Я свернула на свой переулок и увидела, что на перекрестке стоят какие-то девчонки. Вид у них был недобрый. Они смотрели прямо на меня, как будто специально поджидали.
Глава 19
Они были из нашей школы, из класса Стаса. Одну из них я видела недавно. Это она обнималась со Стасом в столовой. Кажется, ее звали Лена. Она подошла ко мне, всем своим видом излучая злобу и агрессию. Я остановилась возле нее, не понимая, что делать: стоять на месте? Бежать?
– Эй, ты! – грозно выкрикнула она. Начало разговора мне не понравилось.
– Ты кадришься к моему парню! – бросила она мне в лицо.
– Я? – удивилась я.
– Да. К Стасу. Он мой парень. И я видела, как ты ехала с ним на квадрике. Так мило прижималась к нему. Я вижу, как он смотрит на тебя! Как говорит о тебе! А еще я следила за ним, он вчера долго стоял возле твоего дома!
От возмущения я разучилась говорить. Мило разговариваем? Стоял возле дома? О чем она вообще?
– Я терпеть его не могу! – только и смогла сказать я. – А он меня! Ты что, не видишь, что между нами война?
– Ой, ну-ну, война… – пропела она. – Как мило. Война между парнем и девушкой. Это у тебя стиль такой новый? Как отбить парня с изюминкой?
– Никого я не отбиваю, – огрызнулась я. – Все бы отдала, чтобы он оставил меня в покое!
Она рассмеялась.
– Чтобы оставил в покое… Наверняка сама вешаешься ему на шею, тварь!
Все произошло мгновенно – она выбросила вперед руку и ударила меня по лицу, попав в нос и нижнюю челюсть… и разбила губу. Мое лицо пронзила острая боль. Я согнулась пополам и схватилась руками за лицо. В голове будто бил молот. Сквозь боль и шум в ушах я услышала:
– Стас мой, поняла? – кричала она. – Откуда ты взялась? Думаешь, можешь его отбить? А ты знаешь, сколько сил я вложила, чтобы он моим стал, а? Сколько я вытерпела? А тут приходит какая-то соплячка и хочет по одному взмаху волшебной палочки забрать себе его? Нет уж. Он мой. И держись от него подальше. Это – первое предупреждение.
Она толкнула меня. Я упала на землю. Они надменно засмеялись и пошли прочь. Я посмотрела на руку, которой схватилась за лицо, – она была в крови.
Я с трудом поднялась с земли, перестав ощущать свое тело. Только чувствовала, как что-то содрогается внутри. И эта ужасная тяжесть в голове… я развернулась и пошла домой, прижимая руку ко рту и собирая в ладонь идущую кровь. Думала, как объясню все бабушке. На ходу сочиняла историю… Смотрела в землю и вдруг… Столкнулась нос к носу со Стасом.
– Гном, что с тобой? Кто обидел?
– Какая тебе разница? – огрызнулась я.
– Большая!
– Отвалите от меня! Ты и твои девки! Задолбали меня! Я толкнула его и побежала дальше. Стас побежал за мной.
– Тома, ну подожди! Подожди же ты!
Я бежала вперед. К калитке. Скорее, скорее в свою спасительную крепость! Я подбежала к калитке и с силой дернула ее на себя. Тут же захлопнув ее с глухим ударом перед носом Стаса.
– Тома, твою мать! Открой!
Он стучал. Удары сыпались один за другим.
Я прислонилась спиной к калитке и медленно сползала вниз. Прижимала ладонь к разбитой губе и носу.
Удары стихли. Но Стас не ушел, я это чувствовала. Он там, по ту сторону моей крепости. Через некоторое время раздался тихий голос.
– Я знаю, ты там. Что произошло? Кто это сделал? Хотя, кажется, я уже догадываюсь.
«А тебе какая разница? Хочешь найти того, кто сломал твою игрушку?» – хотела рявкнуть я, но молчала и не шевелилась. Только частые резкие вдохи могли выдать мое присутствие.
– Она не должна была… – продолжал Стас. – Это касается только меня и тебя. Она не должна была.
Я поднялась и пошла к двери. Мне хотелось убраться как можно дальше от этого человека.
Вбежала в дом. Бабушка была в своей комнате. Из окна коридора на втором этаже я видела, что он все еще стоит у дома. Я поднялась к себе, села на пол. Из разбитой губы все еще сочилась кровь. Я вытерла ее ладонью. Крови было много. Не понимая, что делаю, я стала размазывать ее по ладони. Потом заметила рядом валявшуюся тетрадь. Открыла ее и приложила ладонь к пустому листу. На бумаге остался четкий кровавый отпечаток руки. Я смотрела на него долго-долго, как завороженная. Находилась в какой-то прострации, как под гипнозом. В голове – ни одной мысли. Я не помнила, как поднялась с пола и добралась до кровати. И как уснула. Уснула ли? Из оцепенения меня вывел Дашкин звонок. Прежде чем ответить, я посмотрела на часы – уже утро! И я опоздала в школу. Я ответила на звонок.
– Ты где? – раздался Дашкин голос. – Почему не в школе? Тут такое сейчас было…
– Что было? – спросила я.
– Стас ругался со своей девкой в столовой. И при всех залепил ей сочную пощечину.
– Как выглядела его девка?
– Хм… Это Ленка Голядкина из его класса. Волосы светлые, но короткие. Видно, кончились у нас в школе высокие длинноволосые блондинки… Так ты где?
– Я приду к следующему уроку, – сказала я и отключилась. Посмотрела в зеркало. Зрелище впечатляющее. От губы вниз по подбородку – запекшаяся кровь. Я знала больше Дашки. Я знала, о чем Стас думал в тот момент, когда ударил свою девушку.
«Никто не имеет права ломать мои игрушки, кроме меня».
Я пошла в ванную смывать кровь. Разбитую губу замаскировать не удалось.
Увидев мое лицо, бабушка ахнула и схватилась за сердце. Пришлось быстро выдумать на ходу историю о том, как я где-то упала.
Я вышла из дома. Глаза скользнули в сторону – что-то привлекло мое внимание. Возле калитки стоял фонарный столб. В детстве вечерами мы со Стасом любили кружиться под фонарем, расставив руки в стороны и глядя вверх, на то, как под светом кружатся в воздухе мелкие пылинки. Под светом они были яркие и белые, напоминали нам снежинки. Да. В нашем детстве летом шел снег. Под этим фонарем мы часто закапывали сокровища – старые монетки, киндеры, камешки и все прочие мелкие детские драгоценности. Этот столб занимал в наших головах так много места, что сейчас, каждый день приходя из школы, я невольно останавливаю на нем взгляд…
И сейчас от меня не укрылась надпись. Надпись, сделанная черным маркером или краской. В самом низу столба. Ее раньше не было. Я подошла ближе и села на корточки. Надпись. Корявые буквы заваливались влево, а не вправо.
«Не спеши меня ненавидеть».
Вот что было написано в самом низу. В месте, под которым мы в детстве закапывали сокровища. Я перечитывала снова и снова, как будто с каждым новым прочтением мне откроется какой-то новый смысл. Или появятся новые буквы.
Но надпись была только одна. И не было никакой подсказки. Никто не мог помочь мне расшифровать ее.
