– Нет, не сама! Ко мне приходил любовник, пока тебя не было. Он был очень голодный. А я, если ты еще не забыл, довольно вкусно готовлю. Поэтому он все съел.
Она смотрела на Егора, не отрываясь, в ожидании его реакции. Она всерьез была готова к любому развитию событий. Ей был уже настолько невыносим наступивший в их отношениях штиль, что она начала сознательно раскачивать лодку. Но, к ее величайшему удивлению, на лице Егора не дрогнул ни один мускул. Катя отчаянно всматривалась в его глаза в надежде заметить хоть какую-то тень беспокойства, хотя бы малейший намек на то, что он может сомневаться в ее неоспоримой ему принадлежности. Но он был спокоен, как неприступная скала. И это было последней каплей.
С этого момента они с Егором утратили существующую между ними интимность. Каждую минуту Катя мысленно обращалась к образу Криса Ривера, непрерывно совершая непроизвольный сравнительный анализ. И чем больше она это делала, тем сложнее ей становилось переносить общество мужа. Только сейчас у нее начали широко открываться глаза, и она, поражаясь, стала замечать все несоответствия. Неужели, всего лишь правильно выбрав человека для жизни, можно было избежать всех ранящих и делающих больно ситуаций? Егор всегда, насколько он понимал это понятие, стремился быть примерным мужем, и он никогда не был в силах разгадать тайну того факта, что Катерина рядом с ним невыносимо страдала. А все ведь было так просто! Теперь Катя ясно видела перед собой всю картину. Крис Ривер никогда не победил бы в конкурсе на звание идеального жениха. Но в то же время, он никогда не считал, будто лучше знает, что и как она должна делать. Ему всегда было интересно, что она думает и чувствует. Он никогда не полагал, что ее желание развивать свой творческий потенциал – это всего лишь способ отлынивания от домашних обязательств. И он никогда не намекал, что разговоры о чувствах и переживаниях – это переливание из пустого в порожнее…
Егор же изо дня в день все больше от нее отдалялся. У людей, когда-то работавших в одном учреждении, в последнее время не осталось ровным счетом ничего общего. Катерина все меньше начинала понимать те специфические слова, которые он употреблял, рассказывая о своей работе, и в какой-то момент она просто перестала его о ней спрашивать. Она погрузилась в свой мир, писала песни, играла музыку на купленном ею в одном из магазинов синтезаторе и думала о том, как было бы замечательно перенестись отсюда в Лос-Анджелес, к тому, кто мог уделить ей двадцать четыре часа в сутки и не считал это испытанием.
Единственной точкой соприкосновения двух супругов остался секс, и Катя покорно выполняла свои супружеские обязательства. Но чем дальше, тем сложнее ей было получать от этого хоть малейшее удовольствие. Перед ее глазами все время стоял Крис. Искушение было слишком сильным, и, наконец, она сдалась. Как бы это ни звучало ужасно, но Катя закрыла глаза и поддалась сладостной фантазии… И это сыграло с ней злую шутку. С каждым разом ей было все сложнее вернуться к реальности. Близость с мужем перестала для нее существовать как таковая. Она была для нее пыткой. Лишь думая о ЕГО прикосновениях в моменты прикосновений Егора, она могла ощутить то заветное электричество, проходящее по ее телу. Прижимая Егора к себе, она представляла, что сжимает ЕГО аппетитные булочки, представляла его мускулистый, испещренный шрамами торс с тонкой, соблазнитель-ной полоской волос, ведущей от пупка прямо к источнику запретного и безграничного наслаждения… Она старалась отвлечься, пыталась прибегнуть к своим привычным сексуальным фантазиям, но все было тщетно. Только она осознавала, что с ней рядом Егор, как удовлетворение вмиг улетучивалось, оставляя после себя пустоту.
С того момента, как Крис таким образом залез к ним в постель, Катя окончательно потеряла покой. Они уже больше не были с мужем наедине, его образ преследовал ее ежеминутно. Она чувствовала, что начинает сходить с ума. Как только муж начинал прикасаться к ней, она тут же представляла, что Крис видит это; она начинала вспоминать его взгляд, его губы, его руки… Катя пребывала в какой-то раздвоенной реальности, где, как голограмма, накладывались друг на друга два персонажа, смешиваясь в один, искаженный и лишенный персонификации образ. Она стала реально ощущать, что теряет рассудок. Доводить до конца этот эксперимент «секса втроем» ей не давал здравый смысл, но остановить это мучение ей никак не удавалось.
В один прекрасный момент, когда внешне все было хорошо, что, в свою очередь, было знаком того, что все, как нельзя, плохо, Катя поняла, что если не найдет способ прекратить это, то ее мозг просто взорвется. Во время очередных ласк, когда Егор, упиваясь своей благополучностью и реализованностью, старался выплеснуть остатки трудового напряжения через половой акт, Катерина вдруг не выдержала и начала рыдать. Егор не сразу понял, что произошло. Он предположил, что у Кати что-то болит, либо же ее посетил очередной припадок ее депрессионного расстройства. Он и не предполагал услышать от нее то, что она собиралась ему сказать.
– Прости! Прости, Егор, я больше не могу!
– Что случилось? Тебе нехорошо?
– Мне нехорошо уже очень давно! Только ты этого не замечаешь!
– Давай я принесу тебе лекарство и ты ляжешь поспать, а наутро тебе станет лучше…
– Да ты меня даже не слушаешь! Закрой хотя бы на секунду свой набитый заумными речами рот и услышь то, что я говорю! Я тебе изменяю…
У Егора на лице выразилось что-то вроде недоумения. Но вскоре оно сменилось жалостью. Он скорее был готов подумать, что Катя сошла с ума, чем поверить в то, что она полюбила другого. Он приблизился к ней и сочувственно произнес:
– Дорогая, но это невозможно!
– Невозможно потому, что, кроме тебя, на меня не может никто позариться?
– Нет! Что ты такое говоришь? Ты очень красивая! Ты что, хочешь сказать, что переспала с парнем во время дискотеки, чтобы мне насолить?
– И это самый страшный сценарий, который ты можешь придумать? Бедный мой Егор! К твоему сведению, можешь быть уверен, что за все пять лет, что мы с тобой вместе, я ни с кем, кроме тебя, не спала! Но все намного хуже, чем ты думаешь…
– Что же может быть хуже?
– Неужели вы, мужчины, все такие? Для вас не существует ничего, кроме физической измены?
– Ты можешь толком объяснить, в чем дело?! – Вот он, в этом был весь Егор! Он с легкостью решал любые математические задачи, но был ограниченно туп в вопросах чувств. Крис, подумала Катя, уже давно по одному ее взгляду смог бы догадаться, что творится у нее в душе!
– Я люблю другого человека. – Медленно произнесла Катерина. Насту-пила тишина. – Я встретилась с ним во время церемонии вручения премий – чтобы ты не думал, что я брежу. Мы встречались с ним несколько раз в Лос-Анджелесе и один раз здесь, в Сан-Диего, исключительно для того, чтобы поговорить. Ты даже представить себе не можешь, что это такое! Когда ничего на свете не нужно, не нужно ни секса, ни развлечений; когда самое величайшее счастье – это просто быть с этим человеком, просто быть рядом с ним больше, чем час, больше, чем день… Когда никакие земные катастрофы не страшны, если ты смотришь в его глаза и держишь его за руку! – Лицо Егора постепенно начинало терять свой привычный цвет.
