«Половина седьмого», – подумала Лиза Маттей, когда ее разбудил телефон. И еще не успев ответить, поняла, о чем идет речь. Во всяком случае, из всех возможных вариантов, будь-то террорист-смертник в метро, захват самолета в аэропорту Арланда или что-то другое экстраординарное, ее мозг машинально выбрал на вид наиболее безобидную, но далеко не самую простую альтернативу.
– Бекстрём, – простонала она.
А когда подняла трубку, дежурный СЭПО подтвердил ее догадку, проинформировав об одном из дел, которые в силу обязанностей ему следовало держать под особым контролем. Оно появилось в его списке несколько дней назад под ее фамилией, а поскольку ситуация с ним изменилась, он посчитал необходимым отреагировать немедленно. Один из их сотрудников в штатском, осуществляющих «скрытую охрану» дворца Дроттнингхольм, дал знать о себе и сообщил об активности полиции в районе дома фон Комера.
– Я слушаю, – вздохнула Маттей.
«Определенно толстый коротышка Бекстрём», – подумала она.
– Там настоящий цирк, – сообщил ей дежурный.
По его словам, на месте уже присутствовало полдюжины журналистов и фотографов, судя по наклейкам на их машинах принадлежавших к крупнейшей из двух вечерних газет. Кроме того, еще несколько человек из той же компании стояли у ворот дворца.
– Я разговаривал с коллегами из Сольны, – объяснил дежурный. – Они забрали фон Комера на допрос. Он, по-видимому, задержан. Кроме того, они, конечно, собираются провести обыск в его доме.
– Задержан? За что? – спросила Маттей.
«За убийство адвоката Эрикссона», – простонала она про себя.
– За попытку крупного мошенничества, или, как вариант, за крупное мошенничество, – констатировал дежурный, перелистав свои бумаги. – И это выглядит немного странно, поскольку решение принимала прокурор Ламм. А она ведь является руководителем расследования убийства адвоката.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве у нас нет договоренности с Сольной? Они ведь должны заранее извещать нас, если планируют нечто подобное?
– Все так, – подтвердил дежурный. – Хотя в данном случае, похоже, кто-то забыл об этом.
С сюсюканием и утренней сказкой все получилось не столь гладко. Через час ей позвонил Дан Андерссон и рассказал, что он сейчас находится на месте у Дроттнингхольма и также успел пообщаться с коллегами из Сольны. Данные об обыске и задержании подтвердились, а если он хотел знать более, ему требовалось переговорить с их руководителем расследования, старшим прокурором Лизой Ламм.
– Они забрали кого-то еще помимо фон Комера? – спросила Маттей.
– Нет, – сказал Андерссон. – Его они увезли уже час назад. В наручниках и с пиджаком на голове.
– Почему, боже праведный? – «Такое впечатление, что кто-то насмотрелся полицейских сериалов».
– Он вроде ударил Утку Карлссон, коллегу Аннику Карлссон из отдела расследования тяжких преступлений Сольны. Ну, ты знаешь, гору мышц…
– Да, знаю, – перебила его Лиза Маттей. – Есть еще что-то…
– Я предлагаю вернуться к этому позднее, – предложил Дан Андерссон.
– Нет, – сказала Лиза Маттей и покачала головой, хотя говорила по телефону. – Мы займемся этим сейчас.
– Уже звонил пресс-атташе короля. Напряжение растет с каждой минутой. Средства массовой информации буквально висят на дверях дворца, если ты понимаешь, что я имею в виду. Кроме того, наверняка два десятка из той же братии находятся перед домом фон Комера. И ТВ-4, и государственное телевидение уже на месте. И их интересует…
– Спасибо, я понимаю, – сказала Лиза Маттей, которая уже просчитала это дело. – Мы увидимся у меня в кабинете через час.
– И что мне делать теперь? – задала она себе вопрос, положив трубку. – Нужно звонить Анне.
Она имела в виду Анну Хольт, свою лучшую подругу и крестную своего единственного ребенка, к счастью, в данной связи, также и шефа полиции Вестерорта.
100
Восемь часов на восстанавливающий силы сон, обильный завтрак и по крайней мере полчаса на личную гигиену и внешний вид. К любой мелочи надо относиться очень серьезно, идя на бой. Так думал Эверт Бекстрём, когда за несколько минут до девяти утра оставил свое жилище на Кунгсхольмене, чтобы отправиться в здание полиции Сольны и поговорить по душам с лучшим другом короля.
Уже когда он сидел в такси на пути туда, первый голос из хора благодарной публики дал знать о себе. Знакомый репортер Бек-стрёма позвонил на его личный мобильник.
«Счастливый человек, по настоящему счастливый человек», – подумал Бекстрём.
– Бекстрём, Бекстрём, – простонал журналист. – Я даже не знаю, как сказать, но из этого может получиться просто черт знает что.
– Мы вернемся к этому потом, – ответил Бекстрём коротко. – Не звони мне, я сам с тобой свяжусь.
«А чего он, черт возьми, ожидал?» – подумал он.
Потом все пошло как по маслу. Буквально все. И первой, кого он встретил, войдя в свой офис, была коллега Карлссон.
«Столь же радостная и, как всегда, позитивно настроенная», – сказал себе Бекстрём, сразу заметив, что она просто кипит от злости.
– Позволь мне догадаться, – обратился к ней Бекстрём. – Когда ты рассказала ему, что работаешь в полиции, он просто побелел от страха и спросил, не случилось ли чего-то ужасного с его женой и детьми.
– Нет, – покачала головой Анника. – Он пожелал узнать, о чем идет речь, а когда я не захотела сообщать ему, попытался закрыть дверь прямо перед моим лицом.
– Ай-ай-ай. Какой занудный тип, – ухмыльнулся Бекстрём.
– Потом он закатил мне пощечину, – продолжила Анника и показала правым указательным пальцем на красноту под своим левым глазом.
– Блестяще, – констатировал Бекстрём. – Он, значит, ударил тебя. Лучше не придумаешь. Прекрасное начало.
– Если тебе нужны подробности, загляни в вечерние газеты, – проворчала Анника. – По какой-то причине там уже хватало журналистов, когда мы прибыли на место.
– Что ты, черт побери, говоришь? – воскликнул Бекстрём удивленно. – Наша контора явно течет как решето. Очень печально, если хочешь знать мое мнение.
– Конечно, – согласилась Анника. – Кстати, я хотела спросить, ты по-прежнему жаждешь, чтобы я принимала участие в допросе?
– Естественно, – подтвердил Бекстрём. – Почему нет?
– Когда мы доставили его сюда, он, первым делом, накатал на меня заявление за рукоприкладство, – сообщила Анника. – Именно поэтому я и спрашиваю.
– Естественно, ты составишь мне компанию, – подтвердил Бекстрём.
– Забудь, – возразила Анника Карлссон. – Я уже поговорила с Лизой Ламм, и у нас полное согласие на сей счет.
Да, это же бунт, констатировал Бекстрём. Но одновременно по выражению ее глаз он понял, что ему не стоит открывать дискуссию. Когда-нибудь в другой день, пожалуй, но не сейчас, хотя солнце по-прежнему светило с голубого неба на здание полиции Сольны и всех полицейских, работавших там.
