– Спасибо тебе. – Его низкий, бархатистый голос отдавался эхом у нее в ушах. – Без тебя ничего бы не случилось.
Наступило неловкое молчание, которое нарушило ворчание отца:
– Эй, вы, ради всего святого… идите в пустую палату и там выясняйте отношения.
Гейб не стал спорить. Он схватил Оливию за руку и, втащив в пустой кабинет, закрыл за ними дверь.
– Гейб, я…
Он прервал ее поцелуем, ладонями охватил ее лицо.
– Ты не ранена? – Он снова поцеловал ее. – Не думаю, что когда-нибудь привыкну видеть тебя на линии огня, как сегодня. – Ответный поцелуй призван был заверить его в том, что она цела и невредима. – Я знаю, ты отлично делаешь свое дело. И все же в глубине души мне хочется, чтобы…
Оливия страстно целовала его, зарывшись пальцами в его густую шевелюру, прижимаясь к нему. Потом она отстранилась и положила ладони ему на грудь.
– Тогда ты говорил серьезно? Что любишь меня? Ведь мы с тобой знакомы всего несколько дней. Ты даже не ухаживал за мной как следует.
Он расплылся в широкой улыбке.
– Если встретил ту, кого искал, влюбляться можно в течение всей жизни.
– Ты ведь у нас писатель, да? Неплохая получилась строчка.
– Я репортер. Я говорю правду. – Он отбросил челку с ее лба и мягко коснулся пальцем щеки рядом с царапиной. – Не хочу каждую неделю получать такое… не знаю, как мое сердце выдержит вид твоих ран. Но… тебе не кажется, что мы с тобой подходим друг другу? Пара трудоголиков с большим жизненным опытом. По-моему, нам нужно наслаждаться счастьем там, где оно нас застало.
Оливия кивнула. Она обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом.
– А как же мои родные? Им не сразу удастся привыкнуть к тебе.
Гейб притянул ее к себе за талию.
– По-моему, мы с твоим отцом сходимся по крайней мере в одном.
– В чем же?
– В том, что ты самая лучшая женщина на свете… и оба хотим, чтобы ты была счастлива и тебе ничто не угрожало.
– Я счастлива рядом с тобой. И мне ничто не угрожает.
– Мы над этим поработаем.
Она привстала на цыпочки и поцеловала его. Но между ними оставалось последнее препятствие.
– Гейб, а как же ты? Ты действительно отпустил Дэни? В твоем сердце есть место для меня?
– Благодаря тебе я, наконец, отдал Дэни должное… ее история будет рассказана, а ее убийца окажется в тюрьме. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни. Если тебе нужно время, если ты хочешь, чтобы я вначале помирился с твоим отцом, если нужно, чтобы я не был таким упрямым…
– Этого не случится. – Она рассмеялась; он присоединился к ней.
– Прошу тебя, дай нам шанс.
– Обещаешь, что всегда будешь искренним со мной?
– Обещаю.
– А я могу обещать, что буду любить тебя. Всем сердцем и всей душой.
– Я запомню. – Гейб нагнулся и нежно поцеловал ее.
Затем Оливия с сожалением вздохнула и отстранилась.
– Мне нужно составить рапорт.
– А мне – написать статью.
– Нам лучше уйти.
Не выпуская ее руки, Гейб пропустил ее вперед. Когда они дошли до конца коридора, дорогу им преградил ее отец.
Томас Уотсон сурово смотрел на Гейба в упор.
– Мистер Найт, если вы собираетесь встречаться с моей дочерью, я бы хотел познакомиться с вами поближе. Каждое воскресенье мы устраиваем семейный ужин. Мой отец жарит на гриле бургеры и колбаски. Мы смотрим бейсбол и болеем за «Ройялз», когда они играют. А осенью смотрим футбол и болеем за «Канзас-Сити Чифс».
Гейб и глазом не моргнул.
– Обожаю смотреть бейсбол и есть бургеры.
– Вот и хорошо. Можете принести пиво.
Оливия облегченно вздохнула и обняла отца.
– Не позволяй ему разбить себе сердце, – прошептал отец.
– Он не разобьет мне сердце, папа. Я ему верю.
Глава 13
Стивен Марч сидел в длинном коридоре Четвертого участка, ожидая, когда за ним прибудет машина, которая отвезет его в тюрьму вместе с другими заключенными. Он ерзал на пластмассовом стуле, упорно отворачиваясь от хозяина и не обращая внимания на любопытные взгляды соседей.
– Стивен, ты меня разочаровал.
– Да пошел ты! – Да неужели? Этот слабовольный наркоман, которого он в свое время подобрал на улице и спас от верной смерти, смеет огрызаться на единственного человека, который помогал ему? Стивен раскачивался на стуле, отказываясь от руководства и дружбы, которые ему предлагались так долго и охотно. – Ты не разрешал мне ее прикончить. И вот она меня арестовала!
– Разрешить тебе? – Хозяин расхохотался и понизил голос: – Да ты едва справился, когда я послал тебя убить Даниэллу Риз!
– Ты должен был позволить мне убить детектива и не давать ей лезть в мои дела! Тогда все сошло бы… – Стивену остро нужна была доза; он исцарапал себе запястья до крови. – А теперь я попаду в тюрьму, и некому будет присмотреть за моей сестрой.
Страх – самый мощный стимул. Страх оказаться без денег, без крыши над головой, без еды… страх, что у него отнимут единственного человека, на которого он всегда мог рассчитывать. Но страх быстро сменился ненавистью и отчаянием, а с этими эмоциями труднее было справиться логическим способом.
– Совершенно верно, Стивен. Ты совершил ошибку, и теперь заплатишь за нее. Вот если бы ты меня послушал, если бы доверился моим мудрости и опыту, до сих пор гулял бы на свободе. Я ведь говорил тебе, что все идеально продумал. Но ты решил поступить по-своему. Я послал друга, чтобы помочь тебе бежать из больницы, но ты опять все сделал не так, как тебе велели. Теперь мой друг умер, а ты… посмотри, где ты. – Хозяин оглядел сидевших в коридоре воров, гангстеров и вымогателей. – Но я могу облегчить тебе пребывание в тюрьме, если ты мне позволишь.
Звякнули цепи; Стивен покачал головой и заерзал на стуле.
– Я не виноват, что твой друг умер. Я больше не твоя марионетка. И ты больше ни на что меня не подобьешь.
Правда, теперь им нелегко будет общаться. И их будущие встречи будут нечастыми, если они вообще увидятся. Но у него есть способы добраться до Стивена даже за решеткой – снова использовать его, если понадобится, или просто присматривать за ним, чтобы заручиться его сотрудничеством в дальнейшем.
– Я рад, что мы с тобой смогли поговорить в последний раз. Желаю тебе удачи. И помни: одно слово о нашем договоре, только одно упоминание моего имени… представь, как легко будет добраться до твоей сестры, пока ты отбываешь срок!
– Оставьте Розмэри в покое!
Хозяин испытал удовлетворение при виде огромных от ужаса глаз Стивена.
