Взбешенная, Натали открыла огонь:
– Это не бессмыслица, как вам хорошо известно! Если, конечно, проявляете хоть какой-то интерес к истории вашей семьи. Предлагаю выказать немного больше уважения к вашему наследию, ваша светлость, и к герцогине!
Он пробормотал что-то по-венгерски, как она подозревала, не особенно лестное. И загородил ей дорогу, подавшись вперед. Слишком близко! Она видела свое отражение в его зрачках. Уловила запах абрикосового бренди.
– Мое уважение к Шарлотте – причина необходимости разговора с глазу на глаз. Спрашиваю еще раз, где вы остановились?
Натали нервно отметила, что его мадьярские корни вылезают сейчас особенно отчетливо. Ей следовало бы поспешно укрыться в своей «раковине», где она жила долго, и это стало частью ее жизни, как унылые волосы и одежда. Но какая-то искра прежнего «я» заставила ее вздернуть подбородок.
– Вам полагается быть большим скверным тайным агентом. Так что наройте информацию сами.
Как только дверь за ней с легким стуком захлопнулась, Дом поклялся, что так и будет. Определенно будет.
Глава 2
Потребовался всего один звонок, чтобы снабдить его нужной информацией. Натали Элизабет Кларк. Родилась в Фармингтоне, штат Иллинойс. Двадцать девять лет, рост пять футов шесть дюймов, каштановые волосы, карие глаза. Не замужем. Окончила университет штата Мичиган по специальности библиотечное дело, специализируется по архивам. Три года работала в качестве архивариуса в коммюнити-колледж
[2]
Сентрвиля. В настоящее время находится в Лос-Анджелесе в качестве помощника-референта Сары Сен-Себастьян.
Архивариус! Господи Иисусе!
Дом направлялся в деловой центр города. Он представлял себе маленькую клетушку, девушку, уставившуюся в экран компьютера.
Неудивительно, что она ухватилась за возможность стать референтом у Сары!
Мисс Кларк все еще занималась бесконечными компьютерными поисками. Рылась в архивах, бумажных и электронных. Ну, по крайней мере, путешествует по всему свету в поисках самых недоступных документов. И как предположил Дом, когда такси остановилось, делает это за весьма щедрую плату.
Он не потрудился остановиться у стойки портье, узнав из телефонного разговора, что мисс Кларк поселилась в номере 1304 два дня назад.
Через пару минут Дом постучался к ней. Судя по потемневшему глазку, она столь же осмотрительна в личной жизни, как и в работе. Он одобрительно улыбнулся, ожидая, пока откроют дверь.
Не дождавшись, снова постучал. И снова не получил ответа.
– Это Доминик Сен-Себастьян, мисс Кларк. Я знаю, вы в номере. И в состоянии открыть дверь.
Она с неохотой согласилась:
– Обычно считается вежливым звонить заранее, перед тем как идти в гости, вместо того чтобы просто появляться у двери.
Августовская влажность превратила ее бесформенное платье в нечто ужасно помятое, вместо балеток на ногах были гостиничные шлепанцы. Правда, она сняла заколку с волос, и они обрамили лицо на удивление густыми мягкими волнами. Девушка холодно смотрела на него сквозь очки.
– Могу я узнать, почему вы посчитали нужным приехать сюда? Поговорить со мной?
Дом спрашивал себя о том же. Он узнал, что она именно та, за кого себя выдает, проверил ее диплом. Правда, он и думать забыл бы о Натали Кларк, если бы не эти легкие подергивания носом.
Он убеждал себе, что презрение, которое она так быстро стерла с лица, возбудило в нем инстинкты копа. Его сестра, возможно, посчитает, что эти легкие намеки на неприязнь подстегнули его мужское эго. Дом никогда не мог устоять перед вызовом. Но несмотря на частые утверждения Зии в обратном, не пытался обольстить каждую женщину, привлекшую его внимание.
Все же он здесь и намерен остаться. Пока не удовлетворит свое любопытство касательно именно этой женщины.
– Я бы хотел получить больше информации о дополнении, которое вы обнаружили, мисс Кларк.
– Разумеется. Буду счастлива прислать вам документацию электронной почтой.
– Предпочитаю увидеть все, что у вас есть сейчас. Могу я войти? Или продолжим нашу дискуссию в коридоре?
Она поджала губы и отступила. Ее очевидные колебания интриговали Дома. Жаль, что завтра в Вашингтоне у него встреча в Национальном центральном бюро – американском филиале Интерпола. Должно быть, интересно понять, каким образом можно заставить эти чопорные неодобрительные губы чувственно приоткрыться и выдохнуть его имя.
Он оглядел комнату. Его внимание привлек лэптоп с семнадцатидюймовым экраном, открытым на странице со снимком яйца, усыпанного драгоценными камнями.
– Фаберже? – спросил он, подходя ближе, чтобы полюбоваться яйцом, стоявшим на двухколесной золотой тележке.
– Да.
– «Херувим с колесницей», – прочитал Дом, – подарок царя Александра III жене Марии Федоровне на Пасху 1888 года. Одно из восьми яиц Фаберже, считающихся в настоящее время утерянными. Вы охотитесь за ним?
– Я документирую его историю.
Ее рука потянулась к крышке лэптопа. Словно так и чесалась захлопнуть.
– Что вы уже успели найти?
Губы снова плотно сжались, но Дом слишком поднаторел в допросах, чтобы снять ее с крючка. Он просто ждал, пока она неохотно кивнет.
– Судя по документам, оно находилось в Гатчинском дворце в 1891 году. Одно из сорока или около того яиц, отосланных в Оружейную палату Кремля после революции 1917 года. Некоторые эксперты считают, что его приобрели в тридцатых годах Виктор и Арманд Хаммеры. Но…
Он сразу увидел, когда восхищение своей работой одолело ее нежелание это обсуждать. В голосе прорезалось возбуждение, добавившее блеска карим глазам. Очень бархатистым, манящим карим глазам. Он сразу увидел это, когда она сняла очки и принялась вертеть дужку.
– Я нашла запись о подобном яйце, проданном в парижский антикварный магазин в 1930 году. Магазин принадлежал русскому эмигранту. Никто не знает, каким образом оно оказалось у них, но я нашла источник, который хочу проверить, когда на следующей неделе буду в Париже. Может быть…
Она вдруг осеклась и перестала вертеть очки. Возбуждение в карих глазах сменилось настороженностью.
– Я не пытаюсь выкачать у вас информацию, – заверил Дом. – Целый отдел в Интерполе занимается поиском утерянных, украденных или незаконно вывезенных культурных ценностей, как вам известно.
– Да, знаю.
– Поскольку вы едете в Париж, я могу устроить вам встречу с начальником отдела, если хотите.
Небрежное предложение, казалось, вывело ее из равновесия.
– Я… э-э-э… у меня есть доступ к их базе данных, но…
