— Размахиваешь шпагой будто цепом. Я не зерно и стоять не собираюсь… — Он легко передвигался, не позволяя приблизиться и постоянно угрожая.
Клинок в его руке так и мелькал, заставляя постоянно переходить в оборону. Казалось бы, при большем росте, длине рук я должен иметь преимущество, а на самом деле он вытворял что хотел. Мастер. И не потому что меня гоняет. Приходили посмотреть на наше баловство более умелые люди. Мало кто способен всерьез противостоять Гене.
Причем я не зря попросил именно его потренировать. Лозунга «главное не победа, а участие» он, безусловно, никогда не слышал, зато всем поведением сознательно его опровергал. Если вышел в бой, не чурайся каких угодно методов. Самых неприятных и грязных. Своя шкура важнее всего. Благородство, поклоны, красивые жесты — все это остается до схватки и не должно интересовать. Убить врага — вот единственная и правильная цель, поучал он, когда было настроение. Мысленно я за кровожадные высказывания именую его не иначе, как крокодилом Геной.
Бзынь, сказал клинок и совершено независимо от моей воли вылетел из пальцев. Я только огорченно вздохнул, так и не уловив приема. Между прочим, здешняя шпага совсем не легкомысленный прутик из кинофильмов. Скорее облегченный меч. Ею можно не только колоть, но и рубить. В умелых руках страшное оружие. На спортивную, с защитным наконечником, совсем не похожа. Попади я в горячке — недолго и заработать неприятную рану.
Лично для себя Гена сразу потребовал кавалерийскую саблю. И не стал хватать первую попавшуюся, выставленную на продажу. Долго выбирал по неизвестным мне приметам, пока не остановился на понравившейся. Судя по надписям и узорам на клинке — как бы не натуральный булат от арабов. Или с Кавказа. Там, говорят, очень приличное оружие делают. Кому надо — с украшениями, а прочим простое, но надежное и функциональное. Не хуже западных образцов. Стоила диких денег, но в иных отношениях скупиться глупо. Да и подарок на крещение должен быть красивым.
— Может, лучше возьмемся за пистолеты? — хмуро спросил я.
С этим особых проблем не оказалось. Все-таки ничего сложного в зарядке нет. Нудно, отнимает много времени, лишая шанса перезарядиться до нападения противника, однако я и без того о том слышал. Вот расстояние, с которого можно поразить мишень, нехорошо удивило. Неудивительно, что стреляться приходилось с двадцати шагов. Заряд в бою выгоднее держать до последнего момента, когда зрачки атакующего станут видны. Иначе практически все в «молоко». Разве случайно можно поразить. Ну или в толпу шмалять.
Сама система невольно заставляет задуматься об улучшении. Хотя, помимо барабана, ничего пока на ум не пришло. А это не для здешних технологий. Вот патрон создать, пусть и не в металлической гильзе, но стандартный, — вышло бы изумительно. К сожалению, я даже из охотничьего ружья в детстве не стрелял. Тем более не держал в руках столь замечательного АКМ. Можно подумать, самая важная вещь на свете. Прекрасно жил без огнестрела до попадания сюда. Знания не то что поверхностные — полностью отсутствуют.
Хотя это на первый взгляд. При правильном подходе кое-что вспоминается. Вот сипаи в Индии восстали, потому что их заставляли скусывать патрон, смазанный животным жиром. А это что значит? Да то, что отмеренные порции пороха и свинца в картонном цилиндрике вещь возможная и перспективная. Да и сама пуля должна быть не круглой, а ствол — нарезным. Не хватает сущей ерунды — убедить остальных, имея пустоту в качестве доказательств.
— Не иди по легкому пути, — отвечает Гена. — Лишь преодолевая трудности, человек закаляется в испытаниях.
Восточная мудрость, часть первая. Или вторая. Иногда выдает такие перлы, сам не замечая. Явно же цитата, да сам не знает откуда. Где-то слышал. Может, в детстве.
— Игра закончилась, теперь займемся реальным делом. Встань в стойку. Спину прямо!
Дальше началось очередное издевательство. Для начала он пытался заставить меня выучить пару стандартных комплексов. Что за чем и как. Я честно старался, поощряемый насмешками и издевательскими комментариями. Честное слово, не задевало. Все понимаю: тоже метод стимулировать. В обычной жизни Гена себе такого поведения не позволял, хорошо зная субординацию. А здесь сам напросился — значит, положено терпеть.
— Ваше высочество, — сказал мой тренер, отступая и низко кланяясь.
— Пора заканчивать, — решительно потребовала Лиза. — Уроки прекратились, и у нас еще имеется важное дело.
Я почувствовал настоящую радость. Устал, и все мышцы ноют, а здесь изумительная причина прекратить занятия. Судя по ухмылке Гены, он все эти мысли в момент просчитал. Как и то, что я в очередной раз проморгал появление подопечной. И ладно бы одной — нет, в сопровождении целой свиты из разного возраста девиц. Фрейлины, гувернантки, горничные. Интересно, сколько они пялились на мой позор, прежде чем дождались поклона?
Кстати, совсем вылетело из головы. В первое время постоянно напоминал о днях рождения, праздниках и вообще о семейных делах офицеров гвардии. Кому письмо с поздравлениями за ее подписью, кому подарок или материальную помощь из личных средств. Подкуп? Ну, наверное, так и есть. По мне, ближе налаживание отношений на будущее. Траты выходили немалые, однако и ответное отношение заметно улучшилось. Люди видели, что Лиза о них помнит и готова помочь, и уже обнаружили в ней не просто куклу или некий символ, а живого и отзывчивого человека.
Особенно здорово, когда проявляет заботу не напрямую, а о семьях. Раньше солдатские жены, дочери и вдовы находились под покровительством Екатерины Алексеевны и могли рассчитывать на вспомоществование. Теперь, после парочки случаев, урок усвоили, и Семеновского полку солдатская дочь девка Авдотья Тимофеевна просит Лизу, чтобы ей пожаловать на приданое.
И приходится «салдатскай жене и вдове Катерине Васильевай» посылать, помимо письма «за скудость на оплату долгу семи рублевъ, да за покупку двора восемь рублевъ, которыхъ ей платить нечемъ»… Это я так пишу нынче. Да с ятями, чтобы они провалились. Уже несколько раз несчастным помогали. Натурально за Лизу молятся и обожают. А это полезно на будущее.
Достаточно быстро Лиза усвоила урок и сама без напоминаний спрашивала о нуждах, не забывая и солдат. За некоторых даже вступалась, если провинности не очень тяжкие, просила уменьшить. Короче, выползла из своей комнаты и общалась с людьми. А также с их детьми, что достаточно важно. Когда-нибудь из них выйдут военные и государственные деятели. Немалый бонус заранее быть в курсе положительных и отрицательных черт. А это, хочешь — не хочешь, проявляется на встречах и в разговорах.
— Надеюсь, Тарас Петрович не обрушит на меня очередные жалобы по поводу нерадения в науках, — сказал я, когда Лиза приблизилась, наблюдая за моим избавлением от защитного нагрудника.
Чувствовал я себя не очень хорошо. Сейчас бы под холодный душ да переодеться. И то и другое в восемнадцатом веке не предусмотрено. Разве рубаху сменить, но не на глазах же всей компании. Раздеваться до исподнего в высшем свете как бы не принято на глазах незамужних девушек. Они бы не возражали, да ведь донесут непременно. Все огребем кучу неприятностей.
