Хуан Гуттерас и Франсиско де Сайас во весь голос заявили о своей невиновности.
Мануэль Лима сказал, что своя судьба его не волнует, но он хочет вступиться за старика (Мигуэля Хосе). Какой из него пират, если он о себе-то не может позаботиться? Будь это действительно христианская страна, его помиловали бы только за его седины. Он невиновен, поскольку их обоих заставили заняться разбоем. Пусть никто из его друзей и родственников никогда не выходит в море – он надеется, что его смерть станет для них предупреждением о том, что пострадать может и невиновный. Правильная речь этого молодого человека выделяла его из рядов товарищей по несчастью. Моряки с корабля «Причуда» подтвердили, что, когда они были в плену у пиратов, он относился к ним по-доброму. Перед тем как его увели, он обратился к старику со словами: «Прощай, старик, прощай навсегда».
Некоторые из приговоренных закричали: «Пощадите, пощадите, будьте милосердны».
Затем к присутствующим обратился Доминго Юкалла, чернокожий: «Не ищите милости здесь, молитесь Господу. Нас привели сюда, чтобы убить. Это все построили не зря. Здесь мы расстанемся с жизнью. Вы знаете, что я невиновен, но должен умереть вместе со всеми. Здесь нет никого, кто сделает нам добро, поэтому уповайте только на Всемогущего Господа. Мы не дети, а мужчины, и вы знаете, что умрут все и те люди, которые нас убивают, через несколько лет тоже умрут. Когда я родился, мой путь к смерти был определен Богом. Я никого не обвиняю. Я был захвачен пиратами, и они заставили меня помогать им. Они не позволили мне сидеть сложа руки. Я не могу доказать, что это правда, поэтому обо мне судят по тем людям, с которыми я оказался вместе. Я приговорен к смерти несправедливо, но я никого не виню. Мне просто не повезло. Помолимся. Мы невиновны, и нам не придется долго каяться. Я пришел сюда не для того, чтобы обвинять. Смерть все равно придет, в этот день или другой; лучше к невиновным, чем к виновным». После этого он присоединился в общей молитве. Казалось, что остальные приговоренные питают к нему глубокое уважение. Он выбрал такие молитвы, которые, по его мнению, наиболее подходили к сегодняшнему дню. Сотни людей стали свидетелями мужественной твердости этого негра. Наблюдая, как внимательно слушает стоящий рядом человек жалобы одного из приговоренных, он стал переводить его речь на английский язык. Твердым шагом, с решительным выражением лица он поднялся на виселицу. Видя, что палач никак не может развязать узел петли на шее одного из приговоренных, он развязал его зубами, а потом стал истово молиться, пока под ним не упала крышка люка.
Мигуэль Хосе заявил о своей невиновности: «Я никого не грабил, не убивал. Я умираю невиновным. Я старик, но моя семья почувствует мою незаслуженную смерть».
Франсиско Мигул молился искренне, но беззвучно. Его душа, похоже, покинула тело еще до казни.
Брети Гуллимиллит призвал всех в свидетели своей невиновности. Ему, как он сказал, не имело смысла говорить неправду, ибо он вскоре предстанет перед Богом.
Аугустус Эрнандес вновь и вновь твердил о своей невиновности и утверждал, что не сделал признания, так как ему не в чем было признаваться.
Хуан Эрнандес проявил упрямство, когда палач натягивал мешок на его голову. Он закричал: «Снимите это с моих глаз» – и содрал мешок о стойку виселицы.
Мигуэль Хосе сказал то же самое и стащил с себя мешок, потершись головой о стоящего рядом пленника.
Педро Нондре громко вопил о помилования. Он горько плакал. Его тело было покрыто следами глубоких ран.
Все десять, внесенные в списки, поднялись на виселицу. Закрепив веревки, служители открыли люки. Нондре был очень тяжелым, его веревка порвалась, и он живым упал вниз. Хуан Эрнандес боролся долго. Лима сильно бился в конвульсиях. Старик Гуллимиллит и Мигул, видимо, умерли еще до открытия люка. Юкалла (чернокожий) дернулся один раз, и все было кончено.
Когда Нондре очнулся и увидел безжизненные тела своих товарищей, он издал душераздирающий вопль. Заломив руки, он заорал: «Пощады, пощады, меня убивают без причины. О, добрые христиане, защитите меня, защитите. Или нет христиан на этой земле?»
Затем он поднял глаза к небу и молился долго и громко. Когда его повторно повесили, он долго бился в конвульсиях. Он был очень крупным мужчиной и умирал тяжело.
Пираты обстреливают лодку лейтенанта Кирни, ведущего разведку берега
Пиратское логово на острове Куба было захвачено американскими военными шхунами «Борзая» и «Гончая». Эти шхуны вышли с острова Томпсона 7 июня 1823 года под командованием лейтенантов Кирни и Ньютона. Они курсировали от Отмелей у южной оконечности Кубы до мыса Крус, заходя во все промежуточные порты острова, чтобы перехватывать пиратские корабли. 21 июня они бросили якорь у мыса Крус, и лейтенант Кирни в своей шлюпке отправился на берег в разведку, но ее обстреляли с пиратского судна, скрывавшегося в прибрежных зарослях. Огонь также велся из нескольких орудий, установленных на ближайшем холме. Лодка вернулась на корабль, и вскоре были спущены еще пять или шесть шлюпок с матросами, которые отправились на берег. Однако сильный обстрел, который продолжали пираты с холмов и лодок, заставил их отойти. Обе шхуны были подтянуты поближе; несколькими бортовыми залпами они прикрыли высадку на берег. Через некоторое время пираты отступили на холм, который был хорошо укреплен. Деревушка, в которой жили пираты, была подожжена и уничтожена. Были захвачены три орудия: одно четырехфунтовое и два больших вертлюга, а также несколько пистолетов, абордажных сабель и несколько больших лодок. Рядом с местом, где стояли дома, была обнаружена пещера глубиной около пятидесяти метров. С большим трудом группе моряков удалось достичь дна, где они обнаружили огромное количество награбленного, а именно: ткани, сухие грузы, женскую одежду, седла и т. п. В пещере было также много человеческих костей. Предположили, что эти были кости несчастных, которых бросили в этой пещере на верную смерть. Много вещей моряки забрали с собой, а остальные уничтожили. Около сорока пиратов скрылось в горах, но многие, как полагают, погибли во время обстрела, а также от пуль десанта. Кусты были настолько густыми, что преследовать пиратов было совершенно невозможно. По соседству обнаружили еще несколько пещер, которые, вероятно, время от времени служили их убежищем.
В 1823 году коммодор Портер командовал в этих морях эскадрой. Много было сделано, чтобы предотвратить новые грабежи и нападения, но эти негодяи держались поодаль и не выходили в море так открыто, как раньше. И тем не менее многих удалось поймать.
Почти каждый день приходили вести о действиях коммодора Портера, его офицеров и матросов. Однако в течение долгого времени их усердие проявлялось лишь в подавлении пиратства, а не в наказании за него. И вот, наконец, представилась возможность применить и наказание. Как будет описано в нижеприведенном письме, датированном 10 июля 1823 года:
«Я имею удовольствие сообщить вам о большом успехе в борьбе с пиратами, который достался на долю двух барж, приданных эскадре коммодора Портера, «Галлиниппера» лейтенанта Уотсона и «Москита» лейтенанта Инмана и десяти матросов. Баржи возвращались из похода с подветренной стороны. Приблизившись к заливу Хигуапа, который располагается в тринадцати лье с подветренной стороны Матансаса, они вошли в него, а это было место встречи пиратов. Здесь они сразу же увидели большую шхуну, которую приняли за капер республиканцев. Поскольку запасы их подходили к концу, они надеялись что-нибудь на ней прикупить. Поэтому они поставили паруса и направились за шхуной. Когда они оказались на расстоянии выстрела, она развернулась и выстрелила из длинноствольного орудия, подняв кровавый флаг. Шхуна повернула к берегу и продолжала стрелять, но без особого успеха. Подойдя поближе к берегу, она бросила якорь и продолжила огонь. Когда баржи оказались в тридцати ярдах от нее, пираты открыли огонь мушкетов, но не задели ни людей, ни лодок. Наши матросы прокричали троекратное «ура» и приготовились к абордажу. Пираты, разгадав их намерение, попрыгали в воду. Матросы на баржах, выкрикивая имя Аллен, начали жестокую резню, убивая пиратов в воде и на берегу. Наши матросы были настолько злы, что офицеры не могли их сдержать и даже после команды даровать пощаду, многие пираты были убиты. Насчитали двадцать семь убитых, несколько утонувших, пятеро взятых в плен и еще восьмерых, которых испанцы захватили на берегу. Офицеры подсчитали, что погибло тридцать или тридцать пять человек. На шхуне была установлена длинноствольная девятифунтовая пушка на поворотном механизме и четыре четырехфунтовых орудия, много было и другого оружия. Ее команда составляла 50–60 человек. Все это позволило бы разнести обе баржи на мелкие кусочки. Командовал шхуной пресловутый Дьяблето, или Дьяволенок. Эти сведения я получил от самого лейтенанта Уотсона. Это, несомненно, самая крупная операция против этих убийц, какую когда-либо проводили английские или американские силы.
