Другой укроп налетел на Беженцева, замахнулся ножом и закричал от боли, когда его лучевая кость встретила блок из двух рук. Все же Антон попятился под напором, уперся спиной в дерево. Оба кряхтели, рвали жилы так, словно соревновались в армрестлинге.
На Ткача набросились сразу двое. Привести автомат в боевое положение он не успел, но сорвал с плеча и начал молотить. Илья бил наугад, не глядя, словно волков отгонял, и, кажется, зашиб кого-то. Неприятель охнул.
Ловить ворон не стоило. Ткач, как на тренировке по рукопашному бою, отвалил в сторону, сунул автомат под себя и перекатился колесом. Он метнулся за дерево, хотел передернуть затвор, но два укропа опять летели на него как ни в чем не бывало. Сообразили, что старший живым нужен. Илья рухнул под дерево, выпустил из рук автомат и выхватил нож из чехла.
Один из нападавших мощно двинул его ногой по бедру, но боль уже не впечатляла. Он извивался и кружился, увертывался от ударов. Илья улучил момент, махнул рукой и рассек лезвием сухожилие на ноге врага. Тот завизжал как выпь. Боль была лютой. Укроп повалился на колено, потом на бок, схватился за кровоточащую рану.
А Илья опять перекатился и рывком перевернулся на спину. Фигура противника мерцала в нескольких метрах. Он выхватывал из кобуры пистолет. Все, его допекло!
Илья, не вставая, метнул нож. Он опередил врага на секунду, тот уже наставил на него ствол. Клинок вонзился в шею, насквозь пробил позвонки. Укроп шатался, выкатив глаза. Они блестели в темноте как огни семафора на железнодорожном переезде. Смерть не наступала по неизвестным науке причинам.
Он вроде начал падать, но расставил ноги, удержал равновесие, схватился за рукоятку и попытался вытащить нож. Это же полный дурдом – вытягивать стальное лезвие из собственного горла!
Илья вскочил, оторвал его руку от рукоятки, схватился за нее сам, с хрустом выдернул нож. Кровь лилась ручьем, украшала камуфляж украинца жутковатым галстуком. Он повалился как подпиленный столб.
Илью тоже качало, разом вспыхнули огнем все болячки. Он наскочил на что-то и едва удержался на ногах. Этим препятствием оказался украинский силовик, которому он рассек сухожилие. Парень лежал на боку, пытался опереться о землю. Он потерял много крови, был уже не жилец.
Ткач набрал воздух в легкие, шумно выдохнул и бросился спасать Серегу Якушенко. Противник подмял его под себя вместе с руками, и все мастерство спецназовца превратилось в голый ноль. Серега подозрительно хрипел.
Илья свалился перед ними на колени и стал бить укропа ножом в загривок. Тот фыркал, рычал, но упорно отказывался отпускать Серегино горло. Мощный удар под темечко убил его. Голова противника упала на Якушенко, но руки, сдавившие горло, Ткачу пришлось разжимать с нешуточным усилием. Мертвая туша покатилась в траву.
Серега кашлял, хватался за горло, материл проклятый бронхит.
Он кое-как взгромоздился на колени, схватился за ближайшее дерево и просипел:
– Все, командир, я в порядке. Спасибо, буду должен.
Антону Беженцеву помощь не требовалась. Он пересилил врага, выбил нож из его руки, врезал коленом в пах и начал остервенело молотить затылком о шишковатый сучок на стволе, не замечая, что противник давно мертв.
– Остановись, Антон, ты выиграл. – Илья оттащил бойца за шиворот, и безжизненное тело распростерлось под деревом.
Разведчики поработали на славу. В свете фонарей им предстали четыре обезображенных трупа. Спецназовцы особых ранений не получили, но тоже были по уши в крови.
Илья метнулся на опушку. Там все было тихо. Но ведь эти укропы откуда-то взялись. Они появились здесь совсем не случайно. Значит, где-то на подходе еще одна компания.
Откуда тянется след? С разрушенного моста? С того участка, где разведчики поколотили украинских офицеров и великодушно отпустили девушек? Какие-то средства слежения засекли проход разведгруппы? В любом случае нужно прорываться и уходить другим путем. Плюс полное отсутствие связи со своими!..
– Что, командир, за нами уже выехали? – осведомился неунывающий Беженцев.
– Думаю, да, – согласился Илья, возвращаясь к бойцам. – Итак, мужики, есть деловое предложение. Рвем когти к чертовой матери, пока нас тут не оприходовали.
Ополченцы бежали через лес, опасаясь включать фонари. Автоматы наготове, затворы передернуты. Они выскочили на опушку, и вдруг где-то слева зажглись яркие фары. Взревел двигатель. Судя по звуку, это была БМП-2, оснащенная помимо пулемета скорострельной тридцатимиллиметровой пушкой.
Разведчики рухнули в траву и стали отползать обратно в лес, проклиная по матери украинских силовиков, научившихся воевать. Пулемет и пушка БМП рассыпали звонкую трель.
Якушенко подпрыгнул и стал палить по фарам, что было полной дурью. Друзья схватили его за ноги и повалили в траву, пока он не лишился своей пустой головы.
– Мужики, отходим в лес, – прохрипел Ткач и покатился зигзагами.
Но чаща у них за спиной, еще минуту назад сонная, молчащая, вдруг наполнилась криками и оружейным лязгом. Застрочил автомат, забились ослепительные вспышки.
Илья машинально ответил, укрывшись за деревом. Его товарищи открыли бешеный огонь и заставили залечь солдат, рвущихся через лес. Но по полю с севера приближалась БМП. До нее оставалось метров двести.
Наводчик-оператор выстрелил из пушки. Снаряд разорвался с перелетом, еще два – немного ближе. Положение складывалось критическое. Силовики давили с двух сторон, отступать можно было только в чистое поле. До следующего леса вроде немного – метров триста, но это пустое место насквозь простреливалось.
– Что, мужики, пройдем как по маслу? – выкрикнул Ткач, отклеиваясь от дерева.
– Ага, как по вазелину, – буркнул Якушенко.
Спецназ и в этой критической ситуации работал четко. Якушенко с Беженцевым поливали огнем лес, сдерживали напор укропов, заставляли их вжиматься в землю. Илья швырнул гранату в сторону приближающейся боевой машины. Затем вторую, третью. Нечего их жалеть.
Они взрывались с недолетом, никому не вредили, но этого и не требовалось. Пространство заволокло дымом, чего Илья и добивался.
Бойцы припустили по полю, подбрасывая ноги, чтобы не запнуться. Триста метров – это много или мало? Надежда никуда не уходит. Как ни старайся от нее избавиться, она всякий раз возвращается. Разведчики неслись, как на олимпийской стометровке, с замиранием сердца ожидая пальбы. Фора незначительная, дым уже почти развеялся.
Толпа укропов вываливалась из леса, возмущенно горланила. В спину уже стегали беспорядочные хлопки. Из БМП ударил пулемет. Огонь был шквальный, не оставляющий шансов.
Разведчики повалились в траву, закрыли головы ладонями. Пули свистели над ухом, выбивали из земли куски дерна.
Ткач в отчаянии обернулся. Силовики бежали за ними, их было не меньше дюжины. Откуда они взялись? Эти парни явно не из Паленого. Очевидно, соратники той четверки, с которой спецназ обошелся самым циничным образом. Можно представить, насколько они злы.
