Книга Подлинная история носа Пиноккио, страница 30. Автор книги Лейф Г. В. Перссон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Подлинная история носа Пиноккио»

Cтраница 30

Человека, взявшего слово, как только Лиза Ламм замолчала, звали Петер Даниэльссон. Он был на десять лет моложе Томаса Эрикссона, первым стал его партнером, когда тот основал свое бюро, и сегодня (судя по его жестикуляции, словам и тому, как дружно коллеги кивали в знак согласия по поводу всего, что он говорил) уже взял бразды правления в свои руки.

Лиза Ламм знала его ранее. Они несколько раз встречались в суде в последние два года. Вдобавок ей было прекрасно известно, как упорно он трудился с целью создать себе такую же репутацию, как у его бывшего шефа, и что, похоже, удалось преуспеть, если судить по тем людям, чьи интересы он обычно представлял.

– Если мы пойдем по порядку, то у меня другая точка зрения, – сказала Лиза Ламм.

– Точно как я и мои коллеги опасались, – констатировал адвокат Даниэльссон.

– Позволь мне высказаться до конца, – перебила его Лиза Ламм и принялась перелистывать свои бумаги, напоминая ту умненькую папенькину дочку, какой отец Лизы, член Верховного суда, всегда хотел видеть ее. – С компьютером, найденным на месте преступления, все обстоит очень просто, – констатировала она. – Он является частной собственностью Эрикссона. Несмотря на наклейку на нем. Он использовал его прямо перед убийством, а если говорить о содержимом компа, по-моему, оно не имеет никакого отношения к той деятельности, которой вы занимаетесь в бюро. Как мне представляется, она в высшей степени личного характера, если тебя это интересует.

– Ты не могла бы выразиться точнее?

– Нет, – ответила Лиза Ламм и покачала головой. – Я не могу и не хочу этого делать. Относительно мобильного телефона все то же самое, хотя номер и числится за фирмой. Разговоры, которые убитый вел по нему, явно имеют значение для следствия.

– И на каких основаниях ты делаешь такой вывод, мы тоже не сможем узнать?

– Ты в праве обжаловать мое решение, – сказала Лиза Ламм и пожала плечами.

– Мы уже занимаемся этим, – сообщил адвокат и сделал попытку подняться.

– Я еще не закончила, – остановила его Лиза Ламм. – Мои решения, касающиеся изъятия и мобильного телефона, и компьютера Эрикссона, таким образом, остаются в силе. С обыском в его служебном кабинете я, пожалуй, могу повременить, пока суд не скажет свое слово, но до тех пор он, естественно, будет опечатан, и, я полагаю, у вас сразу же найдутся возражения?

– Не беспокойся, – сказал адвокат с кислой миной и поднялся.

– Что касается возможного расширения обыска на другие офисные помещения, я вернусь к этому, если возникнет необходимость. У тебя есть что добавить, Анника? – спросила Лиза Ламм и посмотрела на Карлссон, за все время не произнесшую ни слова.

– Да, – сказала Анника и окинула взглядом сидевших за столом. – Нам придется допросить всех, кто работает здесь.

Короткий заключительный кивок Анники не оставил ни у кого сомнений относительно ее намерений, и сама она уже просчитала, где ей нанести главный удар. В комнате с ними сейчас находились десять человек из пятнадцати, которые работали в адвокатской фирме. Один болел, а остальные четверо либо протирали штаны в суде, либо занимались какими-то делами за пределами офиса.

Одна из присутствующих выглядела значительно более расстроенной, чем другие. К тому же она была самой молодой и красивой из всех.

«Он спал с тобой», – подумала Анника Карлссон.

32

После разговора с Йенни Бекстрём сначала собирался пройтись по своим помощникам и проверить ситуацию, но по причине обеда и поскольку ему пришлось вставать среди ночи, у него возникло желание отправиться домой и навестить свою кровать фирмы «Хестенс». А по дороге он решил посетить место преступления и посмотреть, что там можно сделать.

И сначала он достал свой служебный портфель, полученный в наследство от бывшего шефа отдела насильственных преступлений Стокгольма, комиссара Фюлкинга, тоже считавшегося легендой среди коллег. Довольно противоречивой личности, среди подчиненных известного как их собственный комиссар Хроник. Его портфель из коричневой кожи также имел свою историю. Согласно одной из классических полицейских баек Хроник однажды вынес в нем двенадцать литров шнапса в связи с облавой в нелегальном питейном заведении в Старом городе. И сейчас, в силу своей большой вместительности, он вполне мог пригодиться, если бы Бекстрём наткнулся на что-то интересное. Поэтому он решил прихватить портфель с собой и сунул в него свой ноутбук и немного разных бумаг по новому делу на случай, если кто-то из любопытных коллег заинтересуется, почему он таскается с ним.

На пути из офиса он остановился в дверях комнаты, где сидело большинство из его сотрудников. Они занимались своими делами, разговаривали по телефону, читали или работали за компьютерами. С целью привлечь их внимание, он хлопнул в ладоши, а затем задал общий вопрос. Не случилось ли чего-то, требующего немедленного вмешательства с его стороны? Судя по неразборчивому бормотанию и качающимся головам, ничего подобного не произошло, и Бекстрём позволил себе откланяться.

– О’кей, – сказал он. – Постарайтесь изменить это дело в лучшую сторону. Сам я поехал на место преступления осмотреть все еще раз в спокойной обстановке. Мы увидимся завтра.

– Может, шеф подвезет меня? – спросила Фелиция Петтерссон, которой требовалось заменить Стигсона и возглавить вечернюю смену опроса соседей убитого.

33

Вечер воскресенья в начале июня, и погода не подвела. Работы было не так много, и Ара Дости планировал закончить свою ночную смену еще до полуночи, а потом поехать домой в Щисту и поспать. Но ему неожиданно пришлось совершить рейс в Нючёпинг, расположенный в ста километрах к югу от Стокгольма, и когда он наконец вернулся, уже перевалило за половину второго.

– Надо в последний раз прокатиться мимо кабаков, – решил Ара и, проезжая мимо площади Стуреплан, заметил клиента. Тот стоял на проезжей части и махал ему, а потом попросил отвезти домой на Алвиксвеген в Бромме. Нормальный мужик, конечно, пьяный, как часто бывает со многими шведами, но хотя бы не стал болтать всякую чушь и задавать обычные вопросы о том, как Аре живется на новой родине и откуда он прибыл.

И как он отвечал бы на них? Родился в лагере беженцев в Смоланде, всю свою жизнь провел в Швеции и никогда не бывал на земле предков – в Иране. Но ничего такого не случилось на этот раз. Хороший клиент, давший ему приличные чаевые. И согласно распечатке таксометра, часы показывали десять минут третьего, когда он добрался на Алвиксвеген в Бромме.

Ара Дорси развернулся перед домом, около которого оставил пассажира, и, подкатив к перекрестку с Ольстенсгатан с целью повернуть налево и по кратчайшей дороге поехать в направлении своего дома в Щисте, где его ждала теплая постель, чуть не влип в историю, поскольку узнал большую виллу у воды, и внезапно его мысли потекли в другом направлении.

Сюда он подвозил клиента всего полгода назад. Другого шведа, который тоже возвращался домой из кабака и, кроме того, был настолько пьян, что по пути заснул на заднем сиденье. Однако как только Ара остановился, он проснулся, выбрался из машины, вытащил солидную пачку купюр из кармана брюк и дал ему тысячную. А когда Ара попытался объяснить, что у него нет сдачи, пассажир просто покачал головой и отмахнулся от него, мол, ничего страшного.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация