Кто-то скажет: странный выбор для семейного гнезда, но я не соглашусь. Когда ты творец и умеешь путешествовать во времени, плохие дороги не являются преградой. Впрочем, Ольга и Алексей позаботились даже об этом.
Припарковав мотоцикл на подъездной аллее, я, осмотревшись, направилась прямиком к дому. Последние двадцать лет здесь никто не жил: мама не любила это место и сразу после смерти отца уехала отсюда.
Открыв дверь, я увидела большой холл с широкой лестницей, и передо мной пронеслись редкие и размытые воспоминания детства.
– Анастасия Юрьевна? – раздался голос из боковой двери, что вела на кухню.
Повернувшись, я увидела старую женщину, вытирающую руки о фартук и с удивлением смотрящую на меня. Это была наша экономка. Давно мы не виделись.
– Здравствуйте, Маргарита. Вы совсем не изменились.
– Врунишка, – расплылась она в доброй улыбке.
– Ни в коем случае, – подмигнула я, направляясь к ней.
– Вы решили здесь поселиться? – спросила экономка, проходя вслед за мной на кухню.
На плите булькал суп, из духовки вкусно пахло пирожками.
– Пока еще не знаю. Сейчас мне пришлось погрузиться в историю семьи, со всеми ее загадками и тайнами. Вот и решила приехать, посмотреть дом.
– Да уж… Про Разинских хватает захватывающих историй. Но с чего вдруг у вас возник такой интерес? Евдокия говорила, что вы холодны к своим корням.
Я улыбнулась.
– Раньше так и было. Бабушка, наверное, не успела вам рассказать о том, что во мне проснулся дар творца.
Маргарита всплеснула руками:
– Неужели? Совсем как у ваших прадедушки и прабабушки! А я-то думала, вы специально сделали на лице татуировки.
Я покачала головой.
– Увы, совсем не «как». Мутация не наследуется, она возникает спонтанно.
– Да я в этом ничего не понимаю, мы люди простые. Конечно же, вы должны жить в этом доме.
– Я не совсем уверена…
– У нас здесь, может, не так шикарно, чем там, где вы живете, но зато тепло и есть кому о вас позаботиться.
Только после этих слов я осмотрелась и заметила, что стены действительно обшарпаны, а мебель давно нуждается в ремонте. Странно…
– А бабушка не следит за домом? Она же в свое время выкупила его у остальных наследников.
Экономка вздохнула.
– Вы же знаете, что ваш дедушка умер еще до вашего рождения, оставив одну половину денег жене, а другую сыну, вашему отцу. Евдокия Алексеевна потратила практически все свои деньги, выкупив этот дом, а Юрий завещал все вам.
Эта новость стала для меня как гром среди ясного неба. Почему бабушка мне ничего не сказала? Маргарита между тем продолжала:
– Конечно, у вашей бабушки есть доход от частной собственности в Петербурге, но этого едва хватает на жизнь. А чтобы восстановить этот дом, требуются значительные средства, сами понимаете…
Дальше я уже не слушала. Не обращая внимания на окрик экономки, я вылетела из кухни и устремилась наверх, в свою комнату. Слезы застилали глаза.
Стараясь отдалиться от своего прошлого, от всего, что напоминало об отце, я бросила тех, кто нуждался во мне. Почему я решила, что бабушка страдала меньше, чем мама? Меньше, чем я?.. А она несла это бремя в одиночку, и ее некому было утешить – ни детей, ни мужа.
Осмотрев детскую, я заметила, что в моей комнате мало что изменилось с того момента, как я покинула этот дом. Даже игрушки остались.
Я прикрыла глаза, руки дрожали, внутри все переворачивалось. Сжав кулаки, я пыталась унять боль.
Неожиданно раздался треск, и, отшатнувшись, я увидела трещину в стене. Это сделала я!
Я похолодела, понимая, что могла обрушить дом и убить всех, кто в нем находился!
Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться. Мой взгляд по-прежнему был прикован к трещине на стене. Внезапно внизу, там, где выпал кусок штукатурки и образовалась щель, я увидела какой-то предмет, завернутый в зеленую бархатистую ткань. По-видимому, здесь был тайник, который во время ремонта заложили. Просунув руку в щель, я достала сверток и развернул его.
Моему взору предстала толстая кожаная тетрадь. На первой странице значилась надпись: «Дневник Ольги Разинской».
В это время дверь в комнату распахнулась.
– Анастасия Юрьевна, что это за шум? Что случилось? – На пороге стояла Маргарита.
– Все хорошо, – улыбнулась я экономке. – Это мой дар шалит, но я постараюсь держать его под контролем.
– О-о! – воскликнула Маргарита, увидев трещину на стене.
– Я все починю! – поспешила я заверить ее.
– Конечно-конечно. Но вы так и не сказали, останетесь ли здесь жить?
– Да… Да, я останусь.
– Вот и прекрасно, – заулыбалась экономка. – Тогда скажу Игорю, чтобы привез побольше продуктов. Он сейчас как раз в городе.
– Спасибо.
Едва за Маргаритой закрылась дверь, я, достав телефон, сделала два звонка. Сначала я позвонила своему знакомому Сергею и договорилась с ним о капитальном ремонте резиденции: пора потревожить папины деньги.
Второй звонок был Редклифу.
– Алло, – устало ответили в трубке.
– Я чуть не обрушила дом.
В ответ раздался мученический стон:
– За что мне все это… Ты в своей хибаре?
– В загородном доме.
Через несколько секунд тишины последовал вопрос:
– У тебя что-то случилось?
– Да. Корпорация, ты, проблемы родственников, дар, моя работа и еще пара вещей. Ты приедешь?
– Куда я денусь?.. – вздохнул Фордайс.
– Вот и славно. Жду.
– Но у нас задание. Надеюсь, ты не забыла?
– Уверена, ты сможешь устроить, чтобы мы прыгнули прямо из резиденции.
– Буду через час. – И князь отключился.
А я, оглядевшись, пыталась решить, начать ремонт с этого крыла или все-таки с дальнего. Пока мой взгляд снова не наткнулся на трещину в стене.
Видимо, это знак свыше.
* * *
Фордайс приехал через час, как и обещал, не опоздав ни на минуту. Я встречала его на крыльце, прислонившись к колонне.
– А я-то уже размечтался, что ты откажешься от идеи купить новый, – заметил он, рассматривая мотоцикл.
– Увы, я очень постоянная девушка.
– У меня для тебя есть две новости – хорошая и очень хорошая. С какой начать? – спросил Редклиф, подойдя и склонившись к моей руке.
Редко мне оказывают подобные знаки внимания. Наверняка Фордайс приготовил что-то неприятное.
