Мирно закончив завтрак и оставив на столе конверт с билетом, я отправилась к Ирине, с которой уже давно не виделась. Открыв дверь в мастерскую, я застала ее целующейся с Димой и, зажмурив глаза, застыла на пороге.
– Я не вовремя?
Парочка разлепилась и улыбнулась мне.
– Проходи. Мы всегда тебе рады, – пригласила Ирина. – Хотя уже и не верили в удачу увидеть тебя, ты очень редко стала появляться.
Я виновато потупилась:
– Извини, с этой работой времени на хобби совсем не остается.
– Понимаю, поэтому и наняла помощницу. Дела идут хорошо, – радостно делилась новостями подруга и разливала чай.
А я посмотрела на усевшегося напротив Диму.
– Так, признавайтесь, что между вами происходит? Вернее, как далеко это зашло?
– Ну… – засмущалась Ирина. – Я послушалась тебя и решилась.
– А именно? – выпытывала я.
– А именно – ты приглашена на свадьбу. Планируем весной.
– Поздравляю! – расплылась я в улыбке. – Значит, мой подарок придется как нельзя кстати.
Пригубив чай, я протянула конверт.
– Что это? – с любопытством спросила Ирина, а Дима уже вскрывал подарок.
– Поездка в Африку.
Друзья непонимающе посмотрели на меня.
– Рассказать ничего не могу. Просто поверьте, две недели на юге – это то, что вам нужно. Вылетаете завтра.
Друзья сидели ошарашенные.
– Я так понимаю, что это Лемнискату?.. – нерешительно начал Дима.
– Дело не в корпорации. Но вам может угрожать опасность, хотя я и не уверена. Но просто съездите, отдохните, чтобы я лишний раз не волновалась.
Некоторое время друзья пристально смотрели на меня, а потом Дима нерешительно протянул:
– Ну, у меня как раз давно не было отпуска…
– И помощница здесь без меня справится, – добавила Ирина, но было видно, что они за меня волнуются и знают, что все равно ничего не расскажу.
– Как хоть у тебя с твоим князем? – спросила подруга.
– Не спрашивай, – махнула я рукой, Ирина тяжело вздохнула.
Мне подлили еще чаю, и мы перешли к новостям об общих знакомых, а я сидела и не могла оторвать взгляда от переплетенных рук влюбленных.
* * *
Посидев с друзьями некоторое время, я отправилась дальше по своему маршруту. Последний визит был самым сложным.
Я вновь попросила главу Лемнискату об аудиенции. От волнения у меня подгибались ноги. Как скрыть от него существование Ольги и Алексея, как не выдать плана? А если вспомнить наш последний разговор по душам… Ох…
Видимо, его помнил и Фордайс-старший, так как встретил меня приветливо, но настороженно.
– Настя, у вас ко мне снова срочное дело?
– Можно и так сказать, – нерешительно начала я, присаживаясь напротив. – Я… Вы поможете мне убрать из страны отчима, маму и сестру?
Глава корпорации несколько минут обдумывал мою просьбу, затем выдал неожиданное:
– Я не против. Но почему вы настаиваете?
Почему-то я полагала, что его придется долго убеждать в необходимости такого шага, а тут все так просто.
– Ну… Редклиф рассказал мне про дуовитов, и в последнее время меня все больше мучит мысль, что родные могут попасть под удар, когда те попытаются до меня добраться. Может, это из-за отца.
Фордайс-старший кивнул своим мыслям.
– Это ведь не единственная причина.
Я напряглась:
– Что вы имеете в виду?
– Замешаны ли здесь отношения с моим сыном?
Он решил, что я отправляю родителей, чтобы они не мешали нам с князем?
– Отчасти, – уцепилась я за этот предлог.
– Что ж, я устрою это. И снова хочу спросить вас, Настя: какие отношения вас связывают с Редклифом?
Вздохнув, я призналась:
– Не знаю.
Видно, от такого ответа глава растерялся.
– Правильно ли я понял?.. Вы еще окончательно не определились? Не станете же вы отрицать, что между вами все… очень лично.
Сидя напротив мужчины намного старше меня, да еще и начальника, я чувствовала себя в крайней степени неуютно. Но какой у меня выбор?
– Настя, я никоим образом не пытаюсь влезть вам в душу. Но поймите и меня правильно, для меня важно счастье сына, а он в последнее время сам на себя не похож. Редклиф вообще очень изменился с того момента, когда вы нашлись. Я же вижу, как он мучится, но не понимаю причины.
Теперь я слушала главу с открытым ртом.
– Почему вы не можете принять моего сына как спутника жизни?
– Я?! – воскликнула я, так как накипевшее рвалось наружу. – Проблема не во мне, а в вашем сыне.
Я забарабанила пальцами по столу.
– Думаю, Редклифа останавливает то, что вы дочь Юрия.
– Уверены ли вы? Почему вы не допускаете возможности, что, кроме привязанности и м-м-м… некоторых физических реакций из-за того, что мы оба творцы, я не вызываю у него глубоких эмоций?
С минуту Фордайс-старший молчал и рассматривал свои руки.
– Может, я и пожалею…
Неожиданно глава корпорации подскочил и направился к выходу, поманив меня за собой. Ничего не понимая, я чуть ли не бегом понеслась следом. Путешествие наше было недолгим – ровно до кабинета творца. Кивнув его секретарю, глава спокойно открыл дверь и вошел внутрь.
– А разве у Редклифа не единственный ключ? – удивилась я, следуя его примеру.
– Нет. Я могу зайти куда угодно в зданиях корпорации и не только в них.
– О-о… – уважительно протянула я, смотря, как Фордайс-старший, открывая один ящик стола за другим, что-то ищет. Потом он перешел к полкам стоящего около стены шкафа и с одной из них вытащил толстую папку.
– Я знал, что она здесь. Редклиф мало бывает дома, проводя больше времени здесь. Проводил… Посмотри, – протянул он мне папку.
– А можно? – Я нерешительно взяла ее.
– Несомненно. Я сейчас оставлю тебя здесь все внимательно посмотреть, но должен сказать тебе кое-что. Твое право верить мне или нет… За всю свою жизнь сын не имел ни одной серьезной привязанности к женщине. Мы, его родители, знали бы, если бы это было не так. Но с того самого мгновения, как ты появилась в его жизни, еще будучи маленькой, ты стала занимать в ней очень большое место.
Я слушала с недоверием.
– Сначала это была привязанность к ребенку, желание заботиться и оберегать. Он был сильно привязан к тебе и все годы, несмотря на нежелание твоей матери, следил за тобой. Редклиф знал, что происходит в твоей жизни, заботился о том, чтобы тебя никто не обидел и у тебя было все, что хочется.
