся в совете и помощи сотрудникам, которые все время висели на ручке его двери. Даже всякая шпана, казалось, стала абсолютно неуправляемой и закончила способствовать работе по профилактике преступлений, с регулярными промежутками наводя порядок в кругах себе подобных. Прошло уже полгода с той поры, когда он блестяще раскрыл настоящее убийство, и что он получил взамен? Чокнутая старая дама вовремя не покормила своего кролика, и обычный педик попытался забить насмерть другого такого же придурка каталогом произведений искусства. Плюс третий день шел дождь, и он явно забыл отключить свой телефон, поскольку кто-то позвонил ему.
– Бекстрём, – сказал комиссар.
«Старушка Швеция катится прямой дорогой в пропасть», – подумал он.
– Привет, шеф, надеюсь, не помешала, – сказала Фелиция Петтерссон. – У шефа есть пять минут?
– Конечно, – ответил Бекстрём. – При условии, что ты захватишь с собой двойной кофе с молоком.
«Такого же цвета, как сама», – подумал он.
– Yes, boss. Coming right up
[3]
, – отчеканила Фелиция.
«Как, черт побери, ей удается говорить таким образом, – подумал он. – Да она же из Бразилии, и наверняка это у нее в крови».
Фелиция не хотела ничего особенного. В любом случае ничего, имевшего отношения к работе. Пришла главным образом поблагодарить.
– Я разговаривала с Анникой, – сказала она. – Я слышала, шеф отправил в архив идиотские заявления против бедной старой госпожи Линдерот.
– Есть такое дело, – ответил Бекстрём.
«Она очень даже ничего, – подумал он. – Хотя слишком загорелая на мой вкус».
– Печальная история с госпожой Линдерот напомнила мне о моем старом дедушке. Он тоже обожает животных, хотя у него проблемы с головой. У шефа найдутся пять минут?
– Конечно, – милостиво разрешил Бекстрём.
«Интересно, что натворил чертов старикан? Наверняка, случайно спустил щенка в унитаз, – подумал он, – когда попытался подтереть ему задницу».
В этой истории имелась масса многообещающих возможностей, и Бекстрём сразу почувствовал себя чуточку бодрее.
Уже несколько лет дед Фелиции находился в доме престарелых на островах Меларёарна. Она обычно навещала его пару раз в неделю, но в последний год он, к сожалению, становился все более и более грустным.
– Да уж, ему ведь нелегко, – вздохнул Бекстрём.
– И вот пару месяцев назад он стал совсем другим человеком. Веселым и бодрым. Точно таким, как раньше. Сейчас, когда мы встречаемся, он даже вспоминает, как меня зовут.
– Забавно, – буркнул Бекстрём. – Как такое возможно?
– Дед стал совсем новым человеком, после того как в богадельне, где он живет, завели собаку-терапевта.
«Собаку-терапевта? О чем, черт возьми, она говорит?» – подумал он и в то же мгновение представил себе большого дружелюбно виляющего хвостом сенбернара с бочонком коньяка на ошейнике.
