Пообещав полной надежды борзой, что покормит ее позже, она уселась на табурет рядом с Домом и положила ему и себе яичницу, которая на вкус оказалась столь же хороша, как выглядела. Доедая свою порцию, он сообщил ей последние новости.
– Пока я бегал с собакой, получил сообщение с приложением копии твоих водительских прав. Также загрузил заявление на получение паспорта. Распечатаю и то и другое после завтрака, а потом назначим встречу в консульстве.
Натали кивнула. Обрывки и кусочки ее жизни, казалось, вставали на место. Хотелось бы только, чтобы это произошло быстрее. Она надеялась, что экскурсия в замок Карленберг этому поспособствует. Ее вдруг охватило нетерпение. Она спрыгнула с табурета и вымыла тарелку.
– Ты закончил? – спросила она.
Он отдал ей тарелку, но схватил последнюю булочку с корицей, прежде чем она успела унести корзинку. Наскоро убрала кухню и снова переоделась в красный топ. Перекинула через плечо соломенную сумку и нетерпеливо ждала, пока Дом вынимал из гардероба ветровку.
– Тебе это понадобится. В горах бывает холодно.
Она была разочарована, когда он приказал борзой оставаться дома, и удивлена, когда он представил ее девочке из квартиры внизу, которая смотрела за собакой во время его частых отлучек.
Девочка оказалась не того знойного, хищного типа, какой ожидала Натали. Ей было всего лет девять-десять. На носу – россыпь веснушек. За плечами рюкзак, с которым она явно собиралась в школу.
Когда она упала на колени, чтобы вернуть оголтелые поцелуи пса, к двери подошел ее папа. Дом представил Натали и объяснил, что они могут вернуться позже.
– Буду очень благодарен, если Катя прогуляет его после школы, как обычно.
Отец нежно улыбнулся дочери и ответил на английском с сильным акцентом:
– Ну конечно, Доминик. Они так любят друг друга. У нас еще остались кости и пакет с сухим кормом, который вы оставили в прошлый раз. Если опоздаете, мы покормим его, хорошо?
– Не следует называть его Домиником, папа!
Девочка послала Дому лукавую улыбку:
– Нужно обращаться к нему «ваша светлость», не так ли?
– Попробуй только, – отпарировал он, дергая ее за ухо, – и я больше не позволю тебе загружать песни с моего айпада.
Она, хихикнув, вырвалась и напомнила ему об обещании, которое он предпочел бы забыть:
– Вы придете ко мне в школу, правда? Я хочу всем показать моего высокородного соседа.
– Да-да, обязательно.
– Когда?
– Скоро.
– Когда?
– Катя, – с легкой укоризной одернул ее отец.
– Но Дом сейчас в отпуске! Он сам сказал.
Обняв собаку за шею, она взглядом обвинителя пронзила соседа:
– Когда вы придете?
Натали прикусила щеку, чтобы не засмеяться. Малышка прижала его к стене и знала это.
– На следующей неделе, – неохотно пообещал он.
– Когда именно?
– Катя, довольно!
– Но, папа, мне нужно сказать учительнице, когда ожидать великого герцога Карленбергского.
Дом со стоном согласился на вторник, если учительница позволит, после чего сжал локоть Натали и увлек к лестнице, ведущей в гараж.
– Пойдем скорее. Пока она не заставила меня пообещать надеть корону и пурпурную мантию.
– Да, ваша светлость!
– Осторожнее, женщина.
– Да, ваша светлость!
Она уже успела узнать его достаточно хорошо, чтобы засмеяться в ответ на его угрюмое рычание.
Она так задумалась, что не увидела, как они выехали на широкий бульвар, идущий параллельно Дунаю, пока Дом не показал на впечатляющий комплекс с изысканно красивым фасадом с башенками и оригинальными балконами с перилами кованого железа.
– Это отель «Геллерт». Их купальни лучшие в Будапеште. Нужно последовать совету доктора Ковача и завтра как следует там отмокнуть.
Натали не могла припомнить, когда последний раз была в общественных банях. Казалось, это не ее досуг.
– Нужно надевать купальники?
– В бассейнах, – улыбнулся он. – Но мы можем договориться о закрытом номере, где костюмы могут быть какими угодно.
Можно подумать, она согласится! Натали едва может дышать рядом с ним. Хотя он полностью одет. Она отказывалась представить их, резвящихся в бассейне обнаженными.
Она поспешно подтолкнула мысли в другом направлении.
– Как далеко до того места, где я оставила прокатную машину?
– Гьор. Немногим более чем в ста километрах.
– А Праджек, куда я въехала из Австрии?
– Еще шестьдесят или семьдесят километров. Но скорость может замедлиться, когда мы приблизимся к границе. Дорога в Альпах идет серпантином.
– И ведет в замок.
Она была здесь. Она знала, что была здесь. Дом говорил, замок не что иное, как груда развалин, но что-то же тянет Натали к этим руинам. Даже сейчас она чувствовала притяжение. Ощущение было таким сильным, таким непреодолимым, что она не сразу справилась с ним и принялась любоваться окружающей местностью.
Они мчались по шоссе М1, разрезавшем область, которая, как сказал Дом, называлась Трансданубией. Коричневые международные дорожные таблички, обозначавшие важнейшие исторические места, мелькали с удивительной частотой. Каждый город или деревня, которую они проезжали, могли похвастаться древним аббатством, спа или укрепленной крепостью.
Город Гьор не стал исключением. Когда Дом указал, что он расположен ровно на полпути между Веной и Будапештом, она задалась вопросом, сколько армий прошагало по его древним, вымощенным брусчаткой улицам. Натали только мельком увидела укрепления старого города, прежде чем они повернули на север и вскоре достигли места, где две реки поменьше впадали в могучий Дунай.
От причала отходил туристический двухпалубный теплоход. Натали напрягла мозг при виде пассажиров на верхней палубе. Нет, ничто не щелкнуло. Даже когда Дом свернул на парковку и остановился рядом со спичечной коробкой с мотором, которую она предположительно взяла напрокат в Вене почти два дня назад.
Он договорился о встрече с представителем агентства. Когда тот открыл багажник запасными ключами, ее пробрала нервная дрожь, закончившаяся приливом жара, при виде туго набитого кожаного портфеля.
– Это мой!
Выхватив из багажника, она прижала его к груди, как только что найденного ребенка. И выпустила из рук ровно настолько, чтобы Дом заметил позолоченные инициалы у ручки. Портфель был не заперт. Она с заколотившимся сердцем открыла его и радостно завопила при виде тонкого лэптопа, втиснутого между стопками толстых папок.
– Это, должно быть, тоже ваше, – сказал агент, поднимая чемоданчик на колесах.
