— Майрон за тобой присмотрит, — заверил Аристу Адриан, укрывая ее одеялом. — Поспи немного.
— Спасибо…
Он убрал влажные волосы с ее лица.
— Это меньшее, что я могу сделать для своей героини, — сказал он.
Она стремительно шагала по Гранд Мар, широкой улице, где вдоль тротуаров выстроились в ряд цветущие деревья. Розовые лепестки кружились в воздухе, устилали землю, наполняли воздух душистым ароматом — это была настоящая вьюга весной.
День был праздничный, повсюду развевались синие и зеленые флаги, горожане несли их в руках, украшали ими дома. Кругом звучали песни и музыка странствующих менестрелей. Барабаны объявили о начале нового парада. Она увидела процессию слонов в сопровождении колесниц, гарцующих лошадей, танцующих женщин и гордых воинов. Торговцы зазывали покупателей, предлагая пирожные, орехи, сласти и перебродивший напиток из сладких цветов, растущих на деревьях, который назывался «Трель». Юные девушки перебегали от одной двери к другой, доставляя маленькие букетики с имперскими цветами. Дворяне на колесницах были одеты в разноцветные туники, золотые браслеты сияли на полуденном солнце. Женщины постарше стояли на балконах, они выкрикивали что-то невообразимое и махали яркими шарфами. Мальчишки, ловко пробиравшиеся в толпе с корзинками в руках, продавали безделушки. Можно было получить три медных булавки за три пита, пять за кенг. К концу дня подсчитывали, кто соберет больше разных булавок.
Был чудесный день. Она торопливо пробиралась сквозь толпу к Императорской площади. Справа высилась каменная ротонда Сензариума, слева колоннада дворца Тешлор. Впереди, в конце бульвара, сияли золотые купола императорского дворца, где жил император, властитель мира. Она прошла мимо фонтана Алариум через Мемориал Грин и приблизилась к ступеням дворца. На всем своем пути она не встретила ни одного стражника. Никто не обращал на нее внимания. Все были захвачены праздничной суматохой. Венлин это предвидел, когда разрабатывал план действий.
Она вошла в мраморный зал, такой прохладный и изысканный, где курились благовония, напомнившие ей ароматы тропических деревьев и свежий воздух горных вершин. Дворец являл собой настоящий шедевр — огромный, красивый и невероятно надежный, и ей было трудно представить, что вскоре произойдет. Однако она знала об этом.
Она подошла к длинной галерее, аркаде высоких колонн, каждую из которых венчали три льва, наблюдавшие сверху за теми, кто проходил мимо.
Йолрик, седой старик с длинной спутанной бородой, ждал ее, тяжело опираясь на посох.
— Ну, вот ты и пришла, — приветствовал он ее. — Я знал, что так будет, и мог бы догадаться, что это будешь именно ты.
— Уж ты-то должен понимать, что этого не следует делать!
Йолрик снисходительно покачал головой:
— Следует — не следует, правильно или неправильно суть слова, которые имеют смысл лишь в сознании людей. Это иллюзии. Важно только то, что есть, или то, чего нет, или что было и что будет.
— Я здесь для того, чтобы определить для тебя эти ценности.
— Я знаю и мог это предсказать. Похоже, как и в прошлый раз, мои подозрения оказались более чем обоснованными. Пришлось потратить много времени на поиски, но в мире существует определенный порядок. Если его нарушить, мир снова придет в равновесие, что кажется невозможным, ибо хаос порождает хаос. Порядок — это один из вариантов мироустройства, тонущий в сонме других возможностей. Но если он снова успешно произведет коррекцию, если порядок восторжествует, ответ может быть единственным: в действие вступает другая сила — невидимая рука. И мне кажется, я знаю, что это за сила.
— У меня нет времени на очередное обсуждение твоей теории.
— Не вижу в этом необходимости. Как я уже сказал, мне удалось во всем разобраться. Как видишь, легенды оказались правдой.
Старик вызывал раздражение. Он стоял у нее на дороге, но не нападал. Он рассуждал о каких-то несущественных теориях. Но у нее не было времени на метафизические дебаты о природе бытия, противостоянии хаоса и порядка или значимости добра и зла. Ей требовалось пройти мимо него, но Йолрик принадлежал к числу тех немногих, кого она не могла победить. Она не имела права рисковать и вступать с ним в схватку, а потому искала способ ее избежать.
— Так ты заодно с Венлином или нет?
— С епископом? Нет.
Какое облегчение!
— Значит, ты мне поможешь? Вместе мы сумеем его остановить. Вместе сможем спасти императора. Спасти империю.
— Для этого мне не нужна твоя помощь.
— Ты позволишь этому произойти?
— Конечно…
— Почему?
— Мне нужно нарушение порядка. Я хочу знать, в состоянии ли он вернуть все на место, и если да, то как. Я должен найти отпечаток пальца, след, который приведет меня к источнику. Легенды истинны, теперь мне это известно, но я все еще хочу увидеть его лицо.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Я знаю. Ты не в состоянии этого понять.
— Так ты попытаешься меня остановить или нет?
— Все дело в отклонении, дитя мое. Я не стану ему мешать, как только приведу в действие. Иди и делай, что должен. Я здесь лишь для того, чтобы наблюдать. Чтобы узнать, удастся ли мне увидеть лицо, промелькнувшее за невидимой рукой.
Она была смущена, сбита с толку равнодушием Йолрика, но это не имело значения. Важно было другое: он не станет вмешиваться. Главное препятствие на ее пути исчезло. Теперь все решится между нею и Венлином.
— Тогда прощай, старый мастер, боюсь, я больше никогда тебя не увижу.
— Нет, не увидишь. Я бы пожелал тебе удачи, но не верю в ее существование. И все же подозреваю, что за тебя будет нечто большее, чем удача: на твоей стороне невидимая рука…
Глава 14
ХОЛОД
Купол большого тронного зала дворца удачно имитировал ясное звездное небо, и Модина не уставала восхищаться его красотой. Она сидела в своем парадном платье на троне с изображением распахнувшей крылья хищной птицы. Трон стоял на подиуме, и к нему вели двенадцать ступенек. Она вспомнила те дни, когда здесь ее учили вести себя, как подобает императрице.
— Ты еще не забыл про доску, которую приказал пришить к моему платью? — спросила она у Нимбуса.
— И это помогло, — смущенно ответил он.
— Кто у нас следующий по списку?
Нимбус заглянул в пергамент, который держал в руках:
— Бернар Грин, торговец свечами из Альбурна.
— Проси его и вели подбросить в камин дров, здесь становится холодно.
Тронный зал до последнего времени почти не использовался в связи с тем, что императрица Модина воспринималась всеми как мифическое существо, и она почти не показывалась на людях. Поэтому помещение за ненадобностью заперли на замок. Теперь же, когда оказалось, что она живой человек из плоти и крови, зал открыли, однако здесь всегда было ужасно холодно. Казалось, много должно утечь воды, прежде чем сюда после стольких лет забвения вернется тепло.
