– Дарси, мы должны найти выход.
– Выхода нет, – ответил он на автомате.
– Я знаю, есть. Люди говорили о нем. Нужно только поискать.
– В западном крыле здания. – У него наконец получилось сконцентрировать на ней взгляд. – Он перекрыт рухнувшей стеной. Мы не пройдем.
Ее сердце колотилось, как набат.
– Мы не выберемся?
Он крепко сжал ее руку:
– Я такого не говорил. Просто нужно напрячься и подумать. – Он потер рукой висок и вздрогнул, дотронувшись до кровоточащей раны над левым глазом. Этот след ему на память оставила пролетавшая шрапнель. – Правда, сейчас мне что-то не думается.
– Для этого есть я. – Она потянула его из комнаты. – Найдем удобное место, спрячемся и поразмыслим.
Они проследовали из гостиной по узкому коридору в кухню, где встретили троих поваров. Один из них – Джамиль Гурам, гениальный кулинар из Пенджаба, – услышав шаги, бросился навстречу, угрожающе размахивая огромным ножом для разделки мяса. При виде агентов облегченно выдохнул и уронил нож на пол.
– Агент Ригсби, – прошептал он.
– Вас только трое?
– Да. – Его слова было трудно разобрать из-за волнения и акцента. – Террористы где-то рядом, мы слышали выстрелы. Вы вытащите нас отсюда?
Маккенна не могла ничего обещать. Она не знала, суждено ли им вообще выбраться живыми. Но Дарси придвинулся чуть ближе. Жар его тела наполнил ее сердце отчаянной решимостью.
– Мы найдем выход, – пообещала она Джамилю.
И все моментально смешалось в пламени и дыме.
Маккенну разбудил стук собственного сердца. Девушка села на кровати, тяжело дыша от ужаса и боли. Плотно обступала темнота, и она не сразу поняла, что проснулась. Когда глаза привыкли к мраку, она различила очертания привычных предметов – шкафа, двери, окна, сквозь плотные занавески которого уже просачивался бледный утренний свет.
И тут она вспомнила, что находится в хижине Хантера Брэгга. Ей пока не угрожает опасность, хотя это всего лишь временное явление.
В соседней комнате на диване спит Ник Дарси, ее защитник и верный помощник, несмотря на восемь лет весьма напряженных отношений.
Почему она пришла к нему? Только ли потому, что больше некому было довериться? Как ни крути, но именно эта версия послужила объяснением для Дарси. Хотя самой-то себе она могла признаться, как все складывалось на самом деле.
Она боялась умереть. И хотела увидеть его перед смертью. В последний раз.
Совсем не ее типаж. Вот бы удивились подруги, узнав, как сильно ей нравится сдержанный, немногословный Ник Дарси. Она всегда предпочитала других мужчин. Румяных разговорчивых южан, на деле знающих трудности жизни и цену хорошей шутки. Дарси был совсем не похож на них.
В нем ее привлекало другое – высокий интеллект, безукоризненные манеры и загадочный блеск темных глаз. Ей сразу захотелось познакомиться поближе, да и он, казалось, не возражал. Так началась их странная история, если вообще можно назвать историей обмен взглядами, как бы случайными прикосновениями и одним-единственным поцелуем, воспоминания о котором даже сейчас причиняли боль.
Она знала, Дарси вырос в Лондоне, лето привык проводить в Вирджинии, на родине отца. Мать его, англичанка, принадлежала к очень знатному роду. Ее далекую предшественницу рассматривали в качестве невесты короля. Но, как ни удивительно, Дарси описывал мать как женщину весьма далекую от высшего общества, предпочитавшую охоту светским раутам.
– Ее привычки выводили из себя отца, – рассказал однажды Ник за ужином в посольстве. – Потом он понял, где она этого набралась, – в поездках по загородным имениям.
Очевидно, он любил мать и уважал отца. Но каким далеким от них он казался!
– Ты не спишь?
Как приятно было услышать его голос в кромешной темноте! По спине пробежала сладкая дрожь. Она обернулась и увидела в дверном проеме темный силуэт Ника.
– Только что проснулась. – Ее голос был хриплым. Прочистив горло, она спросила, который сейчас час.
– Самое время принять ибупрофен, – ответил он и зажег свет, больно резанувший по глазам.
Маккенна зажмурилась.
– Извини.
Зато при свете она смогла рассмотреть Дарси. Босиком, в поношенных джинсах и растянутой серой футболке, с запутанными, сильно отросшими волосами, сейчас он показался намного прекраснее пылких южан. Но, заговорив, снова вдруг предстал перед ней серьезным и сдержанным агентом. Таким, которого она знала в Таблисе.
– Ты кричала во сне.
Она попыталась припомнить кошмар, но в памяти вспыхивали только обрывки.
– Мне, кажется, снился Таблис, – ответила она наконец. Дарси снова коснулся ее щеки.
– Лихорадка прошла, – отметил он. – Давай измерим температуру.
Когда он расстегивал молнию сумки, она схватила его за руку:
– Я знаю, в Таблисе ты поступил правильно.
– Я не мог позволить тебе погибнуть зря. А Кэмерона было невозможно спасти.
– Я сходила с ума. Столько погибших.
Он гладил ее по щеке, и его пальцы были мокрыми от слез, которых она уже не стыдилась.
– Ты была смелой. И храброй. Я не выдержал бы всего этого, если бы не ты.
– И я тоже, – ответила она.
– Тридцать восемь и восемь, – оповестил он, взглянув на градусник. – Совсем не плохо.
– Я себя чувствую гораздо лучше.
– И это радует. – Он протянул ей две таблетки. – Допивай воду, сейчас принесу еще.
– Ты сам-то выспался? – поинтересовалась она.
– Ну, как бы да.
Темные круги под глазами свидетельствовали об обратном.
– Может быть, пойдешь в кровать?
Он удивленно поднял брови:
– Неужели к тебе?
У него аж глаза заблестели. Причин не поддаваться страсти было более чем достаточно, и состояние Маккенны, и запутанные, напряженные отношения, но держать себя в руках становилось с каждой секундой труднее.
– Я могу прилечь на диване.
– Не смешно.
– Я в каких только условиях не спала. Бывало и хуже, чем диван Брэгга.
– Да все нормально с диваном. Отдыхай.
Впрочем, она и не собиралась настаивать, поскольку наконец-то улеглась в удобной позе и почти не чувствовала боли. Поэтому спорить с Дарси не имело смысла.
– Что новенького? Нежданные гости? Зловещие звонки от босса в ночи?
Дарси покачал головой:
– Спокойно, как на кладбище.
– Неплохая метафора.
– Это не метафора, а фразеологизм, – поправил он.
