— Шесть с лишним тысяч, — ответил сразу.
Я невольно присвистнул. Еще около восьми сотен недополученного дохода. Другим такие деньжищи полжизни зарабатывать. А ювелира разрешено кинуть, потому что он накрутит на других покупателях. Между прочим, за то, что она брала на манер колечка при первом посещении, не списывал в безвозвратные потери, а из своих отдавал в общую кассу. Девушка с хорошими запросами, но партнер не виноват в моих загулах.
— Не надо свистеть, денег не будет, — нервно сказал Лехтонен.
— Их и так уже нет, — отрезал. — Сколько еще?
— Две сто двадцать, — стеснительно отводя глаза, пробормотал. — Не один долг. Несколько.
— Молодец!
— Не сразу образовалось…
Так еще лучше. Один раз не отдали, а ты с широкой душой снова раздаешь. А чего? Ломоносов щедрый, от него не убудет.
— Садись, — потребовал я, — пиши список. Подробный. Кто брал, какая вещь и за сколько. Не с Бирона, так с князя Черкасского лично попробую выбить. Хоть часть. И в следующий раз не вздумай кому давать из каких угодно побуждений и обещаний без оплаты. Пусть негодуют и больше не заходят, зато в убытке не останемся.
Глава 10
ЕЖЕДНЕВНЫЕ ЗАБОТЫ
Есть вещи, которые я старательно выполняю, как бы ни устал или тороплюсь. К одной из них относится и регулярная чистка зубов. Пломб мне здесь не вставят, а замечательная идея о происхождении зубных болезней от неких червей нисколько не удивляет. Что действительно пугает, это приходящая с возрастом необходимость избавляться от какого-нибудь пародонтоза, чтобы это слово ни означало. Больные зубы здесь не лечатся в принципе. Даже понятия такого не существует.
Клещи, использованные для выдергивания неугомонным Петром Великим, успевшим совершить все на свете и ничего до конца, я внимательно рассмотрел. Сей кузнечный инструмент испытывать на себе даже под морфием не хочу. Вот и приходится стараться, чистя постоянно и тщательно, благо изобретать зубную щетку особой нужды не возникло. Не вполне такая, но с ворсом из натуральной свиной щетины. Не синтетика.
Заодно и зубной пасты, естественно, не приготовили. А поскольку все одно не в курсе, из чего ее производят, что очень обидно — замечательный способ покорить мир, — использую по большей части мел и соль. А в дополнение еще и шелковая нить. Очень хочется надеяться, что в ближайшие годы не придется прибегать к помощи специалистов по данному поводу. А то наиболее известный стоматолог по имени Пьер Фошар обретается в городе Париже и якобы даже допущен к челюсти Людовика. Далековато ехать, и сманить в Россию при таком знакомстве не удастся. И так наверняка безбедно живет.
Прополоскал рот, помыл руки и лицо, тщательно вытерся полотенцем и с приятным чувством выполненного долга уселся на табуретку. Теперь меня станут брить. Очередное издевательство, от которого не уклониться. Я не мужик и обязан выглядеть соответственно, а безопасной бритвы еще не изобрели. Щетина из меня прет жутко, хорошо светлая и особо в глаза не бросается, но снимать ее приходится регулярно.
Первое время я постоянно резался, затем надо мной взяла шефство Стеша, еще в московские времена, при флигеле. Являлась каждое утро с тазиком и водой, страшно серьезная, и приступала к ответственному мероприятию, попутно излагая последние новости. Теперь это уже превратилось в традицию, и мой личный брадобрей, старательно скребя щеки, шею и подбородок, продолжает докладывать о хозяйстве. Коротко и по делу.
Сегодня я не выдержал и спросил о взаимоотношениях с Геннадием. Она крайне удивилась столь странному предположению о некоем флирте, аж замерла с бритвой у горла. Потом рассмеялась и сказала, что тот ей вроде дядьки и ничего такого. А девица подросла и вполне приятна на вид во всех отношениях. Все Акулинины девочки, отъевшись за пять лет, превратились в хорошеньких девушек. И что делать, ума не приложу. Обе старшие вполне определенно нацелились замуж, а эта все по хозяйству бегает. Не станешь же, не спрашивая мнения, отдавать за чужого.
Поблагодарил, намотал на отсутствующий ус очередную ошибку и двинулся в сторону кухни. По утрам я заваливался по-простому, не дожидаясь особых церемоний и представлений. Заодно и просвещаюсь насчет происшествий в доме. Стеша редко сообщала, кто с кем поругался или подрался. Это как бы меня не касается. Она по части купить-продать, из деревень известия или оброк и прочее в таком роде. А кухарка кроме замечательного умения готовить любит почесать языком. Может, тайны она и хранит, доверь кто, но полный отчет обо всем интересном я имею постоянно и без всяких усилий.
Сегодня на стол были поданы блинчики со сметаной и медом, хлеб ржаной, кусок телятины, сыр, кофе. Нормальный такой завтрак. Она практически никогда не повторяется. И уж если подсунет нечто прежде невиданное, можно не сомневаться — будет вкусно. Мои предпочтения за столько лет выучила лучше меня, и указания насчет меню без надобности. Вздумай их давать — натурально бы обиделась и ушла с рыданиями. Что значит кто-то вмешивается в ее обязанности?
Другое дело, когда я раньше пытался объяснить про новое блюдо. Сейчас она лучше моего соображает в картофеле и что из него варят, жарят, парят. Однажды вообще поразила в самое сердце, сварив макароны. Не иначе, специально у итальянцев узнавала. Иначе бы не называла «пастой». А уж добавлять мясо, специи и овощи с соусами нескольких видов научилась без моих особо ценных советов. Единственное — до кетчупа пока не додумалась. Все экспериментирует.
— И какая эта девица? — спрашиваю, отдав должное завтраку и подтаскивая к себе кружку с кофе. Это, может, на Востоке пьют из маленьких, мне подавай правильный размер. Чуть меньше пол-литра, но заметно объемнее обычного стакана.
Этому и вовсе учить не пришлось. Обжаривает, добавляет щепотку соли и варит в ничем не отличающейся от хорошо знакомой в будущем турки.
— Совсем молоденькая, — оживившись, докладывает, — ни рожи, ни кожи. Руки в цыпках, и смотрит испуганно.
— Медом намазана, что ли, тридцать рублей!
— Да нет там ничего особенного. Почуял продавец заинтересованность, вот и вытянул лишнее. Девка как девка. Работящая да поротая.
— Следы?
— Есть на спине.
— Так, может, дерзкая или нечистая на руку?
— Хозяин был скот, вот и все, — отрезала она сердито. — Расспросили.
— А Геннадий больно хорош.
— Он настоящий, — глубоко убежденно заверила, — матерый. У такого не забалуешь, а сам беречь и заботиться станет. Как мой отец!
И вызов прозвучал отчетливый в словах, будто ждала — оспаривать стану. Я того не видел никогда и даже по малолетству не мог. Сгинул он добрых тридцать лет назад где-то возле Азова. И двое его сыновей, братьев ее, позже, во время бунта. Семья стрелецкая была, и судя по случайной оговорке Акулины Ивановны, угодили в число казненных. Петр таких крепко не любил, и со временем пришли почти к нищете, не имея мужской поддержки. Мой завхоз на все руки знала будущую бессменную кухарку по базару, где та торговала своими изделиями вроде пирогов. Вот и привела, когда понадобилось кормить целую ораву во флигеле. Одно из самых удачных приобретений в Москве.
